Бим поднялся, несмотря на руку Эмили, удерживающую его.

— Куда это ты собрался? — спросил Дэн.

— На улицу, — ответил Бим.

— Погоди, — приказал Дэн. — Тут с прошлой ночи выпивка должна остаться. Найди бутылку, Бим, и принеси в мою комнату.

— Я сказал, что иду на улицу. — Юноша направился к двери в кухню.

Дэна качнуло вперед.

— Видит бог, наверное, пришло время, Бим, отдубасить тебя, как я собирался.

Каким-то образом Эмили оказалась между ними.

— Пускай он идет, Дэн, — взмолилась женщина. — Я отыщу, что тебе нужно. И принесу к тебе в комнату.

Дэн оттолкнул Эмили в сторону.

— Ладно, — сказал он. — Ладно.

Дверь с пружиной закрылась за Бимом. Эмили быстро вышла следом за сыном, оставив Дэна и доктора одних.

— Безобразная сцена, а, доктор? — произнес Саттер.

— Чрезвычайно безобразная, — спокойно сказал Смит.

— Вам когда-нибудь приходилось жить вместе с парой слизняков, которые никогда не посмеют против вас пойти, а, доктор?

— Я думаю, что вы недооцениваете вашего сына, Саттер.

— Бима? — Дэн засмеялся. — Это Бим встанет против меня? Вот это здорово! Ну просто здорово, доктор.

— Наступит день, когда между вами сотрется разница в весе, росте, мускулатуре и решительности, и парень сочтет, что расклад сил теперь в его пользу. Тогда, думаю, вас будет ждать сюрприз.

Дэн посмотрел на дверь с пружиной, которая все еще колыхалась взад-вперед, и покачал головой:

— Я напился. Я напился, так что, может быть, я вас не понимаю. Кажется, вы говорите: «Наступит такой день!» — как во втором акте «Ист Линн». Мелодрама такого рода не для вас, доктор. Вы — актер, который играет ниже своих возможностей. Как я говорил, в морге лежит труп, убийца на свободе, а вы здесь сидите да едите хлеб с вареньем. Никакого движения, никакой динамики. Я разочарован. Где всеобщее восхищение? Где трепет от созерцания великого человека в деле?

— На самом деле в этом ваша вина, мистер Саттер, — сказал доктор с едва заметной улыбкой. — Вы делаете работу за меня. Мне нет нужды задавать вам вопросы, чтобы вы рассказали мне о себе. Вы как бы разложили нужные сведения на столе в виде подробной карты.

Дэн моргнул. Он протянул руку к стене, чтобы удержать равновесие.

— И… и что там, на карте этой, доктор?

— То, что вы очень пьяны и вам лучше пойти поспать. Вероятно, до истечения дня вас позовут, чтобы получше вспомнили кое-что.

Дэн вытер рукавом рубахи мокрый от пота лоб. В доме было тепло.

— П-пожалуй, вы правы. Выпивка… вроде как начинает действовать. — Саттер развернулся. — Скажите Эмили… пускай бутылку ко мне принесет.

Доктор пошел вслед за Дэном в холл, сомневаясь, сумеет ли тот добраться до своей комнаты. Он сумел, и через секунду Смит услышал протестующий скрип пружин из комнаты наверху.

IV

Примерно через пятнадцать минут после того, как Дэн Саттер отправился в постель вместе с бутылкой, принесенной для него Эмили, Руф Гилсон и Маклин Майлз приехали за доктором Смитом. Маклин выглядел бодрым и по-деловому настроенным, но при этом было заметно, что некоторые предстоящие следственные действия не вызывают у него энтузиазма.

— Довольно жестоко приставать к ней так скоро, — сказал он, — но мы должны поговорить с Сьюзен. Если кто-то способен навести нас на мотив убийства, то это она. И ей придется подробнее объяснить свои подозрения в адрес Роджера.

Они втроем сели в машину Маклина и поехали к дому Вейлов.

— Я разговаривал по телефону с генеральным прокурором штата, — сообщил Майлз. — Он был очень рад узнать, что вы здесь, доктор Смит, и готовы нам помочь. — Не услышав от доктора никаких комментариев, Маклин спросил: — У вас появились какие-нибудь идеи, доктор? Какие-нибудь соображения?

— Гипотезы должны основываться на фактах, мистер Майлз. Никаких фактов у нас нет.

— За исключением того, что убийство не было обдуманным заранее, — сказал Гилсон. — Случилась ссора, и кто-то схватил камень…

— Даже это — неустановленный факт, Руф, — возразил доктор. — У нас нет доказательств, что была ссора, и нам неизвестно, совершено ли убийство импульсивно, или оно спланировано, чтобы выглядеть таковым. У нас нет фактов.

За исключением того, что Терренс мертв, подумал Руф. За исключением того, что его забили насмерть камнем. За исключением того, что снег пошел в шесть минут второго ночи. За исключением того, что они разговаривали с убийцей и не знали этого. За исключением того, что Сьюзен Вейл сумела проделать большую брешь в сплоченной общине местных жителей и эта сплоченность вот-вот могла рухнуть. Соберите данные факты вместе, и каков же результат? Никакой!

Подъезжая к дому Вейлов, они увидели рядом с ним черный седан. Маклин Майлз нахмурился.

