Глава 20

— Я принесла тебе крепкого бульону, Керри-Луиза, — сказала мисс Маргит. — Выпей, прошу тебя.

Миссис Серроколд спустила ноги со своей широкой, резного дуба кровати. Сейчас она была похожа на ребенка. С ее розовых щек сбежала краска, а глаза смотрели куда-то вдаль. Она послушно взяла бульон. Пока она пила его, мисс Марпл сидела на стуле у ее кровати.

— Сперва Кристиан, — сказала Керри-Луиза, — а теперь Алекс и бедный наш хитрый и глупенький Эрни. Неужели он действительно… что-то знал?

— Не думаю, — сказала мисс Марпл. — Он врал, чтобы придать себе важности. Намекая, будто что-то видел. Трагедия в том, что кто-то поверил в его вранье.

Керри-Луиза вздрогнула. И снова ее глаза устремились вдаль.

— Мы так много хотели сделать для этих мальчиков… И ведь что-то нам удавалось. Некоторые превосходно себя показали. Несколько человек получили ответственную работу. Кто-то не устоял, вернулся к прежнему. Тут уж ничего не поделаешь. Наш мир так сложен. Слишком сложен для этих простых, неразвитых натур. Знаешь, в чем главная идея Льюиса? Он всегда считал, что в прошлом многих потенциальных преступников спасла перемена обстановки. Их вывозили за море, и они начинали новую жизнь в новых, более простых условиях. Льюис задумал современную социальную программу на этой основе. Надо купить большую территорию — или несколько островов. Создать коммуну и несколько лет финансировать ее, и чтобы потом она приносила доход. Каждому члену коммуны его долю.

Это должно быть в какой-то глуши, чтобы не возникал соблазн убежать в город и приняться за старое. Вот о чем мечтал Льюис. Но нужны огромные деньги, а сейчас мало филантропов такого масштаба. Нам бы нужен такой, как Эрик. Вот кто был бы энтузиастом этого дела.

Мисс Марпл взяла в руки маленькие ножницы и с любопытством их рассматривала.

— Какие необычные ножницы, — сказала она. — С одной стороны два отверстия для пальцев, а с другой одно.

Взгляд Керри-Луизы вернулся из дали, где ей виделось что-то страшное.

— Мне их принес сегодня утром Алекс, — сказала она. — Ими будто бы удобно срезать ногти на правой руке. Милый мальчик так их расхваливал. И даже заставил меня тут же попробовать.

— А потом, наверное, аккуратно собрал обрезки твоих ногтей и унес, — сказала мисс Марпл.

— Да, — сказала Керри-Луиза. — Он… А почему ты это сказала?

— Потому что Алекс был очень умен. Умен и догадлив.

— Ты хочешь сказать… что поэтому он и погиб?

— Думаю, что да.

— Он и Эрни… Думать об этом невыносимо. Когда это могло случиться?

— Сегодня. Вероятно, между шестью и семью вечера.

— Когда они закончили свои дела в театре?

— Да.

— Там была тогда Джина. И Уолли Хадц. Стивен говорит, что тоже заходил, искал Джину… Так что любой мог…

Но тут Керри-Луиза неожиданно ее перебила:

— Ты, значит, уже догадалась, Джейн?

Мисс Марпл подняла на нее взгляд. Глаза подруг встретились.

Мисс Марпл медленно сказала:

— Если бы я могла быть вполне уверена…

— Думаю, что ты уже уверена, Джейн.

Джейн Марпл спросила так же медленно:

— Что ты хочешь? Что я должна сделать?

Керри-Луиза откинулась на подушки.

— Все в твоих руках, Джейн. Делай так, как считаешь правильным.

Она закрыла глаза.

— Завтра, — сказала мисс Марпл после некоторого колебания, — я попытаюсь поговорить с инспектором Карри… если он станет меня слушать…

Глава 21

Инспектор Карри нетерпеливо сказал:

— Да, мисс Марпл?

— Нельзя ли нам пройти в Зал?

Инспектор Карри немного удивился.

— Если вы считаете его подходящим местом для конфиденциального разговора… По-моему, здесь… — Он обвел взглядом кабинет.

— Конфиденциальность не столь существенна. Я хочу вам кое-что показать. То, что я увидела благодаря Алексу Рестарику.

Инспектор Карри, подавив вздох, встал и последовал за мисс Марпл.

— Кто-нибудь говорил с вами? — спросил он с некоторой надеждой.

— Нет, — сказала мисс Марпл. — Дело не в том, что говорят люди. Дело в фокусах. Это делается с помощью зеркал. Если вы понимаете, о чем я.

Нет, инспектор Карри не понимал. Он смотрел на мисс Марпл и думал, что с головой у нее не все в порядке.

Мисс Марпл знаком попросила его встать рядом с нею.

— Представьте себе, инспектор, что здесь театр. Как это было в тот вечер, когда убили Кристиана Гулбрандсена. Вы сейчас находитесь в зрительном зале и смотрите на тех, кто на сцене. На миссис Серроколд, на меня, на миссис Стрэт, Джину и Стивена. Как положено, на сцене есть входы и выходы, и действующие лица то появляются на этой сцене, то куда-то выходят. Но только когда вы зритель, вы не думаете о том, куда они на самом деле идут. Они идут «к входной двери» или, скажем, «на кухню», и, когда они открывают дверь, вам виден кусочек размалеванного задника. А на самом деле они идут в кулисы и за сцену, туда, где плотники, электрики и где находятся все остальные задействованные в спектакле актеры, ожидающие своего выхода. Они выходят — в другой мир.

