Дороти Л. Сэйерс - Где будет труп

Недавно, по словам дяди, Питер выкинул очередную эксцентричную выходку — влюбился в девушку, которую обвиняли в убийстве любовника. Ему удалось снять с нее подозрения, но она отказалась выйти за него замуж. «Мальчик мой, сказал я ему, то, что было ошибкой двадцать лет назад, теперь — именно то, что надо. В бережном обращении нуждаются не невинные создания, а те, кто страдал и напуган. Начни сначала — но предупреждаю, тебе понадобится все твое самообладание. У девушки есть и мозги, и характер, и честность, но нужно научить ее брать, а это куда трудней, чем научить давать».

Читателю предстоит самому судить, насколько успешно последовал лорд Питер этому замечательному совету.

Александра Борисенко

Литература

STEPHAN Р. Clarke (ED.) The Lord, Peter Wimsey Companion. Hurstpierpoint: Dorothy L. Sayers Society, 2002.

Christopher Dean & P. D. James. Encounters with Lord Peter. Hurstpierpoint: Dorothy L. Sayers Society, 1991.

BERNARD Palmer. Blue Blood on the Trail: Lord Peter Wimsey and His Circle. Shelburne, Ontario: Battered Silicon Dispatch Box, 2003.

DOROTHY L. Sayers. Biographical Note, Communicated by Paul Austin Delagardie // D. L. SAYERS. Clouds of Witness. London: Gollancz, 1935. P 5–9.

Charles Wilfrid Scott-Giles. The Wimsey Family: A Fragmentary History Compiled from Correspondence with Dorothy L. Sayers. London: Gollancz, 1977.

От переводчика: О заглавии романа

Дороти Сэйерс обожала цитаты и наводняла ими свои книги. Заглавие романа Have His Carcase (буквально — «иметь его труп») — тоже цитата, причем сложно сказать, откуда именно. Несомненно, здесь обыграно латинское выражение habeas corpus — название судебного приказа о доставлении арестованного в суд. Именно в таком смысле произносит эти слова герой Сэйерс лорд Питер Уимзи, и именно так расслышал латинский термин Сэм Уэллер из диккенсовских «Посмертных записок Пиквикского клуба»:

— Ну, Сэм, — сказал мистер Пиквик, — надеюсь, habeas corpus для меня уже получен?

— Он-то получен, — отозвался Сэм, — но я хотел бы, чтобы они вынесли сюда этот корпус. Очень невежливо заставлять нас ждать. За это время я бы приготовил и упаковал полдюжины таких корпусов.

Каким громоздким и неудобным сооружением Сэм Уэллер представлял себе приказ habeas corpus, не выяснено, ибо в этот момент подошел Перкер и увел мистера Пиквика[12].

В сказке Чарльза Кингсли «Дети воды», опубликованной через 30 лет после «Пиквикского клуба», have-his-carcase act упомянут как закон, позволяющий родным забрать тело казненного.

Кроме того, слова have his carcase встречаются во второй песни «Илиады» Гомера (английский перевод У. Купера), и там они относятся к трупу предателя, который достанется псам и стервятникам. В русском переводе Н. Гнедича эти строки выглядят так:

Если ж кого я увижу, хотящего вне ратоборства

Возле судов крутоносых остаться, нигде уже после

В стане ахейском ему не укрыться от псов

и пернатых!

Переводчик счел разумным не распутывать такой интертекстуальный клубок, пытаясь точно перевести заглавие, а разрубить его, озаглавив русскую версию романа другой цитатой, которая встречается в соседнем абзаце. Это цитата из Библии: «Где будет труп, там соберутся орлы».

Анна Савиных

От автора

В романе «Пять отвлекающих маневров» выдуманный сюжет разворачивается в реально существующей местности. В этой книге местность выдумана специально для сюжета. Все населенные пункты и действующие лица — плод писательской фантазии.

Эпиграфы к главам взяты из произведений Т. Л. Беддоуза[13].

Приношу благодарность мистеру Джону Роду[14], который очень помог мне в работе над трудными местами.

Дороти Л. Сэйерс

Четверг, 18 июня

Лучшее лекарство от разбитого сердца — это не прильнуть к мужественной груди, как думают многие. Гораздо эффективнее честный труд, физические упражнения и нежданное богатство. После оправдания по обвинению в убийстве любовника — а лучше сказать, вследствие этого оправдания — к услугам Гарриет Вэйн оказались все три эти средства. Хотя лорд Питер Уимзи с трогательной верой в традицию изо дня в день настойчиво предлагал ей свою мужественную грудь, Гарриет не выказывала намерения к ней припадать.

Работы у нее было предостаточно. Обвинение в убийстве — неплохая реклама для автора детективов. Романы Гарриет Вэйн шли нарасхват. Она заключила неслыханно выгодные контракты с издателями по обе стороны Атлантики и в результате оказалась гораздо богаче, чем когда-либо мечтала. Она дописала «Убийство шаг за шагом», а перед тем как приступить к «Тайне вечного пера», отправилась в одиночный пеший поход: сколько угодно физической нагрузки, никаких обязанностей и никакой деловой переписки. Стоял июнь, погода была прекрасная. Если иногда ее и посещала мысль, что лорд Питер Уимзи прилежно дозванивается в пустую квартиру, эта мысль ее не тревожила и не заставляла свернуть с выбранного курса, лежавшего вдоль юго-западного побережья Англии.

