– Вы познакомились с Доном Уилсоном? – спросил Вик у Карпентера однажды в субботу после обеда, когда тот заехал одолжить у него садовые ножницы.

– Нет, – с некоторым недоумением ответил Карпентер.

Мелинда была недалеко и должна была слышать.

– Ну, еще успеете, – улыбаясь, сказал Вик. – Моя жена часто видится с Уилсонами. Может быть, он вам понравится.

Вик не сомневался, что Карпентер уже знаком с Доном. Дон, вероятно, специально отправился в Нью-Йорк, где и нанял Карпентера для этой работы, ведь Мелинда ездила в Нью-Йорк очень редко, и Вик бы это заметил. Для такого задания личная встреча была необходима. Гарольд Карпентер был хорошим частным сыщиком. Ничего не выводило его из равновесия.

Вик спросил:

– Когда вы начали изучать психиатрию?

Карпентер говорил ему, что заканчивает учебу в Колумбийском университете и что для получения докторской степени ему остается только написать дипломную работу и сдать какой-то экзамен.

– Когда начал? Поздно, мне было двадцать три. Потерял время: пришлось отправиться в Корею.

– А когда закончили?

Карпентер и глазом не моргнул:

– Закончил? Что вы имеете в виду?

– Ну, то есть когда у вас закончились занятия и вы перешли к преддипломной практике?

– А, ну, можно сказать, в начале лета. Слушал летние курсы. – Он улыбнулся. – В психиатрии нет предела количеству курсов, которые можно – или нужно – пройти, чтобы стать хорошим врачом.

Как-то все довольно неубедительно, подумал Вик.

– И больше всего вас интересует шизофрения?

– Ну… В принципе, да. Это, как вам известно, самое распространенное расстройство.

Вик улыбнулся. Мелинда ушла на кухню налить себе еще. Вик с Карпентером не пили.

– Интересно, не заметили ли вы шизофренических тенденций у моей жены?

Карпентер недоуменно наморщил лоб, растянул в улыбке красивый рот, обнажив белые квадратные зубы.

– Нет, не заметил, ни в малейшей степени. А вы замечали?

– Как вам сказать. Я же не специалист, – ответил Вик и стал ждать, что еще скажет Карпентер.

– Она очаровательна, – сказал Карпентер. – Как-то необузданно очаровательна.

– То есть она очаровывает своей необузданностью.

– Да, – с улыбкой сказал гость. – Я имею в виду, что она и не подозревает о силе своих чар.

– Этого у нее в избытке.

Карпентер засмеялся и посмотрел на вернувшуюся в комнату Мелинду.

У Вика мелькнула мысль, что Карпентер – единственный из всех их знакомых, кто не выказал ни малейшего удивления, узнав, что он живет в отдельном флигеле. Тут Карпентер оплошал. Впрочем, кто-то из них вскоре будет очень удивлен. Интересно, кто? Вик по-дружески улыбался Карпентеру, как хороший спортсмен сопернику.

В тот день, когда Карпентер заехал за садовыми ножницами, он пробыл в доме около получаса. Он как-то странно, полурассеянно все оглядывал, внимательно смотрел на Трикси, как будто в этом образчике неуемной нормальности было что-то курьезное, обшаривал взглядом гараж, кухню, все места в доме, где оказывался. И взгляд у него был довольно цепкий. Гарольд Карпентер не был рассеянным человеком. А появлялся он у них как-то уж очень часто, учитывая, что ван Аллены жили совсем не по пути из Кеннингтонской лечебницы до дома, где раньше жил Чарли. Это тоже свидетельствовало о том, что Карпентер, скорее всего, детектив, а может быть, и психиатр, но нанятый, чтобы по совместительству приглядывать за Виком.

А потом, четвертого октября, Вик получил банковскую выписку, в которой значились двести долларов, снятые неизвестно на что. Странно было думать, что эти деньги лежат в кармане у Карпентера, что десять долларов, потраченные Карпентером на бутылку шампанского в день рождения Мелинды, получены со счета ван Алленов. Вик тогда встретил Карпентера на Коммерс-стрит, центральной улице Уэсли, выходя из ювелирного магазина, где покупал свой главный подарок Мелинде. Карпентер нес под мышкой несколько толстых книг. Его часто видели с толстой книгой под мышкой.

– Вы заняты сегодня вечером? – спросил тогда Вик.

Карпентер не был занят, и Вик пригласил его в гости. У Мелинды был день рождения, и Карпентер наверняка об этом знал. Вик объяснил, что они устраивают небольшую вечеринку, ожидаются еще только Меллеры и что Мелинда будет рада его видеть. Карпентер замялся, будто из вежливости, хотел позвонить Мелинде, но Вик сказал, что не нужно, пусть это будет для нее сюрпризом. Услышав, что у Мелинды день рождения, Карпентер принял приглашение и купил шампанское.

