Он удовлетворенно щелкнул пальцами:

— Это в дополнение к вашим микроскопическим частицам кожи под ногтями, волоскам, ниткам, отпечаткам пальцев и перхоти! Моей лаборатории нужно поработать еще над кожей обивки спецмашины, но только для вас. Я прав, лейтенант?

— В этот раз да, — благосклонно признал я.

Я намеревался направиться в офис шерифа, но быстро решил, что делать это в данный момент не следует. Встретиться с шерифом Лейверсотогдам до обеда — это то же самое, что опустить голые ноги в пруд, кишащий голодными крокодилами. Поэтому я сел в машину и направился в сторону Лысой горы. Было около половины двенадцатого, когда я оказался у купающегося в жарких лучах солнца особнячка Скарлетт О’Хара. Я оставил машину у парадного подъезда, поднялся по трем широким ступеням и позвонил. Дверь мне открыла Лиз Стиллуэлл. В этот раз на ней были белая трикотажная майка и джинсы. Ее большие соски, раздраженные обтягивающей тканью, рвались наружу. Мне очень хотелось помочь им выбраться на волю, но я подумал, что она, возможно, неправильно поймет мои намерения.

— Отлично, — мило произнесла она, — это опять лейтенант Кто-его-знает. Входите, пожалуйста.

Она провела меня в гостиную, меблировка которой скорее подходила бы эпохе Марии-Антуанетты, чем Скарлет О’Хара. Вдова Трент сидела на обтянутом белой тканью диване. Одета она была в черную рубашку и черные бархатные штаны. В этот раз меня не отвлекало обнаженное тело, и я получше разглядел ее лицо: зеленые глаза, подчеркивающие его красоту высокие скулы, чувственный изгиб губ.

— Садитесь, лейтенант, — сказала она холодно. — Лиз сообщила мне о вас. Прошу прощения за то, что для вас я слегка худовата.

— Но с прекрасными пропорциями, — ответил я дружелюбно, пока усаживался.

— Лиз подготовила список гостей, присутствовавших вчера на вечеринке, если вы окончательно остановились на версии, что именно мы убили его.

— Хеймер уехал последним?

— Примерно без четверти четыре. Он умышленно остался до самого конца, потому что хотел переговорить со мной, чтобы я одолжила денег на расширение его бизнеса. Я сказала ему, что после соответствующего обсуждения этого вопроса я решила этого не делать. Он очень разозлился и начал браниться. Тогда я попросила его покинуть мой дом. Его убили где-то на проселочной дороге?

— Да, — согласился я.

— Я даже не могу представить, что кто-либо из нас мог убить Уолли Хеймера, — сказала она и внезапно засмеялась. — Может быть, Майлз Джерард? За безответную любовь.

— Я говорил с Крейгом Поллоком, и он предположил то же самое. Это мог сделать и Джерард, и София Платдер.

— Типичная реакция гомика, — отрезала она. — Я сказала это в шутку.

— Не произошло ли чего-либо необычного во время ужина? — спросил я. — Какого-либо происшествия, связанного с Хеймером?

— Не могу вспомнить ничего похожего, — ответила она.

— А кто еще был здесь?

Она подавила зевоту:

— Лиз, дай ему список, а то он еще чего доброго на обед останется.

Блондинка пересекла гостиную и вручила мне аккуратно отпечатанный список гостей. В нем было четыре новых для меня имени: Пол Кендал, Леон Гетлер, Джон Блейк и Конни Эннис. Напротив каждого имени были проставлены адреса и номера телефонов.

— Расскажите о Софии Платцер, — попросил я.

— Ее папаша умер и тем самым сделал ее богатой, — сказала Минерва Трент. — Поэтому она делает то, что хочет и с тем, с кем желает. София очень независимо мыслящая девица.

— А Майлз Джерард?

— Майлз — дизайнер и художник по интерьеру, — ответила она. — И еще очень неприятный тип. Но у него чрезвычайно острый язык. Иногда за столом он может повеселить.

— Пол Кендал?

— Сейчас гостит у меня. Он профессиональный теннисист и очень неплохой.

— И он был здесь прошлой ночью?

Она кивнула:

— Пол ушел спать рано, еще не было полуночи. Он тренируется и считает, что позднее времяпрепровождение не для него.

— Леон Гетлер?

— Это мой адвокат.

— А как насчет Джона Блейка?

Она улыбнулась медленной, какой-то кошачьей улыбкой:

— Он был приглашен для Лиз. Я думаю, о Джоне лучше спросить у нее.

Я вопрошающе посмотрел на Лиз Стиллуэлл и увидел абсолютно отсутствующее выражение на ее лице.

— Джон — просто старый приятель, — сказала блондинка. — Он занимается нефтяным бизнесом. Раньше работал вместе с мужем Минервы.

— Скорее, на моего дорогого покойного мужа, — сладким голосом поправила Минерва.

— Тогда остается только Конни Эннис.

Минерва нахмурилась:

— Она работает на один журнал, издающийся в Лос-Анджелесе. Пишет какую-то ерунду о новостях света — кто, где и что делает. Я пригласила ее вчера только для того, чтобы она ко мне не привязывалась.

Я сложил вдвое листок со списком и положил его во внутренний карман. Обе они смотрели на меня с едва скрываемым выражением нетерпения на лицах. Я демонстративно посмотрел на часы — они показывали пять часов пополудни.

