— Знаю, — произнесла она в ответ.

— Если тебе что-нибудь понадобится, если почувствуешь, что я могу помочь, — позвони мне в 87-й участок. — Он улыбнулся. — Я там работаю.

— Ладно. Спасибо.

— Хочешь, выйдем вместе?

— Нет, я должна дождаться няню.

Клинг щелкнул пальцами:

— Действительно. — Он помолчал. — Если хочешь, чтобы я подождал с тобой…

— Лучше не надо. Но все равно спасибо.

— О'кей, — буркнул Клинг и посмотрел на девушку еще раз. Ее лицо было встревоженным, очень встревоженным. Он знал, что нужно ее ободрить, но не находил нужных слов. — Береги себя, — наконец сказал он.

— Хорошо. Спасибо.

— Не за что.

Клинг открыл дверь и вышел на улицу. Джинни Пейдж заперла за ним дверь.

Глава 5

Уиллис не любил работать сверхурочно. Очень немногим нравится сверхурочная работа, за которую не платят. Уиллис был детективом 3-го класса, и его зарплата составляла 5 тысяч 230 долларов в год. Она не зависела ни от количества проработанных часов, ни от количества раскрытых преступлений.

Поэтому Уиллис немного разозлился, когда Жиртрест Доннер не удосужился позвонить ему в среду вечером. Он слонялся по комнате детективного отдела, отвечал на каждый телефонный звонок и надоедал каждому детективу, заступавшему на дежурство. Он немного послушал Мейера, который рассказывал Темплу об одном деле в 33-м участке, где какой-то парень воровал кошек. История эта Уиллиса не заинтересовала, и он продолжал ждать, поминутно поглядывая на стенные часы. Убедившись, что этим вечером Доннер не позвонит, Уиллис в девять часов отправился домой.

На следующее утро, в 7:45, когда он явился на работу, дежурный сержант протянул ему записку, из которой следовало, что Доннер звонил ему вчера в 11:15 вечера и просил, чтобы Уиллис перезвонил ему как можно скорее. На клочке бумаги был записан телефонный номер. Уиллис прошел мимо стола дежурного направо, куда указывала рука, нарисованная на прямоугольной табличке с надписью: «Детективный отдел». Поднявшись по металлической лестнице, он повернул направо, где на площадку из зарешеченного окна падал серый утренний свет, и, преодолев еще шестнадцать ступеней, оказался на втором этаже.

Уиллис пошел не в ту часть коридора, где находились двери с надписями «Гардеробные», а в противоположную сторону. Миновав ряд скамеек, мужской туалет и канцелярию за деревянным ограждением, он оказался в комнате детективного отдела. Отметив в журнале свой приход, сказав «доброе утро» Хевилланду и Симпсону, расположившимся со стаканчиками кофе за одним из столов, Уиллис прошел к своему месту и придвинул к себе телефон. В это пасмурное утро свисавшие с потолка шары заливали комнату сероватым светом. Уиллис набрал номер и стал ждать, глядя в сторону кабинета лейтенанта Бирнса. Дверь была распахнута, и это означало, что лейтенант еще не прибыл. Обычно, входя в кабинет, Бирнс сразу же закрывал дверь.

— Получил свежую информацию, Хэл? — крикнул Хевилланд.

— Да, — ответил Уиллис.

Тем временем сонный голос в трубке буркнул: «Алло». Уиллис узнал Доннера.

— Жиртрест, это Уиллис. Ты звонил вчера вечером?

— Что? — спросил Доннер.

— Детектив Уиллис из 87-го, — помог ему Уиллис.

— О, привет. Господи, который час?

— Около восьми.

— Неужели вы, ребята, никогда не спите?

— Что у тебя есть для меня?

— Знаешь чувака по имени Скиппи Рэндольф?

— Сразу не припомню. Он кто?

— Недавно приехал из Чикаго, но я уверен, что на него и здесь есть досье. Занимается грабежами.

— Это точно?

— Имеются такие сведения. Хочешь с ним встретиться?

— Возможно.

— Сегодня вечером несколько человек будут катать кубики. Рэндольф тоже там будет. И ты с ним пообщаешься.

— Где это будет?

— Я тебя проведу, — пообещал Доннер и после паузы добавил: — Паровая стоит денег, ты знаешь.

— Сначала мне нужно его проверить, — сказал Уиллис. — Может, он их не стоит. Ты уверен, что он будет на этой игре?

— На все сто, папочка.

— Я тебе позвоню позднее. Ты будешь у этого телефона?

— До одиннадцати. Потом пойду в баню.

Уиллис посмотрел на имя, которое записал в блокноте:

— Скиппи Рэндольф. Это его настоящее имя?

— Рэндольф — настоящее, насчет Скиппи не уверен.

— Но он грабитель?

— Абсолютно точно, — подтвердил Доннер.

— Хорошо, я тебе перезвоню.

Уиллис положил трубку, немного подумал и набрал номер Бюро идентификации преступников.

Тут в комнату вошел Мисколо из канцелярии и спросил:

— Эй, Хэл, хочешь кофе?

— Хочу, — ответил Уиллис и рассказал сотруднику Бюро идентификации, что ему нужно.

