— Да, Бим. Да. — Доктор снова взглянул на окно. Теперь шторы висели неподвижно. — Есть два момента, которые я хотел бы прояснить, прежде чем мы пойдем к Маклину.

— Да, сэр.

— Начнем вот с чего. Ты увидел мистера Вейла, курящего возле бассейна. Ты подошел к нему и попросил увезти миссис Вейл отсюда, потому что из-за нее твоя мать несчастна.

— Это так, сэр.

— Он отказался, и ты взял камень и ударил его?

— Да, сэр.

— Он пытался обороняться, Бим?

— П-просто так получилось, что он с-смотрел в другую сторону, сэр.

— Понятно. — Доктор сделал паузу. — Ты согласен, что с твоей стороны это была уж слишком яростная реакция?

— Н-наверно, я просто рассердился.

— Понятно. Теперь о твоем отце, Бим. Ты говоришь, что добавил яд в бутылку, перед тем как твоя мать отнесла ее к нему?

— Да, сэр.

— Бим, где ты достал этот яд?

Испуганные глаза мальчика, казалось, расширились еще больше.

— Я… я к-купил его, сэр.

— Где?

— В… в аптеке, сэр.

— В какой аптеке? Где, Бим?

Мальчика снова начало трясти.

— В аптеке в… в Р-ратленде.

— В какой именно, Бим?

— Это б-была просто аптека, сэр. На главной улице.

— Понятно. А что это был за яд?

— Сэр?

— Что ты спросил, когда покупал его?

— Как — что… как — что, яд, сэр!

— Для конкретной цели или нет?

Мальчика стало трясти совершенно жутко.

— Я… я с-сказал, что у меня больна собака и я х-хочу ее умертвить.

— Когда это было, Бим?

— О, д-давно, сэр. Может быть, н-несколько месяцев назад. Вот почему я не помню точно, где это было.

— У тебя ведь не было никакой больной собаки, а?

— Не было, сэр.

— Тогда для чего на самом деле тебе был нужен яд?

— Сэр?

— Для чего на самом деле тебе был нужен яд, Бим? У тебя должна была быть причина, чтобы его покупать.

— Я… я просто подумал, ч-что он может мне когда-нибудь пригодиться.

— Ладно, Бим. Ты говорил мне, что сегодня утром ты подслушивал за кухонной дверью и слышал, как Роджер ушел. Ты не помнишь, зачем он ушел и куда направлялся?

— Нет, сэр. Я…

— Но разговор только об этом и шел, Бим. Роджер объявил громко и четко, куда он собрался. Ты разве не помнишь?

— Д-думаю, я был слишком взволнован, сэр. Наверно, может быть, я не…

— И еще ты сказал, — продолжал доктор, — что, после того как Роджер умер, ты протащил его по лестнице и что его ноги производили громкий стук на ступеньках.

— Да, б-был ужасный шум, сэр.

— Но все-таки, Бим, в этой комнате находились люди! Здесь был я, Лиз, Руф и миссис Петерсон, а потом Руф и Лиз оставались тут наедине очень, очень долгое время. Никто не слышал никаких ударов, Бим. Как ты думаешь — почему?

Юноша смотрел на доктора Смита не мигая.

— М-может быть, это было не так громко, как мне показалось, сэр. Может быть, это было п-просто потому, что мне было так… так страшно!

Доктор прошел вперед и сел на диван. Он обнял Бима за плечо.

— Так дело не пойдет, сынок, — очень мягко проговорил Смит. — Это был удивительный поступок, доблестный поступок, но так не пойдет!

Мальчик поднял глаза на доктора, затем неожиданно опустил голову ему на плечо и зашелся в глубоких, громких рыданиях.

Доктор долго сидел, прижимая юношу к себе, пока рыдания не прекратились. Тогда он повернул голову в сторону двери, ведущей в темную переднюю.

— Может, теперь войдете, миссис Саттер? — спросил Джон Смит. — Похоже, все закончилось.

В дверях появилась Эмили Саттер. На ее лице было невыразимое отчаяние. Она ворвалась в комнату и упала на колени возле дивана.

— Бим, мой дорогой, мой дорогой! — воскликнула Эмили сдавленным голосом. — Ты сделал это ради меня! Бим! Бим!

Затем мать и сын заключили друг друга в объятия, обхватив друг друга, словно двое утопающих. Наконец Эмили подняла глаза на доктора, который сидел на диване, подобно каменному изваянию.

— Доктор Смит, теперь я должна уйти? — спросила она. — Я могу остаться с Бимом еще ненадолго?

— Не думаю, что теперь нам стоит чересчур спешить, миссис Саттер. Теперь, когда все закончилось.

Она взглянула на курчавую голову сына, которую прижимала к груди, а затем снова на маленького серого человечка.

— Что с ним теперь будет, доктор? Боже мой, что с ним будет?

VI

Доктор приподнял высокий стакан с солидной порцией восемнадцатилетнего бурбона Алонсо Холбрука.

— За вас двоих, — сказал он, кивнув Руфу и Лиз, сидящим рядом на диване в гостиной Алонсо.

— Аминь! — сказал Холбрук.

Маклин Майлз приподнял свой стакан, не говоря ничего. Он думал о Биме, который спал в комнате для гостей наверху. Сильное успокоительное, прописанное доктором Суэйном, дало пареньку возможность забыть об ужасах последних тридцати шести часов хотя бы на время.

— Доктор, вы не против того, чтобы прояснить для меня все это дело? — спросил Алонсо. — Пока что у меня в голове мешанина — нахватался всяческих обрывков информации от вас, да от Маклина, да от Руфа. Я до сих пор толком ничего не знаю.

