Сегодня Макс Каленберг проснулся как обычно и нажал красную кнопку. Шторы раздвинулись, и он посмотрел на небо. Увидел плывущие облака и пришел к выводу, что вскоре пойдет дождь. Тогда он зажег лампу и нажал синюю кнопку. Панель отодвинулась, появился поднос, на котором стоял серебряный кофейник, сахарница, чашка и блюдце.

Полусидя в огромной кровати, Каленберг походил на киногероя. Голова чисто выбрита, глаза серо-голубые, широко поставленные, тонкая верхняя губа большого рта. Каленберг спал без одежды, и сейчас можно было увидеть его хорошо развитое, загорелое тело.

Он выпил кофе, закурил сигарету, а потом нажал на синюю кнопку, которая соединяла его с одним из секретарей. Сразу вспыхнул зеленый экран, и Каленберг увидел Миа, молодую индианку, которая всегда обслуживала его по утрам. В руках у нее были наготове блокнот и карандаш. Каленберг с восхищением посмотрел на нее – он любил красивых женщин и доставлял себе удовольствие тем, что приглашал их на работу.

– Доброе утро, сэр, – сказала молодая женщина с классически красивым смуглым лицом. Ее большие глаза, казалось, смотрели прямо на него, хотя Каленберг знал, что она не может его видеть.

– Доброе утро, Миа, – ответил Каленберг, налюбовавшись ею. – Почта прибыла?

– Ее как раз принимают, сэр.

– Через час я вам продиктую кое-что, а сейчас можете завтракать.

Выключив телевизор, Каленберг нажал на черную кнопку, наполнявшую ванну водой. Опустил кровать до уровня пола и откинул простыню, покрывавшую нижнюю часть его тела. Только сейчас можно было увидеть, что красавец Каленберг – вовсе не красавец, а настоящий урод. С момента рождения никто, кроме матери, не видел его ног. А они так и остались атрофированными, совершенно неспособными выдержать вес тела. Как Каленберг ненавидел и проклинал их! Физический недостаток отравил ему существование и испортил нервную систему.

Макс Каленберг никогда и никого не принимал в спальне. Он чувствовал себя уверенным, когда был полностью одет и сидел в кресле с покрывалом, наброшенным на ноги.

Соскользнув с кресла, он опустился в ванну. Часом позже он «вышел» оттуда освеженным, побритым и взбодренным – с помощью хитроумных тренажеров он проделал целый комплекс специальных гимнастических упражнений. После этого закутал свои немощные конечности в покрывало, надел рубашку с открытым воротом и, маневрируя креслом, выехал в коридор, а оттуда в свой кабинет.

Крупный гепард, увидя его, поднялся и пошел следом. Гепарда звали Гинденбург, он был лучшим другом Каленберга. Каленберг остановил кресло, чтобы дать возможность хищнику подойти к нему. Он погладил огромную кошку по мягкой шерсти, и та замурлыкала от удовольствия. После этого Каленберг продолжил путь в кабинет в сопровождении гепарда.

Кабинет был огромных размеров. Одна стена была стеклянной, и благодаря этому открывался прекрасный вид на сад с его клумбами, лужайками, волнистыми холмами, а на заднем плане сквозь дымку проступали контуры горной системы Дракенсберг.

На письменном столе Макса Каленберга уже дожидалась почта. На письма были наклеены этикетки того или иного цвета, в зависимости от их значимости. Еще накануне, прежде чем лечь спать, Каленберг отдал соответствующие указания относительно дел, которые предстояло сделать завтра. И теперь, когда он нажал зеленую кнопку, телевизионный экран засветился, появилось изображение прелестной Миа, которая сидела за столом и ждала распоряжений. Каленберг продиктовал ей все необходимое. Примерно через час он закончил.

– Это все, Миа… По Лу здесь?

– Она ждет вас, сэр.

– Скажите ей, что она понадобится через полчаса. – С этими словами Каленберг выключил телевизор.

Потом он быстро просмотрел почту, – около полусотни писем. Так же быстро принял решения, которые помогут увеличить его капитал, а затем снова включил телевизор. На этот раз на экране появилась симпатичная грациозная вьетнамка. Она, как и Миа, сидела за письменным столом и ждала распоряжений.

К десяти часам, освободив рабочее место от писем, Каленберг сделал передышку. Он погладил гепарда, потом нажал кнопку селектора.

– Зайдите ко мне, Гуилла.

Через несколько секунд в дверь постучали, и она открылась. Гуилла Тэк, личный секретарь Каленберга, приблизился к письменному столу своего патрона. Он был высокий, худощавый, с черными волосами и бледной кожей, с лихорадочно блестевшими черными глазами. Мать его была итальянка, отец чех. И от них он уже в раннем возрасте унаследовал способности к финансовым операциям. Одно время он работал в Швейцарском банке, где завоевал славу финансового гения. И когда Каленберг обратился к знакомому банкиру, не посоветует ли тот подходящего человека на роль его личного секретаря, банкир не задумываясь назвал ему имя Тэка. Каленберг, разумеется, обратил внимание на этого молодого человека, оценил его честность и преданность. Раньше Каленберг часто нанимал воров и специалистов по кражам, чтобы улучшить экспозицию своего личного музея. Потом решил, что музей требует надежной охраны, а это в свою очередь потребует создания специальной организации. Обдумав хорошенько это дело, Каленберг пришел к выводу, что можно полностью доверить его Тэку, который проработал у него уже семнадцать месяцев. И теперь молодой человек нес ответственность за охрану музея и время от времени вносил дельные предложения по улучшению охраны сокровищ.

