Террел глянул на Хесса.

— А что ты думаешь, Фред?

— Док совершенно прав. Я целиком поддерживаю его версию. И еще одна вещь… На ножке нет отпечатков пальцев. Тот, кто ее держал, был в перчатках.

Террел задумчиво почесал нос.

— С чего бы Форрестеру надевать перчатки? — спросил он сам себя. — Да и были ли они у него вообще?

— Я спрашивал, — ответил Хесс. — Перчаток у него не имелось.

— Но ведь он мог стереть отпечатки пальцев.

— Тогда он стер бы и следы крови.

Вновь Террел задумался.

— Пропало ли что-нибудь из одежды?

— Голубой костюм, рубашка, белье, носки и ботинки. Я попросил Мейсона проверить гардероб.

Террел глянул на разломанный табурет, валявшийся в углу палаты.

— Итак, никаких отпечатков пальцев?

— Никаких.

— Так… Возьмите табуретку. Проведем следственный эксперимент: можно ли ножкой нанести столь сильный удар.

Пока Хесс отдавал распоряжения своим людям, Террел спустился в вестибюль, где находился Бейглер.

— Ничего нового, Джо?

— Практически ничего. Я разговаривал со сторожем. Он спал, но все же утверждает, что ночью здесь проезжала машина. Какое это было время ночи, он сказать не может.

— Машина? Откуда? Зачем? Здесь же тупик.

— Он не уверен в этом, но все же…

— Это очень важно, Джо. Если он слышал, что здесь проезжала машина, следовательно, кто-то помогал Форрестеру. А это намного усложнит наши поиски.

— Док полагает, что Льюиса убили около двух ночи. Это дает Форрестеру два часа форы. Если его увезли на машине, то посты на дорогах ни к чему — мы опоздали.

— Вполне вероятно, что Форрестеру кто-то помогал. Он проломил череп Льюису. Было ли у Форрестера орудие, которым он мог это сделать? Где он мог его прятать? Почему подбросил нам ножку табурета?

Послышался шум винтов вертолета. Террел и Бейглер вышли из здания и спустились на лужайку. Уже почти рассвело.

— Уильямс оперативен, — заметил Террел, наблюдая, как тяжелый армейский вертолет на бреющем полете прочесывает окрестности клиники. — Молодцы! Но зря теряют время. Если у Форрестера была машина, он находится уже за много миль отсюда.

— Может быть, объявить тревогу в пяти соседних штатах, шеф? — спросил Бейглер.

— Я спрошу об этом у Уильямса. Нужно возвращаться в управление. Если мы объявим тревогу, об этом тут же пронюхают газетчики и раструбят по всему миру. Форрестер — очень важная птица. Продолжай расследование. Джо. Важна любая зацепка.

Террел вернулся в управление чуть позже семи утра. Он прошел в кабинет, позвонил, чтобы принесли кофе, и вызвал Макса Якоби.

— Ничего нового? — спросил он молодого детектива.

— Практически ничего, — ответил тот. — Обнаружен труп молодой женщины. Она работала в клубе «Гоу-гоу». Вышла из бара навеселе и свалилась в воду.

— Ерунда. Поручи это дело Лепски, — нетерпеливо сказал Террел. — О Форрестере ничего не слышно?

— Нет, сэр.

Зазвонил телефон, и Террел взмахом руки показал, что Якоби может уйти. Затем он поднял трубку.

— Я Марвин Уоррен, — послышался голос. — Буду к середине дня. Я уже послал к вам Джесса Гамильтона из ЦРУ. Он должен быть у вас с минуты на минуту. Какие новости?

Террел знал Марвина Уоррена только заочно. Тот возглавлял научно-исследовательский институт ракетостроения и являлся очень важной особой. Еще ему говорили, что Уоррен неплохой человек и с ним легко найти общий язык. Террел почтительно, но без подобострастия изложил выводы доктора Ловиса относительно орудия убийства, не забыв упомянуть и то, что сторож слышал шум проехавшей машины.

— Уильямс из ФБР в настоящий момент на вертолетах прочесывает местность. Дороги перекрыты.

— Нет нужды напоминать вам, кто такой Форрестер, — озабоченно сказал Уоррен. — Мы должны обязательно найти его.

— Понимаю. Как насчет прессы?

— Мы можем ее использовать. Гамильтон доставит фотографии Форрестера. Пусть их напечатают на первых полосах всех газет. Из того, что вы мне сообщили, маловероятно, что ученого похитили, хотя русские и китайцы дорого бы заплатили за то, чтобы Форрестер попал в их руки. Так что мы должны найти его как можно быстрее. — Уоррен помолчал, затем продолжал: — Гамильтон возьмет на себя журналистов. Проинструктируйте своих людей. Пусть не болтают лишнего. Гамильтон в курсе дела, что можно сказать журналистам, а чего нельзя. Пришлите в аэропорт машину за мной. Я прилетаю рейсом 589. Всего доброго, — в трубке послышались короткие гудки.

Террел некоторое время размышлял, затем пододвинул к себе блокнот и начал делать пометки.