— Водка с мартини пошла бы неплохо, — сказал я. — Кстати, не надо никаких фантазий. Вы можете не класть маслину и тому подобное, А если хорошенько подумать, то можно, пожалуй, отказаться и от мартини. Просто водка со льдом.

— А я-то думала, что офицеры полиции при исполнении служебных обязанностей не пьют, — отметила Минерва.

— А у меня именно сейчас обеденный перерыв, — заверил я ее.

— Сделай ему выпивку, Лиз, — сказала она сдержанно. — А мне кампари с содовой, если уж у нас такое светское событие.

Лиз направилась к бару в углу гостиной и начала готовить напитки. Где-то через минуту в комнату вошел тип с короткой прической песчаного цвета, голубыми глазами и здорово загоревший. Выглядел он подчеркнуто атлетически. Он был одет в белую вязаную рубашку и такого же цвета шорты. Не нужно было ломать голову, чтобы догадаться, что это — Пол Кендал. Он остановился посредине комнаты и хмуро взглянул на меня.

— Это — лейтенант Как-то-его, — представила Минерва. — А это — Пол Кендал, лейтенант.

— Уилер, — произнес я.

— Нарушение правил дорожного движения? — спросил Кендал Минерву, не обращая на меня ровно никакого внимания.

— Какой-то бездельник от тенниса, — сказал я.

— Погиб Уолли Хеймер, после того как уехал отсюда, — быстро сказала Минерва. — Лейтенант ведет расследование.

— Столкновение-бегство? — Кендал впервые посмотрел прямо на меня.

— Убийство. Его застрелили.

— Хеймер отвратительный тип, — заявил Кендал с презрением. — Всегда у него были какие-то проблемы.

Лиз подала Минерве ее бокал, а потом принесла водку и мне. Я обратил внимание, что себе она ничего не налила, а также не спросила Кендала, хочет ли он что-нибудь.

— Благодарю, — сказал я и деликатно сделал маленький глоток.

Кендал с неодобрением посмотрел на Минерву:

— Пить в середине дня? — Он медленно покачал головой. — Это нехорошо. Снижает реакцию.

— И мешает ловить подпрыгивающие резиновые шары, — помог я. Со стороны Лиз раздался булькающий звук, и она быстро прикрыла рот рукой. Минерва подавила улыбку, взглянув на меня.

— Предполагается, что это чертовски смешно, не так ли? — потребовал Кендал.

— Нет, если у вас в штанах не резиновые шары, — сказал я. — В котором часу вы вчера легли спать?

— Примерно в половине двенадцатого. А в чем дело?

— Ничто не мешало вашему сну?

— Регулярно бег трусцой по утрам, потом четыре часа тренировки на корте, а во второй половине дня — плавание, — самодовольно сказал он. — Нет, ничто не мешает моему сну.

— Это очень плохо, — с сочувствием обратился я к Минерве.

— Почему бы вам не закончить вашу выпивку и не убраться отсюда, — сказала она, — если только у вас не осталось еще дурацких вопросов.

— Когда уехали остальные ваши гости? — продолжил я.

— София уехала первой примерно в два, — сказала Минерва. — Эта девочка Эннис представляла большой интерес для нее, но из этого ничего не получилось. Леон уехал примерно в три и захватил с собой журналистку до ее отеля. Блейк ушел минут через десять, а Майлз Джерард вскоре после этого.

Я допил водку и поднялся:

— Я вернусь, наверное.

— Я не перенесу этого, — прокомментировала Минерва.

Лиз Стиллуэлл проводила меня до двери и вышла со мной.

— Мне очень понравилась, — с удовольствием произнесла она, — эта шутка о подпрыгивающих резиновых шарах. Я совсем не буду удивлена, если окажется, что у Кендала шары в штанах сделаны из резины и он получает удовольствие, когда они у него подпрыгивают выше сетки.

— В то время, как вы получаете удовольствие от Джона Блейка?

Она состроила гримасу:

— Минерва представила это так, как будто все это соответствует действительности, не правда ли? Ей нравится, чтобы я была рядом, но при этом предполагается, что я знаю свое место. Если вдруг какой-то мужчина и обращает на меня внимание, она обижается.

— Потому что рассматривает его в качестве соперника? — лениво спросил я.

— Между нами нет лесбийских отношений, — отрезала она. — Но иногда у меня возникают подозрения насчет Минервы и Софии. Может быть, Минерва и ходит на две стороны.

— Значит, она может быть отличным партнером Кендалу для парной игры на теннисном корте, — сказал я и спустился по трем ступеням к своей машине.

Приемная офиса Леона Гетлера была уставлена множеством комнатных растений, и я подумал, нет ли здесь и какого-нибудь «венериного башмачка» специально для ловли полицейских. Пожилой цербер женского пола проверил, кто я такой, а затем сказал, что мне повезло, потому что мистер Гетлер может уделить мне пять минут прямо сейчас. В аскетическом, выдержанном в спартанском духе кабинете стояла мебель светлого дерева. Сам Гетлер выглядел парнем лет под сорок, маленького роста, с черной шевелюрой и аккуратными усами такого же цвета, темноглазый. Он пожал мне руку и пригласил сесть, а сам занял место за столом, демонстрируя, что он само внимание. Я коротко ввел его в курс дела. Он слегка удивился, услышав, что Хеймер убит.