Доктор почувствовал, как виски согрело и расслабило его. Он был благодарен Алонсо за угощение. Джон Смит невероятно устал.

— Вся эта история довольно проста, — начал он. — Человеческий разум способен выдерживать невероятное напряжение, огромное отчаяние и тревогу, но потом что-то ломается. Так и случилось с Эмили Саттер, когда она вышла во двор с Терренсом Вейлом во время вечеринки. Она вышла с ним, чтобы просить его увезти Сьюзен из Бруксайда. Думаю, миссис Саттер уже давно смирилась с тем, как с ней обращается Дэн, но ей не хватило сил наблюдать, что его поведение делает с Бимом. Это довело ее до грани безумия. Она запланировала попросить Терренса помочь ей, а если он откажется — убить его.

— Запланировала! — воскликнул Алонсо. — Вы хотите сказать, что она убила его не во внезапном припадке ярости?

Доктор покачал головой:

— Она это запланировала на случай, если Терренс откажется выполнить ее просьбу. Когда миссис Саттер выходила с ним из дома, то уже несла камень с собой. Это был круглый камень с кусочками слюды, который Бим когда-то притащил в дом, чтобы подпирать дверь! Она попросила Терренса увезти Сьюзен, и он отказался. Это не оставило ей никакой альтернативы.

— Никакой альтернативы! — взорвался Алонсо. — Боже правый, человек…

— Она твердо решила убрать Сьюзен из этих мест. Если Терренс ее не увозит, то другого способа нет. После смерти Терренса Сьюзен наверняка покинет Бруксайд. И, когда Терренс отвернулся, заливаясь смехом, Эмили с размаху ударила этим камнем по голове мистера Вейла с достаточной силой, чтобы его убить.

— Мрак! Чума!.. — Тут Алонсо утратил дар речи.

— Вот после этого и началась странная взаимосвязь действий Эмили и Бима, поскольку, когда мы нашли орудие убийства, Бим его узнал! Это был не какой-нибудь там камень. Это был тот самый камень, который он принес матери, чтобы подпирать дверь, и вид камня наполнил его ужасом и страшными догадками. Конечно, Эмили, уже расстроенная психически, повредилась в рассудке еще больше благодаря своему поступку. Когда Дэн ночью ушел из дому, после того как вы, Маклин, всех отпустили по домам, она предположила, что он направился к Сьюзен. Миссис Саттер вдруг пришло в голову, что, может быть, сделанное ею не приведет к желаемым результатам. Если Сьюзен уедет из Бруксайда, Дэн может последовать за ней. Сама она вытерпела бы такой позор, но только не Бим. Она не могла допустить, чтобы такое случилось с сыном. И когда Дэн явился домой, очень пьяный, пригрозил избить Бима и безобразно себя вел, Эмили приняла решение убить мужа. У нее был яд… Она хранила его долгое время.

— Где она его взяла? И для чего? — спросил Алонсо.

— Когда-то Эмили решила, что не в силах больше жить, — продолжал доктор. — Это было несколько лет назад. Смерть казалась ей самым легким путем избавления от проблем. Ее отец, майор Боуэн, — жаль, что я с такой личностью незнаком! — был поклонником детективных произведений. Среди экспонатов его невероятной коллекции оказалось и кое-что из орудий, используемых в преступном мире, — пистолет, нож, удавка и бутыль с ядом! Где и как он раздобыл яд, Эмили не знает, и едва ли мы сможем это узнать. Главное, что он имелся в распоряжении миссис Саттер. По-видимому, она обдумывала идею самоубийства долгое время. Но едва она собралась использовать яд, Бим вдруг серьезно заболел гриппом. Встал вопрос о том, сможет ли он выжить. В возникшем кризисе от Дэна никакого толку не было. И это заставило Эмили осознать, насколько зависим от нее растущий паренек. Она убрала яд подальше вместе со своей идеей самоубийства — по крайней мере, на время. Но яд оставался в доме. И вчерашним утром Эмили решила пустить его в ход. Она подлила яду в бутылку, которую требовал Дэн, и отнесла ему. После того как Дэн умер, миссис Саттер отнесла бутылку вниз и вымыла, и мы все восприняли это как вполне нормальное действие, зная о знаменитой аккуратности Эмили, о ее систематической заботе о домашнем уюте! Бим же после истории с камнем был охвачен беспокойством и не выпускал мать из виду. Он заметил и как она подливала яд. А когда тело его отца увезли в похоронную контору, Бим проследил за своей матерью, когда та пробралась в дом Роджера и проникла в кухню. Он наблюдал за ней через окошко дровяного склада. Это Эмили подслушивала у двери, а не Бим. Вот почему он не смог объяснить мне, зачем Роджер вышел из дома. Это Эмили, приобретя коварство преступницы, заварила чай на плите. Если бы ее нашли там, она бы просто сказала, будто подумала, что мы все не прочь выпить чайку. Это было свойственно характеру доброй, заботливой Эмили. Поначалу, я думаю, другой причины, чтобы заваривать чай, у нее и не имелось. Потом Роджер, который уже пошел было к судье, вспомнил, что не взял сигареты! Ему не хотелось идти за ними в магазин, а также не хотелось возвращаться через главный вход и, возможно, подвергнуть себя новому допросу, поэтому он использовал черный вход в дом. Вот почему его никто не видел! Он, собственно, так и не ушел никуда. Это было таким простым объяснением, таким простым, что никто из нас даже не подумал о нем.