— Судья Кревен, — сказал он.

— Рано встать не поленился, — заметил Руф.

— Черт бы побрал этих старых ломовых лошадей! — воскликнул прокурор в сердцах. — Десять против одного, он предложил Сьюзен свои юридические услуги. У него нет лицензии на юридическую деятельность в этом штате, но никто не может помешать ему давать советы… в качестве друга. Только дайте бывшему судье почуять криминал…

— Вы как будто не любите судью, — произнес доктор Смит.

— Судья — нормальный человек. Просто сегодняшним утром мне все не нравятся. — Маклин припарковал машину позади автомобиля Кревена. — Ну, вперед.

Когда они постучались в дверь, им открыл судья. Его лицо было румяным и здоровым на вид, но глаза под кустистыми бровями смотрели хмуро. В это утро твидовый костюм от «Харриса» имел коричневый цвет, а мундштук из слоновой кости был заменен на янтарный. Руф внутренне улыбнулся. Стареющий юноша был настоящим денди.

— Сьюзен так и думала, что вы приедете, — объявил судья. — Я посоветовал ей сначала проконсультироваться со специалистом по юриспруденции, но она говорит, что ей нечего скрывать, Сьюзен готова рассказать все, что вас интересует.

— Тогда начнем, — сказал Маклин. — Где она?

— Завтракает, как раз заканчивает пить кофе, — ответил судья. — Я… я тут подумал, Маклин, вы не будете возражать против моего присутствия? Сьюзен тяжело. Она не осознает всю серьезность ситуации. Возможно, я мог бы ей помочь.

— Конечно, а как же, — произнес Майлз с заметным раздражением, но быстро взял себя в руки и грустно улыбнулся: — Простите, судья. Этим утром я не слишком добродушно настроен.

— И неудивительно, — кивнул судья. — Дело плохо. Может быть, кабинет — лучшее место для беседы?..

— Попросите ее прийти туда, — сказал Маклин. Он знал, где что в этом доме. Доктор и Руф прошли следом за ним в комнату с дощатыми стенами. Здесь явно все оставалось нетронутым с позапрошлой ночи. В пепельницах лежали сигаретные окурки, и напитки для приготовления коктейлей по-прежнему стояли на кофейном столике. Серебряное ведерко для льда было полно воды. Стояло два стакана с остатками мартини.

Руф осмотрелся вокруг. Он здесь ни разу не был раньше. Несмотря на поднос с выпивкой и сигаретный пепел, в помещении царила атмосфера чрезмерного лоска, словно тут никогда не бывало людей. Он посмотрел на книжные шкафы, заполненные рядами книг, и подумал, а многие ли из них прочитаны? Подобную комнату можно увидеть на фотографиях в журналах — она была слишком совершенной, слишком явным продуктом работы профессионального декоратора. «Вот оно, логово Терренса». Как человеку можно было здесь работать или отдыхать? Руф не удивился бы, если бы увидел на картине или стакане ярлычок с ценой.

Судья Кревен отворил дверь и отошел в сторону, давая Сьюзен пройти. На ней была шерстяная юбка и бордовый свитер. Лицо ее выглядело бледнее, чем обычно, а губы, накрашенные алой помадой, казались неестественно яркими.

— Доброе утро, Маклин, — сказала она высоким, с хрипотцой, голосом и кивнула Руфу и доктору Смиту, который стоял у широкого окна с видом на долину. Женщина остановила на прокуроре выжидательный взгляд.

— Мне очень жаль, что приходится вламываться к тебе в такой ранний час, Сьюзен, — сказал Маклин, — но здесь мы должны начать нашу работу.

— Прошу прощения за беспорядок. — Хозяйка дома указала на кофейный столик. — Если дадите мне минутку, я это все унесу.

— Ничего, — ответил Майлз. — Присаживайся поудобнее.

Сьюзен пожала плечами и села на угол кушетки, поджав под себя одну ногу. Из коробки на столике она достала сигарету, и судья Кревен наклонился к ней, держа золотую зажигалку. Сьюзен затянулась и выпустила дым с глубоким вздохом.

— Итак, Маклин? — сказала она.

Прокурор прошелся по кабинету и встал спиной к камину. Из кармана он вынул карандаш и записную книжку. Когда он заговорил, его голос звучал очень формально:

— Тебе, должно быть, известно, Сьюзен, что мы не располагаем никакими свидетельствами, которые помогли бы нам в расследовании убийства. Мы надеемся, что ты поможешь нам найти мотив для совершения этого преступления. Как считаешь, у кого имелась причина убить Терренса?

Сьюзен прикоснулась кончиками пальцев к щеке. Руф поразился, как злобно сверкнули ее глаза.

— Давайте обойдемся без нежных слов. Я терпеть не могу похоронные хвалебные речи. У меня имелись причины, Маклин.

— Ах, дитя мое! — запротестовал судья Кревен.

— Я ненавидела его, — продолжала Сьюзен, глядя прямо в лицо прокурору. — Он был сволочью!

Руф почувствовал, как волоски на его шее встали дыбом. Эффект был такой, как будто Сьюзен вдруг разделась догола на людях. Казалось, ее слова повергли в шок всех присутствующих, всех, кроме доктора Смита, который так и стоял у окна, глядя на заснеженную долину, словно ничего не слышал.