Доктор вошел в дом. В здании имелся масляный обогреватель, и оно было наполнено приятным теплом. Доктор Смит вынул фонарик из кармана и прошел в кухню. Осветил ее фонариком. Кухня была безупречно чистой и опрятной. Луч фонаря остановился на двери в подвал. Доктор подошел к двери и постоял секунду, словно ему не хотелось ее открывать. Наконец он открыл дверь и нащупал на стене электрический выключатель.

Он пошел вниз по ступенькам, по-прежнему неохотно. Внизу доктор осмотрелся. Там были печка, водяной насос, разные трубы, какие-то ящики и коробки, положенные друг на друга в углу. Доктор медленно повернулся в другую сторону. Там находились садовые инструменты, приставленные к стене, зеленая металлическая тачка… и тело человека, лежащее на полу лицом вниз; его прикрывали несколько дерюжных мешков, они были подоткнуты под тело, словно кто-то хотел, чтобы человек не замерз во время вечного сна.

Джон Смит подошел к трупу и опустился на колени. Перед ним был, конечно, Роджер. Доктор это знал и не вглядываясь в лицо трупа. Он стоял на коленях, положив руки на плечо мертвого человека. В уме Джона Смита факты вставали на свои места, как металлические язычки кодового замка. Вдруг он услышал звук — скрип дощатой ступеньки. Доктор, избегая резких движений, повернулся, направив луч фонаря на лестницу. Он увидел ноги — ноги в ботинках и вельветовых брюках. Ноги замерли, а затем зашагали вниз, пока не стала видна вся фигура. Лицо этого человека оказалось белым, как известь на свежепобеленной стене. Глаза были круглыми и полными страха, когда они встретились с глазами доктора. Голос его прозвучал хрипло и испуганно.

— Я… я рад, что вы его нашли. В-видите, сэр, это сделал я, — сказал Бим Саттер.

V

Доктор опустил фонарь, чтобы его луч больше не светил в лицо мальчику. Он увидел, как Бим бросил взгляд в сторону трупа, так заботливо укутанного мешками, и тут же поспешно отвернулся. Доктор услышал звук, который озадачил его на мгновение, пока он не понял, что это стучали зубы мальчика. Смит сделал несколько шагов вперед, к тому месту, где стоял Бим, вцепившись в перила.

— Пойдем-ка наверх, сынок.

— Д-да, сэр.

— Сначала ты, Бим.

— Да, сэр. — Юноша развернулся и пошел вверх по лестнице, цепляясь руками за перила и подтягиваясь. В кухне, кроме фонаря доктора, освещения не было. — С-сэр, мы поедем прямо в т-тюрьму в Амори?

— Сначала поговорим, сынок. Думаю, в гостиной достаточно удобно. Пройди по коридору и попробуй найти выключатель.

— Да, сэр.

В гостиной ничего не изменилось с того момента, когда доктор был здесь в последний раз.

— Садись вон туда, на диван, Бим.

Мальчик сел, подоткнув под себя одну ногу. Он слегка наклонился вперед, обхватив себя руками за плечи, словно стараясь не развалиться на куски.

— К-как вы с-сумели его найти, сэр? Я слышал, к-как вы уходите, и, к-когда увидел, что вы идете сюда, я понял, что вы догадались.

— И ты пошел за мной?

— Да, сэр.

Доктор стоял спиной к камину с холодными углями.

— А теперь слушай, сынок. Прежде чем мы пойдем к Маклину, тебе стоит рассказать мне в точности, как это случилось.

— Да, сэр.

— На твоей совести только… только Роджер?

— О нет, сэр. Это все сделал я!

Во рту у доктора пересохло.

— Тогда начни с самого начала, сынок.

Мальчик крепче сжал себя в объятиях, глядя на носок своего ботинка. Потом он заговорил очень торопливо:

— Мистер Вейл был первым, сэр. Я пошел в конюшню, как я говорил, но, когда вернулся назад, увидел мистера Вейла возле бассейна, он курил сигарету, и я подошел к нему, чтобы поговорить. Понимаете, сэр, мне нужно было кое-что сказать ему. Мне нужно было сказать ему, чтобы он увез миссис Вейл отсюда, потому что то, как она ведет себя с моим отцом, просто убивает мою мать. И вот я попросил его увезти ее, и он сказал, что не будет увозить, и я взял камень и стукнул его. — Юноша поднял широко раскрытые глаза на доктора. «Вот и все», — читалось в его взгляде.

— Что ты сделал после этого, сынок?

— Что я сделал?

— Да, Бим. Что ты сделал?

— Я… я вернулся назад, в конюшню, и лег спать, как я вам рассказывал. А когда проснулся, выпал снег, и я пришел в дом и нашел вас. Помните?

— Да, помню.

— Вот… вот и все про мистера Вейла.

— Понятно. — Пальцы доктора медленно вращали тяжелую золотую цепочку его часов. — Далее твой отец, Бим. Как ты это сумел?

Мальчика снова стало всего трясти. Его глаза были похожи на две дыры, прожженные в простыне.

— В-вы знаете, к-как это было, сэр. В-вы были там, когда он п-пришел домой, когда б-был завтрак. В-вы слышали, что он с-сказал мне, и я… просто не смог это больше терпеть. Тогда я вышел из к-комнаты и д-добавил яд в б-бутылку, которую, как я знал, мама должна была отнести в его комнату. И… и все.

