Квайст скрипнул зубами. Конни нерешительно потянулась к нему, но в последний момент отдернула руку, так и не дотронувшись до его плеча.

— Остальные будут исполнять свои обычные обязанности, — продолжал Гарвей, — стараясь делать это самым наилучшим образом.

— Мы готовы делать все, что необходимо, — сказал Бобби Хиллард. — Но что именно, Дэн? Чем мы можем помочь помимо нашей само собой разумеющейся работы?

— Необходимо обнаружить исполнителей чужой воли, — нахмурившись, ответил Гарвей, — тех, кого я называю гориллами. Необходимо до конца разобраться, что же именно произошло в вестчестерском доме Стилвеллов. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что существует целый заговор с целью уничтожить все улики и подтасовать факты, связанные с убийством Кэролайн. Я уверен, сейчас многие заняты тем, чтобы обеспечить полную безопасность убийце. Ты просматривал утренние газеты, Джулиан?

Квайст оторвал от стола взгляд своих потухших глаз и посмотрел на Дэна. Газета, как всегда, лежала перед ним на столе, но он до сих пор не удосужился взглянуть на нее, хотя бы мельком. Если бы он сделал это, то заметил бы, что многие места в передовице помечены красным карандашом. Работа Конни, конечно. В его офисе издавна было заведено, что любые новости в газетах, так или иначе касающиеся любого из клиентов ассоциации, отмечались секретарями, чтобы Квайсту не приходилось тратить на это время.

Гарвей ткнул в газету пальцем, и Джулиан начал читать:


«МАРК СТИЛВЕЛЛ ВСТАЛ У РУЛЯ БУДУЩЕГО СПОРТКОМПЛЕКСА. Сегодня Давид Леви объявил, что Марк Стилвелл, владелец «Стилвелл Энтерпрайз», назначен президентом и главным менеджером гигантского нового спорткомплекса, строительство которого обеспечивается финансовой группой Давида Леви. Строительство начнется в следующем месяце и продлится около четырех лет. Давид Леви сообщил также, что выбор пал на Марка Стилвелла после того, как самым тщательным образом были рассмотрены несколько кандидатур. К несчастью, вчера утром трагически погибла жена мистера Стилвелла, поэтому он в настоящий момент не дает никаких интервью для прессы. Мистер Леви сказал также, что намеренно сделал свое заявление именно теперь, в этот трагический момент, чтобы дать ясно понять всем и каждому, насколько высоко он ценит деловые и личные качества мистера Марка Стилвелла, целиком и полностью доверяя ему в любых обстоятельствах…»


Дочитав, Джулиан поднял глаза на Гарвея.

— Это то самое дело, по поводу которого так беспокоился Марк, — равнодушно сказал он. — Странное время выбрал Леви для своего заявления. Если, конечно, разрешение на публикацию не было дано заранее.

— Какое там, — сказал Гарвей, — «…в этот трагический момент…» и так далее. Разрешение на публикацию дано сразу после убийства Кэролайн. Казалось бы, к чему такая спешка? Но какова бы ни была причина — а она может заключаться в том, что Леви сейчас отчаянно нуждается в поддержке Марка, — эта публикация развязывает нам руки. У нас контракт на поддержку строительства спорткомплекса во всех средствах массовой информации. И, раз такое объявление сделано без согласования с нами, появляется повод отправиться за объяснениями прямо в пасть ко льву, не опасаясь быть ни в чем заподозренными.

— Главная причина, по которой нам удалось заполучить этот контракт, — сказала Конни, — твоя репутация в мире спорта, Дэн. Поэтому ты у нас главный во всем, что касается спорткомплекса.

— А значит, и во всем, что касается Давида Леви. — Гарвей закурил следующую сигарету. — Самое слабое звено в их цепи безусловно Мириам Тэлбот. Джерри Стилвелл заявил, что она — любовница его брата. Если это правда, то она может здорово навредить Марку, если захочет. Леви необходимо, чтобы эта связь прекратилась, исходя из деловых соображений, а Марку необходимо то же самое, чтобы не всплыл на поверхность мотив для убийства его жены. Мисс Тэлбот — чистый динамит!

— Именно потому, что она знает, сколько стоит её молчание, она и будет держать рот на замке, — сказал Квайст.

Гарвей как-то криво улыбнулся:

— Но ей придется некоторое время держаться подальше от Марка Стилвелла. А тут как раз одного очень симпатичного молодого человека, видевшего её потрясающий бюст на вечеринке у Стилвеллов, вдруг охватило пылкое желание…

— Боже, только не это! — воскликнул Бобби Хиллард. — Она же людоедка!

— Прекрасный случай повысить свою квалификацию, сынок, — ласково сказал Гарвей. — Представлять тебя ей не требуется. А пока убитый горем Марк в трауре, нашей Мириам всё равно нужен партнер для её игр.

— О Боже, — повторил Бобби.

— Ну раз уж мы решили использовать секс в качестве оружия… — продолжил свою мысль Гарвей, останавливая взгляд на Глории Чард, — то… м-м-м…

— То на мою долю выпадает шофер? — ехидно спросила несравненная Глория.