— Я не совсем понимаю, мисс Марпл…

— Да, я знаю, вероятно, это звучит очень глупо. Но если представить себе, что идет спектакль, а сценой служит Зал в Стоунигейтсе, тогда что находится за сценой? Где другие театральные помещения? На террасе, не правда ли? На террасе, куда выходит несколько окон.

И вот теперь смотрите, как был проделан фокус. Эта мысль мне пришла, когда я вспомнила фокус под названием «Женщина, Которую Перепиливают Пополам».

— Женщина, Которую Перепиливают Пополам? — Теперь инспектор Карри был уже совершенно уверен, что мисс Марпл — душевнобольная.

— Это потрясающий аттракцион. Вы, вероятно, его видели. Там участвует не одна женщина, а две. У одной голова, у другой — ноги. Всем кажется, что женщина одна, а на самом деле их две. Вот я и подумала, что может быть и наоборот. Вместо кажущихся двух человек — один.

— Вместо двух — один? — переспросил инспектор Карри, отчаявшись что-либо понять.

— Да. Но на короткое время. Сколько понадобилось вашему констеблю в парке, чтобы добежать до дома и обратно? Две минуты сорок пять секунд? А тут было меньше. Неполных две минуты.

— Что же было сделано за неполных две минуты?

— Был проделан фокус. Он состоял в том, что вместо кажущихся двух человек был один. Они находились в кабинете. Мы с вами смотрим только на часть сцены, видную зрителям. А за сценой — терраса и ряд окон. Когда в кабинете действуют два человека, очень легко открыть одно из окон, выпрыгнуть, пробежать по террасе (вот когда Алекс слышал топот бегущих ног), войти в боковую дверь, застрелить Кристиана Гулбрандсена и вернуться. В это время человек, находящийся в кабинете, говорит и своим голосом и имитирует голос другого, и все мы уверены, что там их двое. Впрочем, так оно и было почти все время — кроме этих неполных двух минут.

Ошеломленный инспектор перевел дух и рискнул спросить:

— Вы хотите сказать, что бежал по террасе и стрелял в Гулбрандсена Эдгар Лоусон? Что тот же Лоусон пытался отравить миссис Серроколд?

— Видите ли, инспектор, миссис Серроколд никто не пытался отравить. Вас наводили на ложный след. Кто-то очень умело пытался использовать симптомы артрита, которым страдает миссис Серроколд, потому что они похожи на симптомы отравления мышьяком. Старый трюк: фокусник навязывает вам ту карту, какую хочет. Нетрудно добавить мышьяку в бутылку с лекарством, нетрудно и добавить несколько строк к письму, которое печаталось на машинке. А причина приезда мистера Гулбрандсена действительно имела отношение к делам Фонда. Проще говоря, к делам денежным. И если это были хищения в очень крупных размерах, то на кого все указывает? Только на одного человека…

— На Льюиса Серроколда?

— Да, на Льюиса Серроколда.

Глава 22

Из письма Джины Хадд ее тетке, миссис Ван-Райдок.

«…ты видишь, милая тетя Рут, каким кошмаром все было, в особенности конец. Я тебе описала этого странного молодого человека — Эдгара Лоусона. Он всегда был труслив, а когда инспектор стал его допрашивать, добиваясь признания, он совсем обезумел от страха и кинулся бежать. Выпрыгнул из окна, обежал вокруг дома, потом вниз по аллее, но там ему преградил путь полицейский. Тогда он повернул и бросился к озеру. Прыгнул в старую гнилую плоскодонку, которая стояла там не знаю сколько лет, и оттолкнулся от берега. Это было совершенно бессмысленно, но он был именно обезумевшим от страха кроликом. Тут Льюис громко крикнул: „Лодка гнилая!“ — и тоже побежал к озеру. Лодка пошла ко дну, и Эдгар очутился в воде. Он не умел плавать. Льюис прыгнул в воду, поплыл к нему и доплыл, но оба они запутались в камышах. Один из людей инспектора поплыл к ним, обвязав себя веревкой, но тоже запутался и его пришлось тащить обратно. Тетя Милдред тупо повторяла: „Они утонут… утонут“. А бабушка сказала только „Да“. Я не могу тебе описать, как прозвучало это ее „Да“. Одно только „Да“, но оно пронзало точно мечом. Ты скажешь — мелодрама? И все-таки оно прозвучало именно так. А когда все было кончено и их вытащили, им стали делать искусственное дыхание, но это не помогло, и инспектор подошел к нам и сказал бабушке: „Боюсь, миссис Серроколд, что надежды нет“. И бабушка очень спокойно сказала: „Благодарю вас, инспектор!“

Потом она посмотрела на всех нас. На меня, а я так хотела ей помочь, только не знала как. На Джолли, та, как всегда, была рядом с ней — суровая и любящая, готовая ей служить. Стивен протягивал к ней руки. Смешная старенькая мисс Март смотрела очень печально и устало. Даже Уолли был взволнован. Все мы так любили ее и так хотели что-нибудь сделать.