Когда мы уходили, Беннет склонился над столом и разглядывал рисунки.

Внизу, на стоянке, Вульф вскарабкался на сиденье рядом со мной: это означало, что он хочет поделиться со мной чем-то важным. Пока машина медленно прокладывала путь через людское море, он сообщил мне следующее:

— Наш успех полностью зависит от того, как это будет организовано. Вот мой план…

Глава 20

Я остановил машину перед праттовским гаражом, и мы вылезли. Вульф, не теряя времени, поспешил к дому, переваливаясь как утка. На лужайке упражнялась Каролина. Конечно, для молодой женщины, даже для чемпионки, это могло показаться сомнительным времяпрепровождением, благо сегодня отпевали её бывшего наречённого, но при сложившихся обстоятельствах допускались разные толкования. Когда я проходил к условленному с Лили Роуэн месту встречи, Каролина опустила клюшку и поздоровалась со мной.

Лили качалась в гамаке. Увидев меня, она протянула руку и оглядела меня с ног до головы.

— Ты засвечена, — сказал я. — Вульф узнал твой голос по телефону.

— Не может быть!

— Факт.

— Но он согласился приехать ко мне в отель в шесть утра.

— Ха! Ты с треском провалилась, только и всего. Правда, вытащила его в полночь из постели, что уже само по себе достижение. Так что спасибо и на этом. Могу теперь оказать ответную любезность, только страшно спешу. Хочешь получить урок в детективной профессии?

— А кто будет учитель?

— Я.

— С наслаждением.

— Отлично. Быть может, это станет началом твоей карьеры. Урок предельно прост, но для него требуется умение владеть голосом и лицевыми мышцами. Быть может, мы обойдёмся без твоих услуг, но быть может, и нет. Так что ты должна быть на подхвате. Примерно через час или два я приду за тобой или пришлю Бёрта…

— Приходи сам.

— Ладно. Я провожу тебя к Вульфу, с которым будет ещё некто. Вульф задаст вопрос, а ты соврёшь в ответ. Дело проще пареной репы, а засечь тебя никто не сможет. Но это позволит уличить убийцу, поэтому спешу тебя заверить, что это не инсценировка и не провокация. Он и в самом деле виновен. Будь хоть один шанс из миллиона, что он не убийца…

— Не трепыхайся. — Уголок её рта привычно вздёрнулся. — Врать буду только я?

— Нет. Ещё я. И Вульф. Нам нужно только подтверждение.

— Тогда это вовсе не ложь. Правда тоже относительна. Я вижу, ты уже умылся. Поцелуй меня.

— Плата вперёд?

— Не вся. Только аванс.

Секунд через тридцать-тридцать пять я выпрямился, прочистил горло и сказал:

— Если уж делать что-нибудь, так делать наилучшим образом.

Она улыбнулась с сияющими глазами и промолчала.

— Ладно, — сказал я. — Теперь хватит улыбаться, и выслушай меня внимательно.

Мне не пришлось долго объяснять. Четыре минуты спустя я уже трусил к дому.

Вульф сидел на террасе в окружении Пратта, Джимми и Монта Мак-Миллана. Джимми выглядел довольно унылым, и по его взгляду я заключил, что он слегка перебрал. Мак-Миллан не сводил глаз с Ниро Вульфа. Пратт неистовствовал. Мало того, что сорвался его грандиозный замысел с рекламным пиршеством, но и окружной прокурор Уодделл подбрасывал масла в огонь, пичкая его сплетнями о коварных планах Вульфа. Впрочем, при моём появлении он удостоил меня кивка и даже крикнул Бёрта.

Вульф, который уже успел расправиться с бутылочкой пива, встал.

— Я не обижаюсь на вас, мистер Пратт, хотя вы настроены слишком враждебно. Надеюсь, очень скоро вы поймёте, что заблуждались на мой счёт. Быть может, даже поблагодарите меня, хотя мне это и ни к чему. Не хочу вас больше беспокоить, только прошу предоставить возможность переговорить с мистером Мак-Милланом с глазу на глаз. Сегодня утром я беседовал с ним по телефону и взял на себя смелость предложить для встречи ваш дом. На то имелась особая причина, поскольку не исключено, что нам потребуется присутствие мисс Роуэн.

— Лили Роуэн? Какое она имеет к этому отношение, чёрт возьми?

— Со временем поймёте. Или нет. Во всяком случае, мистер Мак-Миллан согласился встретиться со мной здесь. Если моё присутствие настолько вам неприятно, мы поищем другое место. Я думал, что, быть может, комната наверху…

— По большому счёту мне плевать. Просто я привык высказывать всё, что думаю.

— Хорошо. Тогда потом я к вашим услугам. А теперь, если разрешите, мы воспользуемся комнатой наверху…

Пратт махнул рукой.

— Вам захочется что-то выпить. Бёрт! Эй, Бёрт!

Джимми закрыл глаза и застонал.

Мы разделились. Мак-Миллан, который до сих пор рта не раскрывал, пошёл вслед за Вульфом, а я замыкал шествие. Мы начали подниматься по ступенькам, и я, глядя на вздымавшуюся надо мной широченную спину скотовода, достал пистолет из кобуры и переложил его в боковой карман, искренне надеясь всё же, что не придётся пускать его в ход.

