— Блаунт? Это Стрэйнджуэйз. Извини за беспокойство, но ты знаешь что-нибудь о теле, найденном в Темзе два или три дня назад около деревни под названием Ферри Лэйси?

— Ну как же, помощник комиссара только что говорил со мной об этом. Какое странное совпадение! Оксфордширская полиция попросила нас помочь.

— Что это? Самоубийство или убийство?

— Конечно убийство. Ты разве не читаешь газет?

— Только «Ньюз оф зе уорлд», по воскресеньям. Ближайшее еще не наступило. Кто убит?

— Это нам и предстоит установить, — сказал Блаунт, мрачно усмехнувшись. — Но ты откуда знаешь, если не читал газет?

— Я как-то встречался с Ситонами, которые живут…

— Неужто? Ты свободен сегодня вечером? Я хотел бы поговорить с тобой после того, как увижу инспектора Гейтса, он из местной полиции и ведет там расследование.

— Тот, которого нокаутировала миссис Ситон?

— Что? О да, эта леди похожа на фурию. Ты свободен в десять вечера?

Найджел решил не читать газеты за последние дни, а подождать, пока Блаунт изложит ему информацию без искажений.

В начале одиннадцатого они сидели в комнате Найджела за бутылкой виски.

— Прекрасная вещь, — сказал Блаунт. — Где ты достал ее? На черном рынке? Везет же людям. Теперь о теле, которое тебя интересует…

Факты, изложенные Блаунтом, были таковы: в прошлое воскресенье в девять вечера одна молодая пара, проводившая отпуск на воде, решила пристать в своей лодке к южному берегу Темзы, чтобы найти место для ночлега. Отталкиваясь шестом от дна, парень заметил что-то и вытащил тело, застрявшее в камышах под водой. Девушка побежала на ближайшую ферму, чтобы ей помогли сообщить в полицию, а молодой человек остался около утопленника. Вскоре прибыли и полицейские, и труп забрали в морг. Экспертиза показала, что удушения не было, однако по ряду признаков, сказал Блаунт мрачно, смерть наступила не от того, что человек утонул. Трупное окоченение прошло, ладони рук и подошвы ног были белого цвета, а вены приобрели коричневатый оттенок, но еще не зеленоватый в брюшной полости, что свидетельствовало бы о второй стадии разложения. Время смерти определяется в промежутке между тридцатью шестью часами и пятью днями к моменту обнаружения тела. Трупы всплывают не ранее чем через восемь или десять дней. Значит, жертва была опущена в воду в том месте, где ее нашли, или же неподалеку. Поскольку плотина вызывает сильное течение, тело могло протащить на небольшом расстоянии по дну. Полиция, возможно, проверит это во время эксперимента с манекеном. В итоге выходит, что последний акт трагедии состоялся не позднее ночи с пятницы на субботу и не ранее прошлого вторника. Тело не пытались утопить с помощью груза, что весьма необычно. Поиски следов на берегу реки сочли бессмысленными, так как все было вытоптано членами рыболовного клуба из Лондона, которые в воскресенье удили там рыбу. Ничего подозрительного не обнаружила местная полиция и в камышах. Весьма вероятно, что тело привезли по реке и сбросили в воду с лодки. В этом направлении также велось расследование.

Выложив эти факты, Блаунт замолчал и взялся за свой стакан виски, хитро поглядывая на Найджела.

— Так как же его убили? — спросил Найджел.

— Следов насильственной смерти нет.

— Отравили?

— Следов яда также не обнаружено, — ответил Блаунт, но он просто наслаждался заинтригованностью Найджела:

— Его не утопили, не отравили, не застрелили, не зарезали и не забили до смерти. Во что был одет покойный?

— Кроме макинтоша, на нем ничего не было. На макинтоше, несмотря на пребывание его в воде, найдены остатки пятен крови, — продолжал Блаунт самодовольно.

— Где именно?

— В основном на лицевой стороне. Погибший был ростом, видимо, около пяти футов восьми дюймов.

— Что значит «видимо»? Разве оксфордширская полиция не измерила его?

Наконец наступил момент, к которому готовился Блаунт. Он произнес:

— Нельзя ведь точно судить о росте человека, у которого нет головы.

Инспектор откинулся в кресле, упиваясь изумлением Найджела.

— Вот так, — сказал он, помолчав. — Голова отделена от туловища очень неумело, длительная была работа…

— Нда-а!..

— И они не могут нигде ее найти, инспектор Гейтс обшарил дно реки на милю вверх и вниз по течении), но…

— Но если тело привезли на лодке, то человека могли убить, а голову выбросить миль за сто от этого места.

— Вот именно. Что касается макинтоша, то он был порван и клок материи найден на колючей изгороди у опушки леса Фоксхоул-Вуд, в миле от пешеходного мостика через Темзу поблизости Плэш Медоу.

— Ну и в чем проблема? Убитый, скорее всего, из местных. В окрестностях никто не пропадал?

— Никто, — ответил Блаунт. — И больше того, мой дорогой друг, мы изучили список пропавших лиц всей Великобритании — найденное тело не отвечает вполне ни одному описанию.

— Тогда зачем ему отрезали голову?

