— Ни в коей мере. Я никого не исключал, — голос Вульфа звучал слегка раздражённо, и я сообразил, что настало время попросить у курносой прислужницы ещё пива, и похолоднее. — Чтобы окончательно исключить кого бы то ни было из числа подозреваемых в убийстве, я должен найти убийцу. Вы, конечно, не способны понять моих методов — в противном случае вы бы расследовали дело, а не я. Если хотите попытать свои силы, то могу подкинуть вам пару задачек. Ну, например, является ли мисс Роуэн сообщницей убийцы? Для того ли она встретилась вчера вечером с мистером Гудвином и просидела с ним битый час возле моей машины, которую он разбил о дерево, чтобы отвлечь внимание моего помощника, пока совершалось преступление? Или если вы предпочитаете другой тип задач…

Он сделал гримасу, умолк и изготовился встать. Я тоже поднялся, а Осгуд направился к двери, чтобы встретить свою дочь, которая вошла в комнату в сопровождении женщины средних лет, в тёмно-синем платье и с волосами, уложенными на затылке. Осгуд пытался было уговорить женщину уйти, но та не послушалась и подошла к нам. Осгуду пришлось представить нас:

— Мистер Ниро Вульф, Марсия. Его помощник — мистер Гудвин. Моя жена. Послушай, дорогая, тебе нет смысла оставаться здесь, ты ничем не поможешь…

Пока Осгуд убеждал жену, я с учтивым видом разглядывал её. Прекрасная фермерская дочка, которая согласно одной из версий вдохновила Тома Пратта на злополучный замысел сделать бифштекс из Гикори Цезаря Гриндона, была, пожалуй, до сих пор прекрасна. Впрочем, мне трудно судить о женщинах, когда им около пятидесяти. Тем более это было бы несправедливо, так как глаза миссис Осгуд покраснели и распухли от слёз, что, несомненно, отразилось на привлекательности.

— Не беспокойся, Фред, я буду держать себя в руках, — отбивалась она. — Нэнси мне всё рассказала. Ты прав, наверное… ты всегда прав… Только не смотри так на меня… Ты, конечно, должен всё выяснить, но я не могу оставаться одна… Ты же знаешь, Клайд всегда говорил, что без меня у него никакое дело не ладилось… — Губы её задрожали. — И если сейчас будут разговаривать о нём с Нэнси, я хочу присутствовать.

— Это глупо, Марсия. Совершенно бессмысленно… — Осгуд взял её за руку. — Если бы ты…

— Прошу прощения. — Вульф насупился и заговорил тоном, не допускавшим возражений: — Здесь никто из вас не останется. Я хочу побеседовать с мисс Осгуд с глазу на глаз. Не забывайте, сэр, что я работаю! И работаю на вас! Я безмерно сочувствую вашему горю, поверьте, но не могу позволить вмешиваться в мою работу. Поймите — я действую исключительно в ваших интересах.

Осгуд ожёг его злобным взглядом, потом приказал жене:

— Пойдём, Марсия.

Я выпалил ему вслед:

— Извините, но было бы лучше, если ему принесут ещё пива. Скажем, бутылки три, и похолоднее.

Глава 10

Нэнси, занявшая освободившееся кресло, казалась значительно более неприступной, чем того требовала обстановка, тем более что её отец был законным клиентом Вульфа. Можно было подумать, что её собираются допрашивать враги. Конечно, учитывая смерть её брата, нельзя было ожидать, что девушка будет светиться от радости, тем не менее в её позе читалась не только неприступность, но и явная враждебность. Даже губы, теплоту и чувственность которых я не преминул отметить каких-то двадцать четыре часа назад, теперь сжались в тонкую, напряжённую и почти бесцветную линию.

Вульф откинулся на спинку кресла и разглядывал Нэнси из-под полуприкрытых век.

— Я постараюсь быстро покончить с этим делом, мисс Осгуд, — сказал он елейным голосом. — Думаю, что в отсутствие ваших родителей мы скорее достигнем цели.

Она кивнула, но не проронила ни слова.

Вульф продолжал:

— Мы должны как можно более подробно, желательно шаг за шагом, восстановить действия вашего брата после того, как он покинул дом Пратта вчера днём. Скажите, вы ехали в одной машине с Бронсоном и братом?

— Да, — сказала она низким, но твёрдым голосом.

— Расскажите вкратце обо всём, что случилось после вашего ухода.

— Мы прошли через лужайку к машине, сели и поехали. Хотя нет, Клайд чуть задержался, потому что его окликнул Мак-Миллан. Клайд вылез, подошёл к нему, они поговорили с минуту, затем Клайд вернулся, и мы поехали домой.

— Вы слышали их разговор?

— Нет.

— Это не было похоже на ссору?

— Нет.

Вульф кивнул.

— Мак-Миллан ушёл с террасы, возвестив о намерении посоветовать вашему брату не делать глупостей. Значит, он исполнил это намерение без шума.

— Они просто поговорили, и всё.

— Понятно. Вы вернулись домой, и Клайд имел разговор с отцом.

— Разве?

— Мисс Осгуд, ваша скрытность лишь задерживает нас. — Вульф поднял палец. — Ваш отец описал стычку, точнее, неприятную сцену, по его собственным словам, которая вышла между ним и Клайдом. Это было сразу после вашего приезда домой?

— Да, папа встретил нас на крыльце.

— Разъярённый звонком Пратта, надо полагать. Вы присутствовали во время перепалки?

— Нет, они ушли в библиотеку… сюда, в эту комнату. Я поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок… ведь мы пробыли в Кроуфилде почти целый день.