Комната была в идеальном порядке. Через большие окна, которые так приглянулись Ниро Вульфу, косые лучи солнца заливали комнату весёлым светом. Я придвинул шефу его огромный стул и поставил пару стульев для Мак-Миллана и себя. Бёрт появился и тут же испарился, оставив на столе пиво и хайболы. Когда суета улеглась, Мак-Миллан впервые заговорил:

— Вот уже второй раз я отрываюсь от дел, чтобы встретиться с вами по просьбе Фреда Осгуда. Это начинает надоедать. Я купил на ярмарке семь коров и быка, и мне надо доставить их на ферму.

Вульф промолчал. Он откинулся на спинку стула и сидел неподвижно, опустив руки на полированные подлокотники и разглядывая Мак-Миллана из-под приспущенных век. Ничто не указывало на то, что он собирается нарушить молчание или хотя бы пошевелиться.

Мак-Миллан не выдержал.

— Какого чёрта здесь происходит? Игра в гляделки?

— Мне очень не по себе. — Вульф покачал головой. — Поверьте мне, сэр. Всё это мне крайне неприятно. Я не хочу здесь задерживаться. Мы и так уже потеряли слишком много времени. Давайте покончим с этим тягостным делом. — Он вынул из кармана блокнот и протянул Мак-Миллану. — Взгляните, пожалуйста, на первые три странички. Только внимательно. Арчи, проследи, чтобы с блокнотом ничего не случилось.

Пожав плечами, Мак-Миллан взял блокнот и начал его разглядывать. Из-за низко опущенной головы я не мог видеть его лица. Он дважды рассмотрел рисунки и поднял голову.

— Сдаюсь, — сказал он. — Где тут розыгрыш?

— Это отнюдь не розыгрыш. — Голос Вульфа поднялся на целую октаву. — Вы опознаёте рисунки?

— Впервые вижу их.

— Верно. Я неправильно поставил вопрос. Вы опознаёте оригиналы, с которых они сделаны?

— Нет. Качество довольно неважное.

— Вы правы. Тем не менее я ожидал, что вы их опознаете. Всё-таки он был вашим быком. Я сравнил эти рисунки с регистрационными формулярами, которые мне любезно предоставил мистер Беннет, и у меня не осталось сомнений, что моделью для рисунков служил Гикори Букингем Пелл. Ваш бык, который издох от сибирской язвы месяц назад.

— В самом деле? — Мак-Миллан ещё раз медленно пробежал глазами рисунки, потом перевёл взгляд на Вульфа. — Возможно. Очень любопытно. Откуда у вас рисунки?

— Именно это я и хотел обсудить. — Вульф сплёл пальцы у себя на животе. — Я их сделал сам. Вы слышали о том, что случилось в понедельник днём, перед вашим приездом? Мы с мистером Гудвином шли через пастбище и вдруг подверглись нападению быка. Мистер Гудвин спасся исключительно благодаря своей проворности, а я влез на валун, который возвышается посреди пастбища. Я стоял на нём минут пятнадцать, прежде чем мисс Пратт — воздадим должное её отваге и изобретательности — выручила меня. Я очень дорожу своим достоинством и признаюсь, тогда чувствовал себя крайне униженным. Бык прогуливался неподалёку, а я достал блокнот и набросал вот эти рисунки. Я понимаю, это ребячество, но в тот миг я был удовлетворён. Я как бы… таким образом воспользовался преимуществами своей позиции. Могу я забрать назад свой блокнот?

Мак-Миллан не шелохнулся. Я встал, взял у него блокнот и опустил себе в карман. Мак-Миллан, казалось, не заметил этого.

— Вы, видно, спятили, — сказал он наконец. — На выгоне находился Цезарь. Гикори Цезарь Гриндон.

— Нет, сэр. В том-то и загвоздка. На пастбище определённо был Гикори Букингем Пелл. Это доказывают зарисовки, что я сделал в понедельник, и я был в этом уверен задолго до того, как мистер Беннет предоставил в моё распоряжение картотеку. Я заподозрил, где собака зарыта, ещё в понедельник днём. В понедельник ночью я знал уже наверняка. Я не знал, что его кличка Букингем, так как никогда не слышал о нём, но был убеждён, что это не Цезарь.

— Вы мерзкий лжец! Кто вам сказал…

— Мне никто ничего не говорил, — поморщился Вульф и расплёл толстые пальцы. — Позвольте мне внести предложение, сэр. Дело чрезвычайно серьёзное, и пустой болтовнёй мы ничего не добьёмся. Вы ведь понимаете, к чему я клоню: я собираюсь доказать, что Клайд Осгуд и Говард Бронсон погибли от вашей руки. Вы не сможете меня опровергнуть, пока я не изложу своих доводов. Оскорблениями вы тоже ничего не добьётесь. Давайте будем взаимно вежливы. Я не докажу вашей вины, крича на вас «убийца!», а вы ничего не докажете, обзывая меня лжецом или разыгрывая удивление. Вы прекрасно знали, зачем я вас пригласил.

Взгляд Мак-Миллана не утратил твёрдости. Как и голос.

— Вы попытаетесь это доказать?

— Да. Я уже доказал, что на пастбище был не Цезарь.

— По этой пачкотне? Всякому ясно, что это дешёвый трюк. Кто поверит, что, стоя на валуне, вы рисовали быка?

— Кое-кто поверит. — Вульф взглянул на меня. — Арчи, пригласи мисс Роуэн.

Я кубарем скатился с лестницы и помчался к гамаку, где меня ждала Лили. Она повисла у меня на руке, что пришлось стерпеть в интересах дела, и я потащил её за собой. Лили не сопротивлялась, но, когда мы поднялись по лестнице, уже немного запыхалась. По тому, насколько спокойно она поздоровалась сначала с Вульфом, потом с Мак-Милланом, я вынужден был признать, что она способная ученица.