* * *

Коллеги считали детектива второго класса Тома Лепски смутьяном, вечно идущим поперек течения. При этом у него была репутация профессионала, которому любое дело по плечу. Это был высокий пластичный мужчина с приятными чертами лица и ясными голубыми глазами. Честолюбив, впрочем, он не скрывал этого.

Лепски приехал в управление сразу же, как только его вызвали, — то есть чуть позже семи утра. Настроение у него было хуже некуда. Он обещал жене провести воскресный день на пляже, но все полетело к черту. Испортилось настроение и у жены.

Причина недовольства была на самом деле в другом. Если бы Лепски поручили заниматься делом Форрестера, настроение его было бы куда лучше. Лепски понимал, что очень скоро об исчезновении Форрестера пронюхают газетчики, и тогда каждый детектив, занимающийся этим делом, попадет в сферу пристального внимания прессы. А это значит — фотографии этих детективов запестрят на первых страницах газет. Больше всего на свете жена Лепски любила, когда энергичное лицо мужа появлялось в прессе: лучи славы мужа падали и на нее. Самому Лепски это тоже доставляло немалое удовольствие.

Когда усталый Якоби протянул ему рапорт об обнаружении тела Дрены Френч с требованием выяснить обстоятельства ее гибели, Лепски взорвался.

— Так ты вытащил меня из постели только затем, чтобы я выяснил, отчего умерла эта проклятая шлюха? — зарычал он.

Якоби нравился Лепски, он восхищался его талантом, но все же сделал строгое лицо и сказал:

— Не кипятись. Том. Это приказ шефа. Я только передаю тебе его распоряжение.

Лепски фыркнул.

— А все недотепы и безмозглые тупицы, значит, будут заниматься поисками Форрестера… правильно?

— Да, все недотепы и безмозглые тупицы, — Якоби покачал головой. — Лишь детектив второго класса Том Лепски получил ответственное задание. Прими мои поздравления.

— Иногда мне кажется, что шефу давно пора на покой, — пробурчал Лепски, скривив губы. — Он явно нуждается в проверке умственных способностей. — Сложил рапорт и сунул в задний карман брюк. — И нечего здесь строить умную рожу.

Якоби продолжал рассматривать коллегу с каменным выражением лица. Лепски еще раз негодующе фыркнул и быстро вышел из кабинета.

Он быстро прибыл в порт и, когда подъезжал к пристани, уже забыл о своих огорчениях. К нему вернулась присущая ему наблюдательность и умение схватывать все на лету — признаки настоящего полицейского.

Двое патрульных скучали возле покрытого клеенкой тела. Один из них, верзила-ирландец Майк О'Шайн, работал в порту давно и знал порт как свои пять пальцев. Другой, Дик Лоусон, был моложе и гораздо менее опытен. Он работал в паре с О'Шайном лишь полгода. За информацией Лепски обратился именно к О'Шайну.

— Это она? — Лепски поднял клеенку, глянув в мертвое лицо Дрены.

Наметанным глазом он сразу определил, что девушка умерла раньше, чем утонула. Рваная рана на виске была смертельной. Он хмыкнул, затем обратился к Лоусону:

— Вызови санитарную машину. Пусть доставят тело в морг.

В этот час в порту было безлюдно, и троим мужчинам никто не мешал.

— Ее кто-то ударил, Майк? — спросил Лепски.

— Не думаю. Посмотри туда… — О'Шайн подвел его к краю мола и указал на нос прогулочного катера. — Я думаю, она потеряла равновесие и, падая, разбила голову о нос катера. Видишь, пятна крови.

Лепски посмотрел на пятна крови, отчетливо видные на белом носу катера, и хмыкнул. Затем взял ирландца за руку.

— Давай покурим, — предложил он. — Дик и один управится.

Ирландец пошел вслед за Лепски и уселся в машине на место пассажира. Лепски сел на место водителя. Когда он увидел, что Лоусон отправился к телефонной будке, чтобы вызвать санитарную машину, открыл отделение для перчаток и достал бутылку виски. Маленькие глазки ирландца довольно заблестели. Лишний раз приглашать его не требовалось: он сделал пару больших глотков, вытер горлышко бутылки и протянул ее Лепски.

— Прекрасный напиток.

Лепски пить не стал. Он спрятал бутылку обратно, в отделение для перчаток, угостил ирландца сигаретой и закурил сам.

— Что ты можешь сказать мне о ней, Майк?

— Это Дрена Френч. Она работала в клубе «Гоу-гоу». В городе появилась полтора года назад. Живет на Анкор-стрит в доме номер 187. У меня с ней проблем не было. Думаю, она выпила лишнего, шла домой и свалилась в воду. Она вообще много пила.

Лепски вздохнул. До чего же тривиальное ему попалось дело. Однако по долгому опыту он знал, что такие простые дела частенько преподносят неожиданные сюрпризы.

— Парень у нее был?

— Ха!.. Крутился возле клуба почти каждую ночь. Неплохой парень… Я слышал, он работает в клинике Гаррисона Уэнтворта… Кажется, он работает там санитаром.

Лепски вздрогнул и навострил уши, с интересом глядя на ирландца.

— Санитаром в клинике Уэнтворта? Ты уверен? — спросил он.

— Конечно.

— Как его зовут?