— Могу я поговорить с вами? — спросил Найджел.

Миссис Ситон подняла голову, оторвавшись от счетов.

— Конечно, я надеялась, что вы придете, мне следует извиниться перед вами. Что-нибудь слышно о Финни?

— Боюсь, нет.

— Он никогда не исчезал так надолго. Мистер Ситон и я очень беспокоимся. Я не хотела ничего говорить за завтраком при Ванессе.

Найджел был поражен, и не впервые, несоответствием между наружностью миссис Ситон и ее речью. Как будто церемонные фразы в духе светских дам Джейн Остен произносила грубого вида крестьянка.

— Боюсь, позапрошлой ночью я совсем потеряла голову, — сказала миссис Ситон. «Свою потеряла, а чужую нашла», — подумал Найджел.

— Это я должен извиниться, — ответил он. — Вероятно, мое неожиданное появление из темноты сильно испугало вас. У меня прискорбная привычка к мелодраматическим эффектам, от нее так трудно избавиться.

Дженет Ситон сделал резкий жест своей тяжелой рукой, будто отметя столь несвоевременное легкомыслие.

— Вы знали, что… другая голова была там, на дереве? — спросила она.

— Могло показаться, будто я шпионю за вами, — продолжал Найджел. — Я смотрел в окно и видел, как Финни бежит через двор.

— Смотрели в окно? Но ваше окно…

— Не из своего окна. Когда началась гроза, я пошел в комнату напротив, где вы обычно селите гостей, как сказала мне Ванесса. Гроза приближалась с той стороны, мне хотелось увидеть ее начало.

Дженет Ситон грозно взглянула на него из-под густых нахмуренных бровей.

— Вы не ответили на мой вопрос, мистер Стрэйнджуэйз.

— Ну да, я подозревал, что она там может быть. — Найджел выдержал паузу, выразительно глядя на нее голубыми глазами. — Как и вы, я полагаю.

— Я? Ну знаете ли, мистер Стрэйнджуэйз!..

Желтоватое лицо Дженет Ситон вдруг потемнело, налившись кровью. Она резко встала из-за стола, подошла к подоконнику и уселась на него, отвернувшись.

— Думаю, вы должны объяснить свои слова.

— Не возражаете, если я закурю? Все началось с глиняного слепка головы вашего мужа. Мне сказали, что вы побуждали Мару Торренс к ее созданию.

— Вам сказали? Кто?

— Я думаю, что так оно и было, — терпеливо продолжал Найджел, изучая плотную круглую фигуру на фоне окна. — Вы высказали сомнение в способности Мары выполнить точный, реалистический портрет, яростно обрушились на нетрадиционное искусство. Так, во всяком случае, сказал мне ее отец. А на следующий день за чаем продемонстрировали хорошую осведомленность о характере модного направления и с симпатией отзывались о нем. Естественно, я подумал, что ваши предыдущие отзывы об абстракционизме были не вполне искренни. Одну минуту, — сказал Найджел, когда миссис Ситон сделала нетерпеливый жест, — дайте мне продолжить. Я лишь объясняю ход своих рассуждений. Если у вас не было скрытого умысла, если вам просто хотелось, чтобы Мара вылепила голову вашего мужа, зачем вы избрали окольный путь? Почему было прямо не предложить ей это сделать? Затем глиняная голова, которую вы заполучили таким хитрым путем, выставляется перед глазами Финни Блэка в день, когда ожидается буря и у него уже заметны признаки ненормального состояния, вызываемого такой погодой.

Тяжелая голова Дженет Ситон слегка вздрагивала, как у потревоженного оводами животного.

Найджел ощутил острую жалость к ней, но любопытство было сильнее, и он продолжал:

— Я подумал, что все это было уловкой с вашей стороны, вы хотели узнать, где Финни прячет голову убитого. Во всяком случае, подозревали, что он мог ее спрятать. А если он сделал это в ночь убийства, то мог бы повторить свои действия с копией.

— Я догадываюсь, о чем вы хотите спросить меня. — У окна звучал глухой голос женщины. Роковой вопрос действительно уже был готов сорваться с языка Найджела, но он пока не стал задавать его и спросил:

— Не это ли было у вас на уме? И не по этой ли причине меня не поселили в комнате для гостей?

— Вы очень умны, мистер Стрэйнджуэйз. — Дженет Ситон повернулась к нему. Она не могла скрыть своего облегчения, почти радости. Пальцы ее разжались. — Вы очень опасный человек в доме, знаете ли, — добавила она, пытаясь слукавить.

— Ну так вот, — продолжал Найджел. — Грозовая ночь. Голова-приманка лежит на, так сказать, видном месте, Финни встревожен. Опасный гость надежно упрятан в другой половине дома. Между прочим, он не мог не заметить вашей обеспокоенности в тот вечер и облегчения, с которым вы восприняли его слова о том, что он идет спать. Да, могу повторить, я пошел в другую комнату лишь понаблюдать грозу. Вскоре вышли вы и встали у двери во двор. А потом Финни, который, видимо, взял слепок головы в кабинете вашего мужа и принес к себе в спальню, появился с той стороны, где живет прислуга. Вы были начеку и пошли за ним к каштану. А я — за вами. Боюсь, это было потрясающее злоупотребление гостеприимством.

