— Это абсурд! — воскликнула Лиз. — Я…

— Тебе же сказано — молчи, дочь! — Трубка у Алонсо потухла, и он смотрел на доктора широко раскрытыми глазами.

— Алонсо сожалеет о содеянном, — продолжал Смит. — Он — приличный гражданин, как вы понимаете. Но он думает: зачем мне садиться на электрический стул, когда это необязательно? Погибший человек был подонком. Он оскорбил дочь Алонсо. Он косвенно ответствен за всю заваруху. Тогда Алонсо оглядывается. Начался снегопад. Он думает, что, если никто не появится здесь в течение получаса, улики будут похоронены. Он возвращается назад, в дом, где продолжается вечеринка, и ждет. Проходит почти час, пока мужчину находят, и к тому времени не остается ни малейших улик против моего героя, Алонсо… или он так думает.

— Вы хотите сказать, что улики были? — спросил Холбрук.

— Его видели! — спокойно сказал доктор. Он не обратил внимания на то, как Лиз негромко ахнула. — Его видел Дэн Саттер. Думаю, Дэн сумел отвести его в сторонку и предложить встретиться позже, когда получится. Алонсо соглашается. Он вынужден согласиться.

— Вот это здорово! — произнес Холбрук. — Я все думал, как вы собираетесь объяснить, каким образом у Алонсо оказался яд. Назначение встречи на более позднее время! У него появилось время сходить домой и взять яд!

— Я полагаю, это было ловко придумано. Алонсо возвращается домой с дочерью, берет яд, а затем встречается с Дэном в назначенное время в заведении Сомерса. Они выпивают вместе, и он добавляет яд в стакан Дэна. Похоже, Алонсо снова в безопасности.

— Но это не так? — спросил Холбрук.

— Нет, — сказал доктор Смит. — Он слышит о моей теории, согласно которой Роджер видел, как кто-то выходит из дома вместе с Терренсом, но про это забыл. Алонсо не верит в мои, по его словам, «психологические штуки», но знает, что Роджеру страшно не захочется выдавать его из-за Лиз. Тот уже попытался скрыть факт, что Алонсо побывал у Сомерса. Он наверняка будет скрывать и факт, что видел, как Алонсо вышел с Терренсом, до тех пор, пока его не припечет слишком сильно, и тогда ему придется все рассказать, чтобы спастись самому. Итак, Маклин раздувает жар все сильнее, и Алонсо понимает, что очень скоро Роджер сломается. Зайдя так далеко, он считает, что семь бед — один ответ. Тогда Алонсо ждет, пока Роджер покинет свой дом, изъявляет желание поговорить с ним, и… что ж, это объясняет исчезновение Роджера.

— И теперь он благополучно полеживает в моем погребе, — сказал Алонсо.

— Что-то вроде этого. — Доктор Смит поднял глаза и посмотрел Холбруку в лицо. — Какое ваше мнение?

— Потрясающая история, — с энтузиазмом ответил Алонсо. — В ней каждая деталь объясняется. В ней только одно плохо.

— Что же?

— То, что в ней нет ни одного слова правды.

— Где же я допустил ошибку? — спросил доктор, словно обсуждая проигранную партию в шахматы.

Холбрук снова попытался раскурить трубку.

— Первое, — сказал он. — Алонсо не стал бы возиться с камнем, чтобы вырубить Терренса. Он разорвал бы его пополам вот этими вот руками! — Холбрук протянул вперед свои огромные волосатые ручищи. — Второе! Вам все еще необходимо доказать обладание ядом, чтобы версия не рассыпалась. Третье! Меня не было с вами, когда вы излагали свою теорию о забывчивости Роджера. Я ушел домой, как вы помните, несколько раньше. Я услышал про эту теорию от Лиз после того, как Роджер исчез. Четвертое! Вы можете ответить на пункт третий, сказав, что я мог догадаться сам. Но откуда мне было знать, что Роджер уйдет из дома сам по себе? И как мне его унести, чтобы никто не видел? И наконец, зачем мне было беспокоиться? Видите ли, доктор, даже если Роджер видел, как Алонсо — или кто-то другой — выходит из комнаты вместе с Терренсом, вам все равно нужно доказать, что он совершил убийство. В том, чтобы выйти из комнаты вместе с Терренсом, ничего преступного нет. Это можно считать некоей наводкой, но не уликой, что вы чертовски хорошо понимаете! Если бы Алонсо был виновен, то не стал бы убивать еще одного человека, лишь бы скрыть факт, что его видели выходящим вместе с Терренсом. Он сказал бы, что расстался с Терренсом, прежде чем тот вышел во двор. Он сказал бы, что вышел во двор с Терренсом, но вернулся и Терренс был в полной сохранности, когда он его оставил. Тяжкая задача представления доказательств была бы на вас, доктор, а Алонсо не предоставил бы вам дополнительную возможность поймать его, совершив новое убийство. — Холбрук засмеялся. — Насчет Алонсо вы ошиблись, видит бог! А теперь не отведаете ли этого бурбона?

VI

В поселке Бруксайд Маклин и его отряд медленно и методично посещали один дом за другим в поисках Роджера Линдсея. Практически везде им приходилось сталкиваться с возмущенными протестами. Майлз терпеливо объяснял, что обыск не означает, будто хозяин дома находится под подозрением, но имеется возможность, что Роджер мог умудриться проникнуть внутрь дома и спрятаться. На самом деле Маклин не особенно в это верил, но так было легче справиться с трудной ситуацией.