— Бери выше. На твою долю выпадает Патрик Грант, мужчина в самом соку и в полном расцвете сил. О таком мечтает любая женщина. У Патрика есть все, не хватает только пропеллера. — Гарвей ненадолго задумался. — О Марке в этот «трагический момент» говорить пока не будем. Но поскольку новость о его назначении получила широкую огласку, ассоциация Джулиана Квайста вправе и должна поинтересоваться, какой линии ей следует придерживаться в этот «трагический момент».

— А как же я? — с самым застенчивым видом поинтересовалась Конни Пармаль. — Дайте мне хотя бы шофера. Или садовника. — Она потупила глаза, поправила очки и принялась разглядывать свои потрясающие ноги.

— Ты получишь сразу двоих, любовь моя, — ответил Гарвей, — но не тех, на кого так скромно рассчитываешь. Мне кажется, я замечаю в тебе симптомы усиливающейся депрессии. — Дэн неожиданно лукаво улыбнулся. — Ведь ты плохо спишь?

— Я сплю одна, — сказала Конни, — если я правильно поняла твой вопрос.

— Ты всё время находишься в подавленном состоянии, правда? Тебя угнетает необходимость выполнять секретарские обязанности у высокопоставленного самодура, да?

— Перестань дурачиться, Дэниел!

— Я не дурачусь. Просто подумал, что тебе необходима помощь квалифицированного психоаналитика. — Гарвей почесал затылок. — У меня тут есть один на примете. И живет недалеко, на Парк-авеню. Его фамилия Франки. Если тебе не нравятся предложенные мной симптомы, придумай другие. Главное — разузнать, где и как он хранит истории болезней своих пациентов. Может быть, придется пойти на кражу со взломом.

— А кто должен стать моим вторым возлюбленным? — Сама скромность скрывалась за дымчатыми очками Конни.

— Многоуважаемый мэтр, мистер Макс Готтфрид, адвокат самого Давида Хайма Леви.

Поскольку в этот «трагический момент» ассоциация Джулиана Квайста не осмеливается потревожить великих Леви и Стилвелла, логично именно у Готтфрида осведомиться, какой линии нам следует придерживаться. — Гарвей бросил в пепельницу очередной окурок. — Вам всем придется обращать внимание на мельчайшие нюансы: мигнет ли веко, дернется ли щека, или случится крошечная заминка, когда появится убийца. А он появится, будьте уверены. Есть вопросы?

Квайст поднял на Дэна лишенные всякого выражения глаза.

— Ты упустил из виду одну особу, которая может знать ответы на большинство интересующих нас вопросов, Дэниел, — глухо сказал он.

— Знаю, — ответил Гарвей, — Беатрис Лоример. Но я понятия не имею, как к ней подобраться.

На столе Квайста звякнул телефон, и Конни сняла трубку. Выслушав, что ей сказали, она взглянула на Гарвея.

— Можешь вычеркнуть из своего списка одну из моих предполагаемых жертв, — сказала она. — Пришел мистер Готтфрид. Он хочет видеть Джулиана.


Известнейший адвокат оказался низеньким человечком, чья внешность была почти вызывающе отталкивающей. Слишком большая для тела голова, покрытая гривой жестких черных волос, курчавые, похожие на шерсть животного бакенбарды, гигантский крючковатый нос и сросшиеся на переносице мохнатые брови. Среди всего этого безобразия выделялись глаза, холодные и блестящие, словно два новеньких четвертака, только что выкатившихся с монетного двора. Квайст испытал чувство дискомфорта, подумав, что такие глаза наверняка профессионально натренированы в результате долгой судебной и адвокатской практики и могут легко обнаружить чужое притворство. Высокие скулы и костлявая челюсть мистера Готтфрида были туго обтянуты пергаментной кожей. Одет адвокат был в некрасивый, зато очень дорогой костюм цвета мокрого асфальта, совершенно не подходящий для лета, тем более такого жаркого. Костюм дополняли невыразительная, похоже, не слишком свежая белая рубашка и черный вязаный галстук.

Готтфрид вошел вслед за Конни и остановился в дверях, изучающе разглядывая Квайста и шевеля при этом мокрыми красными губами.

Квайст поднялся из кресла навстречу, надеясь, что адвокат не сможет прочесть на его лице ничего, кроме вежливого любопытства.

Внезапно Готтфрид улыбнулся теплой, почти отеческой улыбкой и жизнерадостно потер руки.

— Премного благодарен, что вы приняли меня так быстро, мистер Квайст, — сказал он.

— Входите и устраивайтесь, где вам будет удобнее, — ответил Джулиан. — К слову сказать, если бы вы не пришли, то вскоре я бы сам заглянул к вам.

— Зачем? — спросил Готтфрид, продолжая широко улыбаться.

Чтобы спросить, что ты со своими погаными друзьями сделал с моей Лидией! Вот такие слова вертелись на языке Джулиана. Но ему пришлось проглотить свой невысказанный вопрос и улыбнуться не менее широкой улыбкой.

— Сигару? — ответил Квайст вопросом на вопрос. — А может быть, выпьете что-нибудь? — Он мельком бросил взгляд на включенный селектор на своем столе. Рычажки стояли как надо. Гарвей и остальные могли слышать их разговор.