— Что случилось? — спросила она. — Где Маклин?

— Думаю, вы слышали про Дэна. Теперь Роджер Линдсей, по-видимому, бежал из поселка, и Маклин с командой пытаются его отыскать.

— Значит, все-таки это сделал Роджер?

— Во всяком случае, он — подозреваемый номер один. Это очень любезно с вашей стороны, что вы нашли время поговорить со мной, миссис Вейл. Судья сказал мне, что вы упаковываете вещи, готовясь уехать отсюда…

— А разве это вас удивляет? — Сьюзен села на диванчик и закурила сигарету. — После сегодняшнего утра мне, кажется, незачем объяснять вам, какие чувства я питаю к Бруксайду. Что я могу для вас сделать, доктор Смит?

— Вы можете рассказать мне о том, — спокойно и тихо ответил доктор, — что хотел от вас Дэн Саттер, когда пришел сюда прошлой ночью.

Сьюзен медленно вынула сигарету изо рта, уставясь на доктора. От сигареты поднималась струйка дыма, завиваясь спиралью.

— Откуда вы узнали? — спросила она наконец.

— Это был выстрел вслепую, — признался Смит. — Я понадеялся, что таким образом мы избежим словесного поединка. Видите ли, нужно было выяснить, где Дэн находился в течение часа после того, как он вышел из дома, и до того, как появился у Арта Сомерса.

— Это нечестно, доктор.

— Это с вашей стороны было нечестно — не рассказать нам про Дэна, когда вы услышали, что он погиб.

— Ради бога, вам не кажется, что я уже сыта проблемами? — раздраженно произнесла Сьюзен. — Этот человек лапал меня всю ночь! Когда он здесь появился, моим первым импульсом было прогнать его. Меня тошнило от его приставаний! Но я… я не хотела оставаться одной. Сначала я думала, что хотела, — вот почему я не позволила никому себя подвозить. Но когда я пришла сюда, я… я начала вся трястись. Когда заявился Дэн, я сказала ему, что он может зайти и выпить стаканчик. Я как раз приготовила себе мартини. И достала еще один стакан для него.

— И он пробыл здесь примерно час?

— Я не считала!

— Что ему было нужно, миссис Вейл?

— Вам хотелось бы послушать лекцию о пчелках и цветочках, а, доктор Смит?

— Ваш муж только что был убит.

— Вы оскорбляете меня или Дэна? Дэн был таким бессердечным эгоистом, что смерть Терренса означала для него лишь то, что я в доме одна.

— А что это означало для вас, миссис Вейл?

— То, что я свободна! — ответила она без колебаний. — Что я больше не завишу ни от дэнов саттеров, ни от роджеров линдсеев! Конфиденциально сообщу вам, доктор, — Дэну не посчастливилось!

— Очень сильно не посчастливилось. Кто-то напоил его отравленным спиртным, и он умер.

Глаза Сьюзен сузились.

— Так, значит, вот что вам на самом деле хочется узнать. Не отравила ли его я?

— Я бы хотел это узнать, но не намеревался задавать такой вопрос, поскольку, естественно, знаю, каким будет ответ.

— Я не отравляла.

— Конечно.

— Вы мне не верите?

— Дорогая моя миссис Вейл, словам человека либо веришь, либо нет, благодаря тому, что знаешь его характер. В данном случае у меня знаний недостаточно. Случайно я услышал от вашей горничной, что стаканы для коктейлей, которые мы видели утром, не были оставлены здесь со вчерашнего вечера. Так я узнал, что вы выпивали, после того как вернулись от Саттеров, и что кто-то составлял вам компанию. Поскольку вы ушли от Саттеров одна и поскольку Дэн также ушел сразу вслед за вами, я догадался, что это был он. Но так как стаканы оставлены здесь, невымытые, и это, очевидно, вас не заботило, я склонен верить вам. Если бы в одном из тех стаканов имелся яд, я не думаю, что вы бы оставили их здесь.

— Кажется, вы бы назвали это логическим упражнением! — сказала Сьюзен с некоторой резкостью. — Но поскольку вы не знали о стаканах до того, как пришли сюда, у вас, должно быть, имеется какая-то другая причина для посещения.

Джон Смит чуть заметно улыбнулся:

— Я представляю меньшинство в количестве одного человека, который не убежден, что против Роджера Линдсея имеется достаточно улик, чтобы предположить его виновность. Я пойду дальше. Я не думаю, что он бежал из поселка, и посему крайне за него волнуюсь.

— Волнуетесь? Почему?

— Кто-то убил вашего мужа, миссис Вейл, и Дэна Саттера. Остается только надеяться, что если команда Майлза найдет Роджера, то — живым.

— Но с какой стати кому-то убивать Роджера? Он — безобидный дурачок!

— Он мог что-то помнить, — сказал доктор. Он покачал головой в ответ на вопрос в ее глазах. — Это — только моя теория. — Тут его голос зазвучал необычно озабоченно: — Я наблюдал за вами на вечеринке прошлой ночью, миссис Вейл. Вы превратили себя в центр внимания. Думаю, у вас для этого имелась причина. Думаю, вы показывали своему мужу, что ваше «тюремное заключение» здесь было не бог весть каким тяжким.