Утром 18 июня она вышла из Лесстон-Хоу, намереваясь пройти шестнадцать миль вдоль утесов до Уилверкомба. Не то чтобы ей особенно хотелось туда попасть. Уилверкомб был местом сезонного наплыва пожилых дам и инвалидов и сам напоминал болезненную пожилую даму, которая пытается веселиться несмотря ни на что. Но город был удобным ориентиром, а для ночлега Гарриет всегда могла выбрать какую-нибудь деревушку. Дорога шла вдоль берега по верху невысокой скалистой гряды. Оттуда была видна длинная желтая полоса пляжа, которую там и сям прерывали отдельно стоящие скалы. Вода нехотя отступала, скалы постепенно обнажались и блестели на солнце.

Над головой громадным голубым куполом вздымалось небо, лишь кое-где подернутое робкими белыми облаками, очень высокими и прозрачными.

С запада дул тихий ветерок — впрочем, опытный синоптик заметил бы, что он собирается крепчать. Узкая разбитая дорога была почти пуста — основное движение шло по магистрали, которая пролегала дальше от берега и соединяла города, не отвлекаясь на изгибы береговой линии, где ютилось всего несколько деревушек. Изредка Гарриет обгонял гуртовщик со своим псом, и вид у обоих был неизменно безразличный и занятой. Иногда ее провожали робким и бессмысленным взглядом пасшиеся в траве лошади. Иногда приветствовали тяжелыми вздохами коровы, чесавшиеся мордами о каменные изгороди. Время от времени на морском горизонте появлялся белый парус рыбацкого судна. Если не считать случайного фургона торговца, ветхого «морриса» и возникавшего порой вдали белого паровозного дыма, пейзаж был совершенно сельский и такой же безлюдный, как двести лет назад.

Гарриет стойко шла вперед, благо легкий рюкзачок почти не мешал. Ей было двадцать восемь лет, она была темноволоса и худощава. Кожа, от природы чуть желтоватая, сейчас под солнцем и ветром приобрела приятный медовый оттенок. Люди с таким удачным цветом лица обычно не страдают от мошкары и солнечных ожогов. Гарриет была еще не в том возрасте, чтобы не заботиться о своей наружности, но уже предпочитала удобство внешним эффектам. Поэтому ее багаж не отягощали кремы от солнца, средства от комаров, шелковые платья, дорожные утюжки и прочие атрибуты, любимые авторами «Колонки путешественника». Она оделась по погоде — в недлинную юбку и тонкий свитер, а с собой несла, кроме смены белья и запасной пары обуви, карманное издание «Тристрама Шенди», миниатюрный фотоаппарат, небольшую аптечку, сэндвичи и еще кое-какие мелочи.

Примерно без четверти час вопрос ланча стал настойчиво занимать ее мысли. Она уже прошла около восьми миль, никуда не торопясь и сделав крюк, чтобы осмотреть какие-то римские развалины, представлявшие, согласно путеводителю, «значительный интерес». Устав и проголодавшись, она стала осматриваться в поисках удобного места для пикника.

Был отлив, и влажный пляж мерцал в ленивом полуденном свете золотом и серебром. Гарриет подумала, что было бы приятно спуститься к берегу — может быть, даже искупаться, хотя насчет купания она засомневалась, благоразумно опасаясь незнакомых берегов и коварных течений. Но посмо-треть-то можно. Она перешагнула низкий парапет, ограничивавший дорогу со стороны моря, и стала искать тропинку. Пробравшись между камней, поросших скабиозой и армерией, она легко спустилась на пляж и очутилась на берегу маленькой бухточки. Выступающий утес защищал ее от ветра, а на валунах можно было удобно сидеть. Выбрав место поуютнее, она достала сэндвичи и «Тристрама Шенди» и расположилась отдохнуть.

Ничто не приглашает вздремнуть настойчивее, чем жаркое солнце на морском берегу после ланча. А ритм «Тристрама Шенди» не так быстр, чтобы держать ум в напряжении. Книга стала выпадать из пальцев Гарриет. Дважды она, вздрогнув, ловила ее, на третий раз книге удалось ускользнуть. Голова Гарриет склонилась под несуразным углом. Она уснула.

Ее разбудил резкий звук: казалось, кто-то крикнул прямо ей в ухо. Гарриет выпрямилась и заморгала, и тут над самой ее головой с пронзительным клекотом пролетела чайка и кинулась на упавший кусок сэндвича. Девушка встряхнулась и виновато взглянула на наручные часы. Ровно два. Обрадовавшись, что проспала не слишком долго, она поднялась на ноги и смахнула с колен крошки. Гарриет все еще не чувствовала себя отдохнувшей, а времени оставалось достаточно, чтобы попасть в Уилверкомб до вечера. Она повернулась к морю, где вдоль кромки воды тянулись длинная лента гальки и узкая полоска нетронутого песка.