Когда мисс Тина Робинсон услышала стук в ее дверь и увидела стоящего Илайхью с ружьем под мышкой, она выразила свои чувства не сдерживаясь:

— Опусти ружье, Илайхью Стоун! С какой это стати ты стоишь тут да тычешь в меня ружьем?

Илайхью обнажил свои желтые от табака зубы в улыбке:

— Ничего я не тычу, и оно не заряжено.

— Так все всегда говорят! — сварливо заметила мисс Робинсон.

— Да мне некуда его убрать, Тина. Я сейчас закон представляю, так что тебе придется меня впустить.

— Взрослые мужчины, а ведут себя словно мальчишки-бойскауты! — разошлась мисс Робинсон. — Прочесываете леса да вторгаетесь к людям в жилища. Вы знаете не хуже меня, что этот молодой человек спокойно досиживает сейчас в нью-йоркском ночном клубе да смеется над вами всеми.

— He-а. Скорее всего, в какой-нибудь дыре в Гринвич-Виллидж.

— Он всех вас перехитрил, и я прямо сейчас тебе скажу… — Мисс Робинсон умолкла и посмотрела на Стоуна, прищурив глаза. — Ты меня разыгрываешь, Илайхью?

— Ну, я тебе скажу, Тина, что у нас за дела. Мы, бойскауты, решили, что Линдсей где-то здесь, в поселке, и, как старый друг, я тебе хочу шепнуть, что Маклин сильно подозревает тебя.

— Меня! — Женщина аж взвизгнула. — Илайхью Стоун, если это твои шуточки!..

— А что? С самого начала ты держала руку на пульсе всех событий, — невозмутимо сказал Илайхью. — Сначала телеграмму от Терренса получила; помогла устроить вечеринку эту. Маклин малость не мог понять, как ты смогла убить Терренса, но решил, что ты взяла с собой стремянку, на которую можно было встать, чтобы трахнуть его камнем. Конечно, Маклин знал, что Дэн Саттер имел привычку навещать тебя, после того как все жители спокойно ложились спать, поэтому он…

— Илайхью Стоун!

— Да уж, Тина, ясное дело, твои преступные помыслы и деяния очевидны.

— В жизни не слыхала ничего более дурацкого!

— А если серьезно, Тина, то я на самом деле должен осмотреть дом. Мы проверяем все и повсюду, так чтобы мы могли сказать, что не пропустили ни одного укромного местечка.

— Ладно, если должен, то должен. Но ты можешь оставить ружье свое снаружи, а еще можешь отряхнуть снег с башмаков, пока не разнес его по всем моим коврам.

— Не волнуйся, Тина. Обещаю не устраивать тут слишком большого бардака и не рыться в твоем сексуальном черном белье, которое, я знаю, ты прячешь наверху, и не буду…

— Илайхью Стоун, следи за своей речью! — сказала мисс Тина.

В доме Саттеров настроение было совсем иным. Поисковую партию в этом месте возглавлял Маклин, что его совсем не радовало. Он нашел Эмили сидящей в гостиной. Свет лампы с абажуром не смягчал печати трагедии на ее лице. Она была одета в черное и вязала для Бима яркий шерстяной шарф. Миссис Саттер равномерно покачивалась в кресле взад-вперед, словно эти движения каким-то образом умеряли боль, от которой, как знал Майлз, она страдала.

— Я бы отдал все на свете, лишь бы не вламываться к тебе, Эмили, — сказал он.

— Ничего страшного, Маклин, — ответила она, не отрывая покрасневшие глаза от вязанья.

— В твоем доме есть столько комнат, которыми ты не пользуешься, и так много построек во дворе…

— Нигде не заперто, Маклин. Ты можешь искать в любом месте, где хочешь, без проблем.

— Спасибо, Эмили. И если я могу чем-то тебе помочь…

— Просто закончи все это, Маклин! Просто закончи — тогда мы сможем найти способ начать жить сначала!

VII

Алонсо бросил в огонь еще одно полено. Теперь за окном стало довольно темно, и Лиз включила в комнате лампы.

— Кажется, я знаю, зачем вы вывалили на меня свою разработку, доктор, — произнес Холбрук.

— Хотела бы и я знать! — сказала Лиз. — Из-за вас обоих у меня целую минуту волосы на голове стояли дыбом.

— Доктор всего лишь проверял свою теорию, — пояснил Алонсо. — Думаю, он верно мыслил. Задача — найти такого человека, чтобы все детали теории соответствовали.

Смит вытянул ноги и поднялся:

— Проблема в том, что для теоретизирования времени нет.

— Нельзя оставлять несведенные концы болтаться, — сказал Алонсо. — В этом и есть беда Маклина. Кто-то должен их соединить. Вы нарисовали отличную картину происшедшего, доктор. Беда в том, что вам не удалось пририсовать лицо убийцы.

— У вас есть какие-либо идеи? — спросил Смит.

Холбрук потеребил бороду.

— Я не привык мыслить теми же категориями, что вы, доктор. Но одна мысль засела у меня в башке. Это противоречие.

— Противоречие?

— В характере убийцы. Вы сами это отметили. Похоже, Терренс был убит совершенно внезапно, кем-то, кого охватил неожиданный приступ ярости, и он взял камень и разбил ему череп. Это не кажется запланированным действием. Но отравление Дэна — запланированное: оно было просчитано и хладнокровно осуществлено. И если кто-то подкараулил Роджера и разделался с ним, то это тоже было просчитано. Вот что я имею в виду, говоря о противоречии. В один момент убийца повинуется импульсу, в другой — планирует убийство.