— Хотела утереть ему нос!

— Значит, вы наверняка присматривались к тому, какой эффект производит ваше поведение. Вы притворялись, будто игнорируете супруга, но вы наблюдали за ним, чтобы увидеть, как ему это понравится.

— Да, так и было. И ему не нравилось! — произнесла Сьюзен с невеселым чувством удовлетворения.

— Затем, когда он вышел из дома, чтобы подышать воздухом, или покурить, или просто чтобы не смотреть на представление, которое жена для него устроила, вы, должно быть, видели его.

— Видела.

Доктор облизнул губы.

— Кто выходил с ним, миссис Вейл?

Она смотрела на него нахмурясь.

— Жизненно важно, чтобы вы мне сказали. Жизнь Роджера — если еще не поздно — может от этого зависеть. Вы можете оказаться единственным человеком, помимо Роджера, кто заметил уход Терренса, поскольку только вы двое были тесно связаны с ним. Скажите мне, миссис Вейл.

«Она не сомневается в степени важности своего ответа», — размышлял доктор. Но он не мог определить: то ли Сьюзен раздумывала — сказать или нет, то ли старалась вспомнить.

Наконец она произнесла:

— Честное слово, не могу припомнить, чтобы кто-то выходил с ним. Это странно, доктор Смит, поскольку, когда вы сказали, что кто-то с ним выходил, у меня возникло чувство, что вы правы. То есть если бы я знала, что он вышел один, то сочла бы, что ваши слова неверны. Но, возможно, такое чувство появилось лишь оттого, что сейчас мы знаем, что кто-то наверняка выходил вместе с ним или сразу вслед за ним.

— Значит, вы не помните?

Ее глаза сузились.

— Я могу представить, как он уходит. Он смотрел на меня… с Дэном. Он поставил свой стакан на каминную полку и выбросил сигарету в огонь. Потом он вышел из комнаты, больше на меня не глядя. Я… я почти уверена, что он вышел один. — Она смотрела доктору прямо в глаза. — Конечно, он мог кого-то встретить в передней. Я этого не могла видеть.

— Вы заметили, где находился Линдсей в этот момент? Был ли он в зале, когда Терренс ушел?

— Был, — уверенно сказала женщина. — Я помню это, потому что Дэн говорил мне… он смеялся над жалким видом Роджера. Роджер был такой смурной. Но я знаю, что не из-за меня. Он смотрел, как Руф Гилсон танцует с дочкой Холбрука. Вот что его съедало.

Доктор вздохнул:

— Я могу ошибаться. И все же я бы поклялся, что Роджер пошел бы следом за вашим мужем, если бы тот был один!

IV

Руф и четверо добровольцев свернули с главной улицы на север, высматривая какие-нибудь признаки того, что Роджер пересек поле для гольфа по направлению к шоссе или к холмам на западном краю долины. Они заходили на каждый задний двор вдоль главной улицы в поисках отпечатков ног на снегу, которые бы постепенно стали единственными и вели в открытое поле. Они расспрашивали людей в каждом доме. Результат оказался полностью отрицательным. Никто не видел Роджера, а когда поисковики достигли поля для гольфа, то не смогли найти ни единого следа на необъятном ковре свежего снега.

Чувство нереальности происходящего, которое беспокоило Руфа накануне ночью, снова вернулось. Как бы он ни думал о Роджере — а к тому моменту его личная неприязнь к парню исчезла, — было что-то фантастическое в том, что, по словам Лиз, они охотились на Линдсея, словно на дикого зверя, представлявшего угрозу для местного скота! Он всегда считал Роджера бестолковым мужчиной. Раньше это раздражало сильнее всего — как Лиз могла увлечься таким недотепой. Он все время говорил себе, что это какая-то нелепая ошибка. Сейчас Гилсон постарался поставить себя на место Роджера. Если бы он был виновен и решил бежать, куда бы направился? Непременно пошел бы в лес, так как его сразу поймали бы, если бы он держался в районе основных дорог. К тому же он знает каждый дюйм леса на многие мили! Но, с другой стороны, Руф совершенно не мог припомнить случая, чтобы Роджер когда-нибудь ходил охотиться или рыбачить за все время, пока жил в Бруксайде. Он был комнатным юношей! Лес означал бы безопасность для сельского парня, этот лес знающего. Но он мог показаться устрашающим и опасным для Роджера, который не был знаком с тропами, который не имел понятия, куда направляется, который не имел никакого снаряжения. Для Роджера лес не являлся убежищем. Казалось абсолютно несомненным, что он попробует голосовать на шоссе. На ум ему должны были прийти автомобили и поезда, быстрое бегство. Только сельский житель подумал бы о том, чтобы укрыться в лесах и, возможно, улизнуть позже, когда его поиски не дадут результатов. Роджер не мог знать о блокпостах. Он поехал бы на попутной машине… и его бы увидели! Но его никто не видел.

Люди перекликались друг с другом, расходясь так, чтобы исследовать все поле для гольфа. Руф это слышал и отвечал на крики, но отвечал механически. Здесь какая-то ошибка, говорил он себе. Им не суждено отыскать Роджера Линдсея в лесах или среди холмов. Маклин ухватился за самую очевидную версию, и они напрасно теряли время.