– Добрый день, сэр, – приветствовал Тэк своего шефа, сгибаясь в низком поклоне.

– Садитесь, – пригласил Каленберг. – Есть какие-нибудь новости в отношении операции «Кольцо Боджиа»?

– , Есть, сэр. Трое авантюристов, о которых вам уже известно, несколько часов назад прибыли в отель «Интернациональ». Феннел приехал из Парижа еще вчера. Сэм Джефферсон, владелец гаража, купил для них все необходимое. У меня есть список их снаряжения, если хотите, можете взглянуть. Кроме того, имеются фотографии этих людей, сделанные на аэродроме, в момент их прилета. – Он замолчал и бросил быстрый взгляд на Каленберга. Потом положил на стол большой конверт. – Женщина – очаровательна и, возможно, в вашем вкусе…

Каленберг просмотрел фотографии мужчин и задержал свой взгляд на снимке Гай.

– Их досье находится в том же конверте, сэр.

– Спасибо… Вы мне пока не нужны.

Когда Тэк ушел, Каленберг снова вынул фотографию Гай и внимательно рассматривал ее несколько минут. Потом открыл ящик стола и спрятал снимок. Какое-то время он был занят изучением досье всех четырех авантюристов, списка снаряжения, ознакомился с сообщением, что их лагерь расположен неподалеку от Менвилля и что вчера туда прилетел вертолет. Уложив бумаги в конверт, он некоторое время просидел в неподвижности, с каким-то странным выражением лица. Потом, видимо, приняв решение, он нажал на кнопку, приводящую кресло в движение. Щелкнув пальцами, чтобы привлечь внимание гепарда, он выехал в сад, на широкую аллею, чтобы отдохнуть. В 11.00 Каленберг снова сидел за своим письменным столом и до обеда занимался делами. Обед его был более чем скромен. Затем он вызвал к себе Тэка.

– В какую сумму обошлось мне это кольцо?

– Шестьдесят тысяч долларов. Когда мы спрашивали у Мэрсиала, он запросил за него двести пятьдесят тысяч. Через посредников оказалось гораздо дешевле. А теперь Мэрсиал предлагает Чалику полмиллиона, чтобы тот вернул похищенное кольцо. Это кольцо одно из самых дорогих сокровищ Борджиа.

– Ну так вот, у меня появилось желание дать ему возможность вновь завладеть кольцом, – сказал Каленберг, пристально глядя на Тэка, который при этих словах застыл на месте. – Мне будет очень интересно наблюдать за всей этой операцией. Задача четверки состоит в том, чтобы раздобыть кольцо, не так ли? Так почему бы им не позволить добраться до моих владений? Вы сказали, что женщина очаровательна… Кроме того, мне будет интересно узнать, способен ли Феннел, считающийся одним из самых крупных специалистов по вскрытию сейфов, пробраться в музей. Так что не будем им мешать. А на вас ложится задача продумать детали.

– Вы позволите им выкрасть кольцо и убраться отсюда? – удивлению Тэка не было границ.

– Им не будут препятствовать проникнуть сюда. Что касается ухода, то тут вопрос более сложный. И если им все же удастся отсюда выбраться, мне кажется, они будут вправе оставить кольцо у себя. – Каленберг снова пристально посмотрел на Тэка. – Вы поняли?

– Так точно, сэр.

– Мы позволим им проникнуть сюда, но максимально затрудним уход. Я полагаю, что крокодилы имеют право разнообразить свое меню.

Тэк прищурил глаза.

– Короче говоря, уйти они не должны?

– Если они проникнут в музей, было бы неразумно позволить им уйти – они могут проговориться. А я совсем не горю желанием встречаться с сотрудниками Интерпола. После потери бюста Юпитера Ватикан был очень недоволен… Как этому мошеннику удалось выкрасть бюст, мне до сих пор не понятно. Нет, Интерпол не должен знать, что часть нашего музея расположена под землей.

– Значит, вы не собираетесь возвращать кольцо Мэрсиалу?

– Наоборот. Кольцо я верну. Но агенты Чалика… навсегда останутся в Африке.

Тэк не совсем понял, что имел в виду Каленберг, но промолчал.

– А наши зулусы не прочь будут поохотиться на людей, – продолжал Каленберг. – Они тоже имеют право на разнообразие…

– Им можно довериться, сэр.

– Да… У них, конечно, примитивные суждения. Правда, скорее всего, до охоты дело может не дойти. Наши гости могут просто заблудиться в дебрях Африки. Но как бы то ни было, зулусы должны быть в курсе дела. Пообещайте им хорошее вознаграждение. Я полагаюсь на вас в этом вопросе.

– Хорошо, сэр.

– Должен признаться, что подобная охота развлечет меня, – сказал Каленберг, поджав тонкие губы. – А когда с людьми Чалика будет покончено, я верну кольцо Мэрсиалу. – Каленберг поднял глаза на Тэка. – Но главное – не совершать ошибок. Мы поставим себя в рискованное положение, если хоть одному из агентов удастся ускользнуть. Как вы думаете, есть у них такая возможность?