Шаванон не проявил большого энтузиазма. Впрочем, Мегрэ этого ожидал. Почти во всех профессиях существует кастовость… В своем кругу можно свободно говорить о ком-то из коллег, но посторонние вмешиваться не должны… Особенно полиция…

— Послушайте… Я уже сказал вам все, что мне известно… Я не знаю, с кем Гайар близок сейчас, но несколько лет назад он был очень дружен с Рамюэлем…

— Это тот, что защищал мясника с улицы Коленкур?

— Да, тот самый… Я также хотел бы, чтобы вы не упоминали обо мне, если встретитесь с Рамюэлем… Тем более что он недавно выиграл подряд два процесса и это вскружило ему голову… Желаю удачи!..

Метр Рамюэль жил на улице Бак. Минуту спустя Мегрэ разговаривал по телефону с его секретаршей.

— Встреча почти невозможна… У него расписано все утро… Минутку… Если вы придете без десяти минут одиннадцать, а он быстро закончит разговор с клиентом, которому назначено на половину одиннадцатого…

К нему, по-видимому, очередь, как к зубному врачу. Следующий!

Мегрэ отправился на улицу Бак и, добравшись туда раньше назначенного срока, заглянул в бистро выпить бокал белого вина.

В приемной метра Рамюэля стены были увешаны картинами с автографами художников. Три посетителя терпеливо ожидали своей очереди, и среди них пожилая дама, судя по всему, богатая фермерша из провинции.

И тем не менее без пяти минут одиннадцать секретарша открыла дверь и сделала комиссару незаметный знак следовать за ней.

Еще молодой, с румяным лицом, метр Рамюэль был уже лыс. С протянутой рукой он радушно шагнул навстречу комиссару.

— Чему я обязан такой чести?

Кабинет был огромный, стены отделаны деревянными панелями, мебель в стиле Ренессанс, и ступали здесь по настоящим восточным коврам…

— Садитесь… Сигару?.. Ах, нет… Действительно… Курите вашу трубку, прошу вас…

Чувствовалось, что метр Рамюэль весь проникнулся собственным могуществом, он сел за свой письменный стол, словно заместитель прокурора в прокурорское кресло.

— Среди тех дел, которые я веду, я не вижу ни одного…

— Речь пойдет не о ваших клиентах, метр… Впрочем, я в некотором смятении… Мне хотелось бы, чтобы вы рассматривали мой визит как приватный…

Рамюэль настолько привык к судебным заседаниям, что он и в жизни продолжал вести себя так же, как в зале суда, — та же мимика, те же размашистые жесты руками, на которых не хватало только широких рукавов черной мантии.

Сначала он с комическим видом вытаращил глаза, потом раскинул руки, как бы выражая тем самым изумление.

— Позвольте, комиссар, уж не собираетесь ли вы поведать мне, что находитесь в затруднительном положении?.. Защищать комиссара Мегрэ…

— Нет, мне лишь необходимы кое-какие сведения о…

— Об одном из моих клиентов?

Он изобразил на своем лице смущение.

— Надеюсь, мне не надо напоминать вам…

— Не беспокойтесь. Я не прошу вас выдать профессиональную тайну… Долго объяснять, для чего, но мне необходимо узнать кое-что об одном из ваших коллег…

Брови нахмурились, как и следовало ожидать, преувеличенно, словно адвокат разыгрывал привычную комедию перед присяжными.

— Тем более что это вопрос, которым вы не предадите дружбы…

— Говорите. Но, само собой разумеется, я ничего не обещаю вам…

В его голосе прозвучало раздражение, но у комиссара не было выбора.

— Я полагаю, вы прекрасно знаете вашего коллегу Жан-Шарля Гайара…

Деланное замешательство на лице.

— В свое время мы часто встречались…

— Вы поссорились?

— Скажем так… мы просто стали встречаться реже…

— Вы знакомы с его женой?

— С Жанин?.. Впервые я увидел ее, когда она еще танцевала в «Казино де Пари»… Сразу же после войны… В то время она была очаровательной девочкой… И красивой!.. Ее называли красотка Лара, и прохожие оглядывались ей вслед…

— Лара ее фамилия?

— Нет… Настоящая ее фамилия Дюпен, но танцевала она под именем Жанин де Лара… Возможно, она сделала бы блестящую карьеру…

— Она отказалась от карьеры ради Гайара?

— Он женился на ней, дав обещание не требовать, чтобы она оставила подмостки…

— И не сдержал слова?

Теперь метр Рамюэль играл самое скромность. Казалось, он взвешивал все «за» и «против», вздыхал, как бы раздираемый противоречивыми чувствами.

— В конце концов это знает весь Париж…

— Пальцы он потерял на войне?

— Да… Участвовал в Африканской кампании… Потом, если не ошибаюсь, воевал в Сирии… Был лейтенантом десантно-диверсионной группы… Надо признать, он никогда об этом не говорит… Он не из тех, кто находит удовольствие в рассказах о своих военных похождениях… Однажды ночью, выполняя задание захватить вражеский патруль, он сам попал в западню, и, чтобы спастись, ему пришлось голой рукой схватить нож, который приставили ему к груди… Он силач… В Жанин он влюбился безумно и решил жениться на ней… В то время он был стажером у метра Жуана, специалиста по гражданским делам, и зарабатывал не много… Терзаемый ревностью, он все вечера проводил за кулисами «Казино де Пари»… Вы догадываетесь о дальнейшем… Мало-помалу он добился своего, и Жанин перестала танцевать… Он начал очень много работать, чтобы прокормиться… Мне частенько доводилось посылать ему клиентов…

— Он так и продолжает заниматься гражданскими делами?