— Продолжай, Бим.

— Вот и все про моего отца. Я… я всегда его ненавидел. То… то, как он обращался с моей матерью! Я п-просто не мог это больше терпеть, сэр.

— Понимаю. И теперь мы подошли к Роджеру. Что случилось с Роджером?

Мальчика снова начало ужасно колотить с головы до ног. На какой-то момент доктору показалось, что Бим не сможет продолжать. Смит стоял неподвижно, не сводя серых глаз с мальчика; их выражение показывало, насколько глубоко взволновала его агония, исказившая юное лицо.

— Я… я испугался, сэр, после этого. Я им-мею в виду, после отца! Н-никто мне ничего не говорил, и мне надо было узнать, что происходит. В-вы все собрались здесь — вы, сэр, и Маклин, и Руф, и Лиз, и Р-роджер. И я… я пробрался через задний двор в к-кухню. Я приоткрыл немного дверь, чтобы м-можно было слышать, что делается.

— Ты должен был бы успокоиться, сынок, потому что никто о тебе даже не задумывался, насколько я помню.

— Д-да, сэр. Я… я подумал, что со мной ничего не случится. Но потом Роджер вдруг вошел через черный вход.

— Роджер?

— Д-да, сэр. Наверно, он выходил на улицу. Он прошел вокруг дома к ч-черному входу, чтобы взять сигареты. Я до смерти испугался, когда он вошел.

— Почему ты испугался, Бим?

— Я… просто от неожиданности.

— Но ты знал, что он вышел, Бим. Если ты слушал, то знал, что он вышел из дома.

— О да, сэр. Но я не ожидал, что он в-вернется.

— Куда он собирался идти, когда вышел из дома?

Глаза Бима расширились.

— Я… я не знаю, сэр.

— Дальше, Бим.

— Н-ну, сэр, он з-заметил, что я подслушиваю у двери, и спросил, ч-что я делаю. Я, н-наверно, смутился, и испугался, и с-сказал, что мне просто интересно. А потом… а потом он сказал, что видел, как я уб-бил мистера Вейла. Тогда я… тогда вы видите, что мне пришлось… пришлось…

— Как ты это сделал, Бим?

— Ну, сэр… на плите стоял чайник, и я… я предложил ему выпить ч-чашку чая, и он согласился, потом он сел, и… и я принес ему чай. И он в-выпил его.

— И что потом, Бим?

— П-потом он… вроде как упал… и умер. Понимаете, я д-добавил в чай немного яду.

Секунду доктор молчал, после чего сказал:

— Продолжай, Бим.

В первый раз пораженные ужасом глаза мальчика наполнились слезами.

— Это было у-ужасно, сэр. Я… я не мог его там оставить. Тогда… тогда, когда он умер, я с-схватил его за п-плечи и уволок по ступенькам в подвал.

— Ты сделал это сразу после того, как убил его, Бим?

— Да, сэр.

— Наверное, тебе было трудно спустить его по ступенькам.

— Это б-было ужасно трудно, сэр. — Теперь на бледных щеках поблескивали слезы. — Я н-не мог его унести. Мне пришлось в-волочить его, и его н-ноги в-все в-время стучали по ступенькам. Бам, бам, бам. — Внезапно Бим закрыл лицо руками и заплакал навзрыд.

Доктор слегка вздрогнул, но остался стоять, ожидая, пока приступ рыданий пройдет. Наконец Бим поднял лицо, его глаза распухли, губы дрожали.

— Т-там внизу было холодно, сэр, т-тогда я н-накрыл его мешками. Я не хотел, ч-чтобы ему было холодно!

— Дорогой мой мальчик! — произнес доктор. Это были слова сострадания, которые, казалось, вырвались у него против его воли. Потом, после долгого молчания, он спросил: — И это все, Бим?

— Нет, сэр.

— Нет? — Доктор был потрясен.

— Я следил з-за вами, сэр.

— Следил за мной?

— Да, сэр. Следил за вами весь день, — сказал Бим так, словно это было совершенно очевидно. — Я шел за вами, когда вы шли к дому Вейлов, сэр; и шел за вами, когда вы шли к мистеру Холбруку. И это я шел за вами, когда вы оттуда ушли — когда вы там мне кричали. Потом подъехал Руф в своем джипе, и мне пришлось бежать. И я вбежал прямо во двор мистера Холбрука. Но прежде чем я смог убежать, он вышел с фонарем, и я спрятался за поленницей. Потом с дороги пришел судья. И потом пришли вы и Руф.

— Боже правый! Ты прятался за поленницей, когда мы были там?

— Да, сэр. Я догадался по вашим словам, что вы думали, что это судья шел за вами. Но это был не судья, сэр. Это был я.

— И ты собирался, Бим, напасть на меня с насыпи?

— О нет, сэр. Я просто шел за вами. Я… мне надо было знать, что вы делаете, потому что я думал, что если кто-нибудь меня п-поймает, то это будете вы, и я… я… ну, мне надо было знать, сэр. Это ужасно — н-не знать, что с тобой будет.

Доктор снова содрогнулся. Ему показалось, будто его обдало ледяным ветром. Потом он посмотрел на окна и заметил, что шторы слегка колыхались. Смит подошел к окну и развел шторы в стороны. Окно было плотно закрыто. Он осмотрел его, нахмурясь. Затем доктор перешел на прежнее место напротив Бима.

— Вот и вся история, сэр, — сказал юноша.