— Когда вы снова увидели брата?

— За ужином.

— Кто был за столом?

— Мама, я, Бронсон и Клайд. Папа куда-то уехал.

— В какое время закончился ужин?

— Чуть позже восьми. Здесь, в деревне, мы ужинаем рано, а вчера тем более не засиживались, потому что было совсем невесело. Мама сердилась… отец рассказал ей о пари, которое Клайд заключил с Монте Крис… с Праттом, а Клайд надулся и как воды в рот набрал…

— Вы назвали Пратта Монте Кристо?

— Оговорилась, простите.

— Разумеется. Не тревожьтесь, вы никого не предаёте; ваш отец рассказал о мстительности Пратта. Вы назвали его Монте Кристо?

— Да, мы с Клайдом окрестили его так… — Её губы начали вздрагивать, но она сдержалась: — Когда мы придумали это прозвище, оно показалось нам забавным.

— Вполне возможно. А теперь, пожалуйста, расскажите, что вы делали после ужина.

— Мы с мамой пошли в её комнату. Немного поговорили, а затем я отправилась к себе. Позже я спустилась, посидела на веранде и послушала цикад. Когда отец вернулся, я была ещё там.

— А Клайд?

— Не знаю. Я не видела его после ужина.

Ложь удавалась ей плохо, она не умела лгать. Как учил меня Вульф, для того, чтобы успешно лгать, необходимо научиться расслаблять голосовые связки и мышцы гортани; в противном случае приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы протолкнуть ложь сквозь горло, в результате человек тужится и говорит быстрее и более высоким голосом, а к лицу приливает кровь. У Нэнси Осгуд все эти признаки были налицо. Я взглянул на Вульфа, но он как ни в чём не бывало задал следующий вопрос:

— Итак, вы не знаете, когда ваш брат вышел из дому?

— Нет, — сказала она, беспокойно заёрзав. Потом повторила: — Нет.

— Жаль. Разве он не сказал вам или вашей матери, что собирается к Пратту?

— Насколько мне известно, он никому не говорил об этом.

Нас прервал стук в дверь. Я подошёл, столкнулся нос к носу с курносой девицей и принял у неё поднос с тремя бутылочками пива. Потрогав одну и найдя её достаточно охлаждённой, я отнёс поднос Вульфу. Тот откупорил бутылочку, наполнил стакан и предложил Нэнси. Девушка, поблагодарив, отказалась. Вульф залпом опустошил стакан, поставил его на стол и вытер губы платком.

— Итак, мисс Осгуд, — сказал он изменившимся тоном, — у меня есть и другие вопросы к вам, но этот, пожалуй, наиболее важен. Когда именно ваш брат рассказал вам, каким образом рассчитывает выиграть пари у Пратта?

Нэнси на мгновение уставилась на Вульфа, затем довольно естественным, как мне показалось, голосом ответила:

— Он вообще не говорил мне этого. С чего вы взяли?

— Это показалось мне весьма вероятным. Ваш отец утверждает, что вы были очень дружны с братом.

— Да, это так.

— И он ничего не рассказал вам о пари?

— Ему незачем было, ведь я присутствовала при заключении пари. И Клайд не говорил, как рассчитывает его выиграть.

— О чём вы беседовали, когда возвращались домой от Пратта?

— Ни о чём особенном.

— Поразительно. Неужели не обсуждали только что заключённое и столь необычное пари?

— Нет. Бронсон был… От Пратта до нас всего пара минут езды…

— «Бронсон был» что?

— Ничего. Он был с нами, только и всего.

— Он старый друг вашего брата?

— Он не… Нет, не старый друг.

— Но всё же, видимо, приятель, раз вы и ваш брат пригласили его сюда?

— Да, — отрезала Нэнси. Никудышная лгунья.

— Он также и ваш приятель?

— Нет! — Она слегка повысила голос. — Почему вы спрашиваете меня о Бронсоне?

— Милая девочка, — Вульф пожевал губами, — вы должны изменить своё отношение к делу. Я всего лишь наёмное орудие отмщения… нанятое вашим отцом. В наши дни эринии[7] носят пиджаки и брюки, пьют пиво и работают за деньги, но задачи их не изменились с древних времён и должны выполняться без жалости и сомнения. Я твёрдо намерен найти убийцу вашего брата. При этом я обязан проверить любые доступные факты. Я займусь мистером Бронсоном, так же как и всеми другими, кто имел несчастье находиться недалеко от места преступления. Возьмём, к примеру, мисс Пратт. Вы одобряли её помолвку с вашим братом?

Нэнси оцепенела, беззвучно открыла и закрыла рот.

Вульф покачал головой:

— Поверьте, я вовсе не пытаюсь хитрить, привести вас в замешательство или припереть к стенке. Это ни к чему — вы сделали себя слишком уязвимой. Чтобы вы поняли, вот несколько вопросов, на которые я желал бы получить ответ: почему, несмотря на отвращение, которое вы питаете к Бронсону, вы позволяете ему оставаться здесь в качестве гостя? Я знаю, что вы его терпеть не можете. Вчера на террасе у Пратта он случайно задел вас, и вы отшатнулись от него, как от прокажённого. Далее. Почему вы не хотите, чтобы я раскрыл тайну убийства вашего брата, и предпочитаете свалить вину за его гибель на быка? Я знаю это, потому что видел, какое облегчение отразилось сегодня на вашем лице, когда в ответ на грубость вашего отца я хотел уйти. Почему вы сказали, что не видели брата после ужина? Это очевидная ложь, потому что я наблюдал за вашим лицом в тот миг. Видите, как вы себя разоблачили?