— Вот именно, Стрэйнджуэйз! Ты попал в самую точку, — воскликнул Блаунт. — Кто-то отрубает человеку голову, уродует его внешность, чтобы жертву не узнали. Кто-то снимает с него одежду, чтобы нельзя было ее опознать по биркам из ателье и прачечной, а дешевый, фабричного производства макинтош мог быть куплен в одном из сотни магазинов. Зачем убийце все это было делать, если жертва все равно никому не известна? Это тело, — он пожал плечами, — как с неба свалилось. Скверная история. Ну а что ты об этом думаешь?

— Возможно, так и есть, вроде бы с неба свалилось, — произнес Найджел задумчиво. — Из далекой страны. На нем были кожаные ботинки?

— Кожаные ботинки? Я уже сказал, кроме макинтоша…

— Да, конечно, — пробормотал Найджел. — Но, знаешь:

Одетая в кожаные ботинки

Голова путешественника, зачем,

За кем, когда, каким путем

Пришла ты в соловьиный сад?

— О чем ты?

— Это первые строки пародии Хаусмана на греческую трагедию. Кажется, вспомнились очень кстати. Здесь заданы все вопросы, на которые нам надо было бы ответить. Ферри Лэйси очень спокойное место, тупик. По дороге к нему не свернешь в сторону куда бы то ни было. Жителей мало — около пятисот. Если бы там оказался незнакомец, его бы заметили сразу же, как черную овцу на белом снегу. О нем говорила бы вся деревня.

— У нас нет сведений о том, что туда наведывался посторонний за последнюю неделю.

— Следовательно, он не хотел, чтобы его видели. Возможно, приехал ночью, шел лесом, где зацепился за проволоку. Может быть, у него в лесу было назначено свидание или же он не хотел идти по дороге. Почему он скрывался? Ты знаешь, Блаунт, есть разряд лиц, который не учитывается в списках пропавших, — дезертиры из армии. Добавь сюда вернувшихся из заключения и перемещенных лиц, разбросанных по миру войной.

— Это все? — сухо перебил Блаунт.

— Можно осторожно расспросить соседей, нет ли у кого родственников с сомнительной репутацией, как бы блудных сыновей. Сколько лет было убитому?

— Как полагают доктора, пятьдесят пять или около шестидесяти.

— Дезертирство исключается…

И тут Блаунт монотонным голосом начал выдавать информацию:

— Покойный плохо питался. Но крепок и жилист для своего возраста, недавно занимался тяжелым физическим трудом, какое-то время жил на Востоке, судя по следам загара на теле…

Найджел вскинул руки:

— Если вы так много про него знаете, зачем было приходить ко мне?

— Чтобы полюбоваться, как опытный теоретик демонстрирует свои возможности в сфере индуктивного мышления. Да, «голова путешественника», это хорошо, Стрэйнджуэйз, очень хорошо, — сказал Блаунт, весело хлопнув себя по лысине. — Ну, еще немного индукции!

— Пожалуйста. Одежда на трупе. Макинтош оставлен потому, что ярлык с указанием производителя не несет никакой полезной информации. Все остальное сняли, так как по покрою, материалу или ярлыкам верхнего платья и белья можно определить, из какой страны прибыл путешественник, и в конце концов установить его личность.

— Именно так. Мы наводим справки в портах и судоходных компаниях, в аэропортах, но все это происходит слишком медленно. Что-нибудь еще?

— Я нахожу эту историю с макинтошем весьма странной, — произнес Найджел медленно. — Зачем было опять надевать его после того, как снята остальная одежда? Это кровь убитого на макинтоше?

— В любом случае чья-то кровь.

— Но почему на лицевой стороне? Ты думал о том, что если бы человека забили до смерти или предварительно перерезали ему горло, то внутрь макинтоша натекло бы много крови?

— Ага.

— Из чего следует, что это мог быть вовсе не его макинтош. Плащ мог принадлежать убийце, который надел его на убитого, чтобы чужая кровь не попала на собственную одежду.

— Да, возможно. Но это не объясняет, зачем надо было надевать макинтош на тело потом. Гораздо безопаснее сжечь или спрятать с одеждой жертвы. Хотя на деле спрятать либо сжечь одежду также не слишком-то просто. Вспомни случай Лейки в Новой Зеландии.

Найджел открыл ящик, вынул подробную карту местности и разложил ее на столе.

— Вот Ферри Лэйси. Теперь посмотрим: в радиусе пяти миль от деревни есть три железнодорожных станции — Редкоут и Чиллингем на главном направлении, Хинтон Лэйси на боковой ветке, но расположен Редкоут по другую сторону реки — противоположную лесу, через который он пришел, как ты говоришь. Остается Чиллингем. Оживленное место. Вокзал на окраине города. Он мог выбрать эту дорогу, пройти четыре мили, потом свернуть в лес Фоксхоул-Вуд — это самый короткий путь до Ферри Лэйси. Человек, должно быть, знал местность очень хорошо.

— Именно так, — сказал Блаунт. — Но единственное свидетельство его пребывания в лесу — это кусок ткани от макинтоша на колючей изгороди. А ты совершенно справедливо предположил, что это мог быть и не его макинтош.