На этот раз Рамюэль изобразил из себя человека, который в замешательстве задает себе вопрос, способен ли собеседник понять его.

— Это довольно сложно… Есть адвокаты, которых редко можно увидеть во Дворце правосудия, но они тем не менее имеют солидную клиентуру… Они-то и зарабатывают больше всех… Я говорю о юрисконсультах крупных фирм… Эти метры досконально, до мельчайших тонкостей знают все законы, касающиеся частного предпринимательства…

— К ним и принадлежит Гайар?

— И да и нет… Заметьте, я почти не вижусь с ним уже многие годы… Защищает он сравнительно мало… Что же касается его клиентуры, то я затруднился бы определить ее… В сфере деятельности Гайара нет, как у его бывшего патрона, крупных банков и больших промышленных предприятий…

Мегрэ терпеливо слушал, пытаясь догадаться, что кроется за словами.

— При современной налоговой системе многие предприниматели вынуждены обращаться за советом к какому-нибудь сведущему лицу. Одним нужно быть уверенным, что в своей деятельности они не преступают закона…

— К примеру, владельцу нескольких кабаре?..

Рамюэль изобразил на лице удивление.

— Не ожидал, что вы настолько осведомлены… Заметьте, я не знаю, кого вы имеете в виду…

В памяти Мегрэ всплыл его вчерашний разговор с Луи Бубе. Они вспоминали о «Триполи» и Тетун, о тех временах, когда у нее встречались не только крупные заправилы Монмартра, но и их адвокаты и кое-кто из политиканов.

— Буле убит, — сказал он внезапно.

— Буле?..

— Мсье Эмиль… Владелец «Лотоса», «Голубого экспресса» и двух других кабаре…

— Я не успел сегодня утром прочесть газеты… Он был клиентом Гайара?

Рамюэль выглядел обезоруживающе наивным.

— По-видимому, это как раз тот случай, который я имел в виду… Да, в некоторых профессиях не так-то легко избежать неприятностей… Так что же случилось с этим Буле?

— Его задушили…

— Ужасно!

— Вы сейчас говорили о мадам Гайар…

— С тех пор, как я виделся с ней в последний раз, ее состояние, говорят, ухудшилось… Это началось еще тогда, когда я частенько бывал у них, началось с нервной депрессии, приступы которой становились все чаще и чаще… Мне кажется, она не смогла свыкнуться с жизнью буржуа… Постойте… Сколько ей сейчас лет?.. Сорок, если не ошибаюсь… Она на четыре или пять лет моложе его… И совсем уже развалина… Очень рано она состарилась… Хоть я и не врач, комиссар, но заметил, что некоторые женщины, особенно женщины незаурядные, весьма тяжело переносят подобные перемены в жизни… Я слышал, она почти безумная и, случается, неделями не выходит из затемненной комнаты… Мне жаль Гайара… Он толковый малый, один из самых толковых, кого я знаю… Чтобы утвердиться, работал как вол… Сделал все, чтобы обеспечить Жанин роскошную жизнь… Одно время они жили на широкую ногу… Выходит, этого недостаточно… И теперь…

Если лицо метра Рамюэля выражало сочувствие, то его маленькие глазки светились веселой насмешкой.

— Вы это хотели узнать?.. Заметьте, я не открыл вам никакой тайны… Вы могли бы расспросить кого угодно в кулуарах Дворца правосудия…

— Я надеюсь, Жан-Шарль Гайар никогда не имел неприятностей с правовым советом адвокатов?

На этот раз метр Рамюэль с оскорбленным видом раскинул руки:

— Позвольте!.. Позвольте!.. С какой целью вы пришли сюда?

Он встал, бросил взгляд на часы, стоявшие на камине.

— Прошу извинить, но вы и сами могли заметить, что в приемной ждут несколько клиентов… В два часа у меня защита… Я полагаю, никто не знает о вашем визите ко мне и все, о чем мы с вами говорили, останется между нами…

И, направляясь подпрыгивающей походкой к двери, он театрально вздохнул:

— Бедная Жанин!..

Глава 6

Прежде чем поехать домой позавтракать, Мегрэ зашел на набережную Орфевр и как бы между прочим сказал Лапуэнту:

— Мне бы хотелось, чтобы ты как можно скорее обследовал улицу Ла Брюйер и все вокруг нее. Кажется, одна американская машина всегда, днем и ночью, стоит около дома метра Жан-Шарля Гайара…

Он протянул Лапуэнту клочок бумаги, на котором заранее написал номерной знак автомобиля.

— Я был бы не прочь узнать, в котором часу машина появилась там во вторник вечером и когда она уехала оттуда вчера утром или ночью…

Взгляд его больших глаз казался бездумным, спина ссутулилась, походка стала ленивой и тяжелой. Именно в такие минуты все, кто видел Мегрэ, в особенности его сотрудники, считали, что он сосредоточивается. Однако они глубоко заблуждались. И, как он ни разуверял их, они оставались при своем мнении.