— Не исключено, — вздохнул Диллон, не сводя глаз с Делии, — что я все-таки набитый дурак.

— Мой вопрос чисто юридический, — покачала она головой.

— Но ты сама отказалась… Ну хорошо. Давай советуйся. Какой вопрос не дает тебе покоя?

— Я должна его тщательно сформулировать, — ответила Делия и, помолчав несколько секунд, открыла сумочку и начала рыться в ней, разыскивая листок с записью. — Это так называемый гипотетический вопрос. Я изложила его в письменном виде. — Револьвер, который ей мешал, Делия положила на колени. Наконец она нашла записку, развернула ее и монотонным голосом зачитала: — «Вопрос Тайлеру Диллону. Если какое-либо лицо решит совершить убийство по соображениям, которые оно считает вполне законными и оправданными, и если оно намерено не скрывать свое деяние, а, наоборот, признаться в нем и строить свою защиту ссылкой на те обстоятельства, которые послужили причиной совершенного деяния, то что в данном случае целесообразнее для этого лица: заранее подготовить официальное заявление с описанием этих обстоятельств и передать его адвокату или же только потом, после ареста, рассказать адвокату относительно причин, побудивших к убийству?» — Сложив листок, Делия вместе с револьвером положила его обратно в свою сумочку и, взглянув на Тайлера, резюмировала: — Такова суть вопроса.

Несколько секунд ошеломленный Тайлер смотрел на девушку.

— Дай мне твой листок, Дел, — наконец попросил он.

— Мне нужен только ответ, — покачала она головой.

— Откуда у тебя револьвер? — Он продолжал есть ее глазами.

— Он принадлежал моему отцу.

— Револьвер заряжен?

— Еще нет, но сегодня утром я купила пачку патронов.

— Дай мне взглянуть на него.

Делия опять отрицательно качнула головой.

— Кого ты собираешься убить? — Диллон встал и, обойдя письменный стол, остановился рядом с девушкой. — Не пожалел бы правого глаза, — произнес он с расстановкой, — лишь бы узнать наверняка: реальные ли беды, обрушившиеся на твою семью, лишили тебя душевного равновесия или же ты опять избрала меня объектом своей тренировки? Независимо от наличия или отсутствия у тебя актерских дарований, я не раз имел возможность убедиться в твоем несравненном умении драматизировать события и сопутствующие обстоятельства. Ей-богу, не пожалел бы и правой руки…

— Ты как-то объяснил мне, — прервала его Делия, слегка откинув голову назад, чтобы видеть его лицо, — дабы не ставить адвоката и себя в неловкое положение перед законом, обсуждая щекотливую проблему, лучше всего изложить ее в форме гипотетического вопроса. Вот я и последовала твоей рекомендации.

Диллон буквально застонал от отчаяния.

— Разве не ты сам учил меня?

— Отдай мне этот листок… и револьвер. — Он протянул руку.

— Не устраивай сцены и не драматизируй ситуацию, Тай, — отстранилась Делия, не выпуская из рук сумочки. — Ты прекрасно знаешь: я не склонна действовать очертя голову.

С минуту он молча смотрел на нее, плотно сжав губы, затем вернулся к письменному столу, причем сел на его краешек, не отрывая ног от пола, и, сложив руки на груди, начал тоном профессионального адвоката:

— Хорошо. Я — твой адвокат, и ты задала мне гипотетический вопрос. В данном конкретном случае я бы посоветовал изложить письменно все обстоятельства в виде подтвержденных под присягой показаний и передать документ адвокату. В документе не должно быть ничего, что указывало бы на намерение кого-то убить, а лишь детальное описание предшествующих обстоятельств. Закон обязывает адвоката информировать обо всех известных ему готовящихся преступлениях.

— Информировать? — удивилась Делия.

— Да, сообщать.

— Кому?

— Соответствующим властям.

Тогда, значит, я хорошо сделала, что обратилась к тебе всего лишь с гипотетическим вопросом.

Когда Делия была уже почти у порога, Тайлер бросился за ней и схватил за руку.

— Делия! Дел! Ради бога…

— Разве я не просила тебя не устраивать сцены? — вырывая руку, холодно бросила она и вышла.

Сперва Диллон рванулся, словно пытаясь догнать ее и остановить, но вместо этого, подождав, пока Делия скрылась за дверью приемной, устремился в противоположном направлении — к последнему кабинету по коридору. Диллон уже поднял руку, чтобы постучать, но дверь внезапно распахнулась, и он оказался лицом к лицу с плотным мужчиной в рубашке с закатанными рукавами, на которой выделялись красные подтяжки.

— Ты ко мне, Тай? — спросил он.

Однако, взглянув на хитрую, циничную физиономию старого Фила Эскотта, Диллон понял, что сначала ему следует самому попытаться хорошенько во всем разобраться, а потому ответил:

— Ничего срочного. Хотел сообщить, что дело миссис Коулс продвигается вполне успешно. Она только что ушла от меня.

— Прекрасно. Извини меня. Тороплюсь.