Бюро идентификации преступников располагалось в здании Главного управления полиции на Хай-стрит. Оно было открыто двадцать четыре часа в сутки и не занималось ничем иным, кроме сбора и каталогизации всевозможной информации о преступниках. В бюро имелась картотека отпечатков пальцев, алфавитный указатель преступников, картотека разыскиваемых лиц, каталог освобожденных и условно освобожденных заключенных, досье известных игроков, насильников, грабителей и других преступников, объединенные по виду преступления. Картотека способов совершения преступлений содержала более 80 тысяч фотографий известных преступников. И поскольку всех обвиненных осужденных преступников в соответствии с законом фотографировали и подвергали дактилоскопированию, эта картотека постоянно росла и обновлялась. Так как Бюро идентификации ежегодно получало и классифицировало приблизительно 206 тысяч отпечатков и отвечало на запросы по 250 тысячам дел из управлений по всей стране, им было совсем не трудно ответить на запрос Уиллиса, и через час ему уже доставили ответ. Первой из конверта Уиллис достал копию фото Рэндольфа и отпечатков его пальцев.

Эту карточку Уиллис просмотрел быстро. На этой стадии игры отпечатки пальцев не могли ему ничего дать. Он глянул в конверт и вытащил следующий листок. Постепенно Уиллис просмотрел все содержимое конверта. Там была карточка, согласно которой 2 мая 1950 года, после восьми месяцев хорошего поведения, Рэндольфа освободили из тюрьмы Бейлис. Рэндольф уведомил офицера, надзиравшего за ним после условно-досрочного освобождения, что хочет вернуться в Чикаго, город, где он родился, город, куда он должен был вернуться сразу же после увольнения из морской пехоты. Разрешение было дано, и 5 июня 1950 года он уехал в Чикаго. В конверте находилось донесение из чикагского бюро по надзору, куда передали досье Рэндольфа. Очевидно, он никоим образом не нарушил обещания, данного при условно-досрочном освобождении.

СПРАВКА БЮРО ИДЕНТИФИКАЦИИ

Имя — Сэнфорд Ричард Рэндольф.

Номер идентификационного пакета — М381904.

Клички — Скиппи, Скип, Скиппер, Саперс, Рэндольф.

Местожительство — Калмс-Пойнт, Хантер-Лейн, 29.

Возраст — 31 год.

Место рождения — Чикаго, штат Иллинойс.

Рост — 5 футов 10 дюймов.

Вес — 163 фунта.

Волосы — каштановые.

Глаза — синие.

Цвет кожи — светлый.

Род занятий — водитель грузовика.

Шрамы и татуировки — ножевой шрам длиной полдюйма на левом виске; татуировка на правом бицепсе — надпись «Мама» внутри сердца; татуировка на правом предплечье — якорь; татуировка на левом предплечье — знак морской пехоты и надпись «Верен навсегда»; шрам от пулевого ранения на левой ноге.

Арестован детективом 2-го класса Питером Дилабио.

Номер следственного отдела — 37–1046–1049.

Дата ареста — 15.09.49.

Место — Айсола, Южная Семьдесят четвертая улица.

Обвинение — нападение с намерением совершить уголовное преступление.

Краткая информация о преступлении: Рэндольф напал на 53-летнего мужчину, избил его и потребовал отдать бумажник. Дет. Дилабио, патрулировавший этот район на машине, задержал Рэндольфа, когда тот прижимал жертву к стене здания.

Предыдущие досье отсутствуют.

Осужден уголовным судом 16 сентября 1949 года.

Окончательное обвинение: нападение второй степени, ст. 242 Уголовного права.

Постановление: заключение на один год в исправительную тюрьму на острове Бейлис.

Уиллис пролистал все материалы и задумался над копией досье о службе Рэндольфа в морской пехоте. Он поступил на службу 8 декабря, на следующий день после нападения на Пёрл-Харбор. В то время ему было двадцать три года, почти двадцать четыре. Он был повышен до звания капрала, принимал участие в высадке на Иводжиму и Окинаву и лично причастен к безвременной кончине пятидесяти четырех японских солдат. В ходе атаки 6-й дивизии морской пехоты в районе Мезадо 17 июня 1945 года получил ранение в ногу. Его отправили в госпиталь в Пёрл-Харбор, а после выздоровления — в Сан-Франциско, где с почетом уволили со службы.

Четыре года спустя он напал на 53-летнего мужчину и попытался отобрать у него бумажник.

А теперь, судя по словам Доннера, вернулся в город и снова взялся за грабежи.

Уиллис взглянул на часы и набрал номер Доннера.

— Кто? — спросил тот.

— По поводу игры сегодня вечером, — сказал Уиллис. — Проведи меня туда.


Крэпс, игра в кости, о которой говорил Жиртрест, перемещалась с места на место, а в тот четверг проводилась в помещении склада рядом с Ривер-Хайвей. Уиллис сообразно праздничному духу этого события надел спортивную рубашку с лошадиными головами и спортивную куртку. Увидев Доннера, он не сразу его узнал. Каким-то образом дряблой, колыхающейся груде белой плоти, которая вдыхала пар в турецких банях, удалось превратиться в замечательную фигуру, облаченную в темно-синий костюм. Доннер по-прежнему выглядел громадным, но его размеры заставляли теперь вспомнить о легендарных великанах с величественной, почти царственной осанкой. Они обменялись рукопожатиями, причем в ходе этой церемонии из одной ладони в другую перекочевала десятидолларовая купюра, и направились к складу, где проходила игра в кости, чтобы встретиться со Скиппи Рэндольфом.