Дженет Ситон робко улыбнулась ему:

— А я совсем потеряла голову, и потому Финни вас чуть не задушил. Потрясающее злоупотребление моим положением хозяйки. Могу я попросить у вас сигарету?

— О, прошу прощенья. — Найджел дал ей закурить, заметив при этом, как у нее все еще дрожали руки. — Вы подозревали, что преступление совершил Финни? Или думали, что он просто наткнулся на отрезанную голову и спрятал ее?

Последовала многозначительная пауза, прежде чем Дженет Ситон заговорила.

— Мне в голову не приходило ни то, ни другое. Не было доказательств, как вы помните, что… это произошло здесь. И кто был жертвой, — сказала она медленно. — Я знала только, что голова исчезла. И что Финни ворует вещи и странно ведет себя во время грозы. То и другое как-то связалось в моей голове, и я решила поставить эксперимент.

— Ваш муж знал, что вы придумали?

На лице Дженет Ситон промелькнуло высокомерное выражение, вызванное, без сомнения, тем, как Найджел неуважительно отозвался о ее «эксперименте».

— Он знал, что я собиралась сделать.

— И одобрил?

— Ну конечно. — Ее интонация свидетельствовала о том, что она не привыкла спрашивать согласия Роберта. Кровь Лэйси заговорила с новой силой.

— Чего я не могу понять, — заметил Найджел, — так это почему вы предприняли такие чрезвычайные меры для защиты Финни.

— Для защиты Финни?

— Да. Все действия, начиная с изготовления глиняной головы, протекали скрытно. Если вы просто подозревали, что Финни мог иметь отношение к убийству и к пропавшей голове, то почему не предложили провести этот эксперимент полиции или мне?

— Но у меня не было доказательств. — Миссис Ситон говорила слегка взволнованно. Потом она успокоилась и произнесла в обычной своей манере, полной достоинства: — Вполне естественно думать об интересах тех, кто от тебя зависит. Мы, Лэйси, всегда гордились…

— Послушайте, миссис Ситон, так дело не пойдет, — воскликнул Найджел, который также бывал порой весьма неучтив. — Вы очень умная женщина. И не могли не предположить, как будет квалифицировать полиция ваше поведение.

— Мое поведение? Я вас не понимаю, — сказала она холодно.

— Точнее, скрытность. Полиция сочтет невероятным, чтобы вы проделали все это ради слуги, к тому же слабоумного карлика. — Дженет Ситон вздрогнула. — Можно предположить, — продолжал Найджел, — что вы убили Освальда Ситона или это сделал кто-то, кого вы любите. Голову отделили, чтобы нельзя было опознать тело жертвы. Финни Блэк украл голову и спрятал ее, пока убийца какое-то время отсутствовал, возможно, тащил тело к реке. Вы (или убийца) знаете, что, пока голова не найдена, нельзя быть абсолютно уверенной в своей безопасности. У вас подозрение, что взять ее мог Финни. Вы не решаетесь прямо попросить его принести голову, так как это грозит разоблачением. Тогда вами придуман способ узнать с помощью Финни, где находится голова, — такой хитрый, что ни он сам, ни кто-либо другой не смог бы догадаться о ваших намерениях.

— Хватит! — почти выкрикнула Дженет Ситон. Ее пальцы судорожно сжимались и корчились на коленях, пока она стремилась совладать с собой. Отвернувшись, Дженет после непродолжительного молчания сказала: — Вы никогда не задумывались, почему у нас с Робертом нет детей?

Найджел недоуменно покачал головой. Дженет Ситон обвела взглядом свою изысканно обставленную комнату, будто искала себе поддержки или участия со стороны фамильных ценностей. Казалось, она видит их в первый — или последний — раз: блики на палисандровой и ореховой мебели, расписанные вручную вазы бристольского стекла на каминной полке, полыхающие красками творения Констебла на стене — все эти символы утонченности, богатства, благополучия.

— Вы сказали, все, что я так расчетливо скрыла, можно совершить только ради того, кого любишь?

Найджел кивнул.

— Вас удивляет, почему я так стараюсь защитить бедного Финни?

Найджел едва ли мог вымолвить слово — так сгустилась атмосфера в этой просторной роскошной комнате.

Голос Дженет Ситон упал до хриплого шепота.

— Финни — мой ребенок, — сказала она.

Глава 8

Реннел Торренс разоблачает

— Ребенок миссис Ситон! Вот это да! Потрясающе. Кто бы мог подумать? Без сомнения, неопытная девушка. Печальная ошибка. Строгие семьи. Расстроенные планы. О, что же последует дальше?

Суперинтендант Блаунт, когда бывал удивлен ходом дел, начинал говорить языком мистера Джингля и постоянно похлопывал себя по лысине.

Найджел, снедаемый неясной атавистической потребностью обсуждать с Блаунтом новые данные под крышей дома, где был гостем, удовлетворился летним коттеджем. Они сидели в шезлонгах, глядя на старый амбар и сад.

— Я предоставляю тебе узнать детали у миссис Ситон, — сказал Найджел.

Старший инспектор помрачнел еще больше.