Старший партнер фирмы затопал к выходу, а его младший коллега вернулся в свой кабинет. Просидев неподвижно с четверть часа за письменным столом, Диллон пробормотал:

— Она или действительно отличная актриса, или помешавшаяся на театре взбалмошная девчонка… стопроцентная воображала и зазнайка, или обыкновенная психопатка. А быть может, она просто девушка, которую я люблю, от горя потерявшая голову и готовая на безрассудный поступок, грозящий ей несчастьем?

Повернувшись на винтовом кресле, Диллон достал телефонную книгу, полистал и, пробежав глазами перечень фирм, предлагавших свои услуги, задержался на строчках: «Детективное агентство Коула. Вирджиния-стрит, 3656». Выпятив губы, Диллон некоторое время задумчиво разглядывал номер телефона, затем, отодвинув книгу в сторону, отрицательно замотал головой.

— Нет, не пойдет, — пробормотал он. — Если все это вздор, я буду выглядеть порядочным ослом, а если она говорила серьезно, то все слишком опасно. — Диллон тихо застонал. — Но как же быть, черт возьми? Нужно что-то делать!

Через пять минут он снова открыл телефонную книгу, нашел нужную страницу, нахмурился и снял телефонную трубку.

— Мисс Вайн, пожалуйста, узнайте номер телефона Куинби Пеллетта, живущего на Фресно-стрит.

В книге он почему-то не значится.

Ожидая звонка, он продолжал терзать мозги в поисках приемлемого решения, раздираемый противоречивыми чувствами и сомнениями; минут через пять мисс Вайн доложила о результатах своих поисков.

— Что? — удивился Диллон. — У него нет телефона? Невероятно… Премного благодарен.

Бросив трубку на рычаг, адвокат схватил шляпу и поспешно вышел.

Глава 2

Заглянув по дороге в продуктовый магазин, Делия вернулась к своему автомобилю и в первом часу пополудни подъехала к дому на Валкен-стрит, расположенному всего в квартале от реки. Этот довольно скромный с виду особняк с обширным земельным участком отец Делии приобрел, когда она еще пребывала в младенческом возрасте и не садилась за стол без нагрудничка.

Проходя по дорожке, Делия с неудовольствием взглянула на гряду чахлых ноготков и, прежде чем подняться на крыльцо, включила поливочное устройство, разбрызгивающее воду над цветниками.

Ключ в замке входной двери не сделал привычных двух оборотов, а застрял в исходном положении, и Делия, нажав на ручку, обнаружила, что дверь не заперта. Отступив на шаг, она замерла на какую-то долю секунды, потом открыла сумочку и достала револьвер. С оружием в правой руке она левой толкнула дверь и вошла в пустую переднюю. Откуда-то изнутри доносился неясный шум.

— Кто там? — громко крикнула Делия и, услышав в ответ до боли знакомый голос, торопливо спрятала револьвер и через столовую прошла на кухню.

У электрической плиты стояла высокая миловидная женщина, старше Делии года на три-четыре, и жарила яичницу.

— Что случилось? — спросила удивленная Делия.

Разбивая очередное яйцо, Клара Бранд весело заявила:

— Домашняя еда по своим вкусовым и иным качествам превосходит все, что можно получить…

— Не продолжай, знаю, — отрезала Делия, освобождаясь от шляпки и сумочки. — Как ты здесь очутилась?

— Пешком. Всего каких-то десять — двенадцать минут ходьбы.

— Но что все-таки произошло?

— Ничего сверхъестественного. Мне изрядно надоела паршивая еда, которой меня пичкают за один доллар в забегаловке Мискни. Два яйца и половина дыни здесь, дома, обойдутся мне всего в двадцать пять центов. А если учесть, что я уволена с ближайшей субботы… хотя это решение еще не окончательное… Словом, у меня на четыре часа назначено собеседование с хозяином фирмы «Аттерсон бразерс», и Джексон милостиво позволил мне эту неделю уходить со службы в любое время для поиска нового места работы.

— Весьма великодушно с его стороны, — заметила Делия с горькой иронией, доставая из пакета фунт сливочного масла и убирая его в холодильник.

— Какого черта мне обижаться на него? — улыбнулась Клара. — Более года он платил мне очень и очень приличное жалованье.

— Ему нечем было бы тебе платить, если бы не наш отец… Поджарю себе яйца в твоей же сковородке… Нечего рассчитывать, что у Аттерсона тебе предложат роскошные условия.

— Ты права, по-моему, мой заработок будет существенно меньше, если я вообще получу это место.

— И все твои сбережения уже улетучились. Тебе придется отказаться от поездки на побережье.

Поставив тарелку с яичницей на стол, Клара повернулась к Делии:

— Черт возьми, сестричка! Разве ты не видишь, что я стараюсь не вешать носа и сохранять бодрость духа? Разумеется, мои сбережения израсходованы, и банк говорит, что денег, которые мы могли бы получить, продав наш дом, едва хватит на уплату долгов по закладной; дядюшка Куин — добрейший человек, но в жизни — сущее дитя; наша милая, славная мамочка не приумножила семейные финансы, пытаясь во что бы то ни стало разыскать убийц отца, хотя это его не воскресило бы, разве что удовлетворило бы жажду мести…