Вик и Мелинда позвали бы и Коуэнов, но Фил на неделю уехал в Вермонт, по преподавательским делам, а Эвелин занемогла – якобы схватила простуду. Устроить ужин предложил Вик, однако уговорить Мелинду позвать гостей оказалось делом нелегким. Мелинда чувствовала, что их старые друзья в последнее время настроены против нее (это, в общем, так и было), но, напомнил он, ее все-таки приглашают в гости, и если она хочет, чтобы положение улучшилось, то и ей нужно время от времени звать их. Вику всегда трудно было уговорить Мелинду принять кого-нибудь у себя. Не то чтобы он настаивал на необходимости отплачивать друзьям за их приглашения – в таком городке, как Литтл-Уэсли, этого никто не ждет, здесь все друг с другом запросто, – но все-таки считал, что пару раз в году можно было бы собрать гостей на коктейли или закатить званый ужин, как это регулярно делали Коуэны и Меллеры. Но одна только мысль, что на ужин придут хотя бы двое или двадцать – на коктейли, приводила Мелинду в смятение. Она боялась, что не хватит выпивки или что мороженое растает прежде, чем его подадут, или могла вдруг спохватиться, что в доме нужно сделать генеральную уборку или повесить новые занавески в кухне, и так волновалась, что Вик в конце концов предлагал отказаться от всей затеи и никого не звать. Даже если приходили всего двое – старые друзья, например Меллеры, – скрытое чувство неполноценности всплывало на поверхность, и Мелинда нервничала и теряла уверенность в себе, как молодая жена, впервые принимающая у себя начальника мужа. Вика это почему-то очень подкупало. В такие дни Мелинда выглядела соблазнительно юной и беспомощной, и он всеми силами старался ободрить ее и вселить в нее уверенность, пусть целый месяц перед этим его и бесили ее одинокие друзья-мужчины, которых она приглашала на ужин по два раза в неделю и которые нисколько не заставляли ее нервничать.

Вик не думал, что ее заставит нервничать присутствие Карпентера (скорее наоборот, оно только успокоило бы ее), и он пригласил его из дружеского расположения и доброжелательности. И у Мелинды действительно просветлело лицо, когда Вик вошел с ним в половине восьмого. Меллеры должны были подойти к восьми. Карпентер вручил ей шампанское, Мелинда поблагодарила его и поставила бутылку в холодильник, чтобы открыть после ужина. Она расхаживала по дому, потягивала виски с содовой, каждые пять минут проверяла, как там утка, и поглядывала на коктейльный столик, где непривычно чинно расположились чистые пепельницы, палочки для помешивания напитков и салатница с мелко нарезанными креветками в сметане.

На этот раз Мелинда оделась понаряднее, в темнозеленое льняное платье без рукавов, сандалии золотого цвета с крылышками и ожерелье из белых кораллов, похожих на тигриные клыки. На лице у нее застыло испуганное выражение.

Оставив Карпентера и Мелинду на несколько минут вдвоем, Вик ушел надеть свежую рубашку и темный костюм, потом вернулся, извлек из кармана пиджака подарок и вручил его Мелинде.

Она бросила беспокойный, извиняющийся взгляд на Карпентера и открыла подарок. Выражение ее лица мгновенно изменилось.

– Ах, Вик! Какие часики!

– Если не понравятся, их примут обратно, можно будет обменять на что-нибудь другое, – сказал Вик, зная, что понравятся.

Карпентер наблюдал за ними, мило улыбаясь.

Мелинда застегнула золотой браслет наручных часиков в золотой же оправе, усыпанной мелкими бриллиантами. Предыдущие часы Мелинды сломались, после того как несколько лет назад она, не снимая их, прыгнула в бассейн Коуэнов, и с тех пор мечтала об эффектных наручных часах.

– Ах, Вик, просто прелесть! – воскликнула Мелинда с нежностью, которой Вик не слышал уже много месяцев.

– И вот еще, – сказал Вик, доставая конверт из другого кармана. – Это, в общем-то, нельзя назвать подарком.

– Ой, мой жемчуг!

– Я отдавал его перенизать, – объяснил Вик.

Жемчужное ожерелье разорвалось с месяц назад, когда Мелинда, рассердившись, швырнула его в мужа.

– Спасибо, Вик. Очень мило с твоей стороны, – смущенно сказала Мелинда, покосившись на Карпентера, будто боялась, что он догадается, почему жемчуг пришлось перенизывать.

У Карпентера такой вид, как будто он пытается догадаться, подумал Вик. Вот он развеселился бы, если б знал, что Вик ползал по гостиной, подбирая рассыпанные жемчужины, а Мелинда его пинала.

Меллеры привезли Мелинде электрический гриль для кухни, зная, что у ван Алленов есть уличный гриль на древесном угле. Мэри Меллер поцеловала Мелинду в щеку, Хорас – тоже. Вик помнил времена, когда Мэри с большей теплотой относилась к Мелинде, но для Карпентера, наверное, все выглядит вполне прилично. В этот вечер Карпентер, по-видимому, решил сосредоточиться на их отношениях со знакомыми, на том, как Меллеры ведут себя с ним и как они держатся с Мелиндой. По всему было видно, что с Виком Меллеры приветливее, чем с Мелиндой.

Все пили коктейли, а Мелинда то и дело выбегала на кухню. Мэри спросила, не надо ли чем-то помочь, но и Вик, и Мелинда сказали, что справятся сами.

– Не волнуйся, – сказал Вик. – Сиди и выпивай в свое удовольствие. Прислуживаю сегодня я.

И он ушел на кухню решать серьезный вопрос: как переместить утку из духовки на блюдо. Из задней части утки выпало яблоко, но Вик ловко подхватил пышущий жаром шар и, улыбаясь, водрузил его на плиту