– Совершенно верно, – лукаво проговорил он. – Вы угодили в самую точку, мой мальчик.

– Хорошо! – Я удовлетворенно кивнул головой. – Заберите эти деньги, и пусть вам поможет Господь! Если вы попытаетесь вести двойную игру, я сдеру с вас шкуру!

– У вас есть мое слово, – сказал Коль довольно убедительно. – Этого вполне достаточно, хотя американец и не в состоянии понять, что слово англичанина – слово чести.

– Ладно, ладно, довольно громких слов, пузырь, – прервал я его.

– Вам не кажется, что мы уже и так потеряли слишком много времени? – Коль затряс головой. – Не пора ли перейти к делу? Где же деньги?

Я подошел к письменному столу, открыл ящик и вынул пачку банкнот. Все билеты были по одному фунту. Эти деньги я собирался презентовать Нетте.

– Вот они, берите!

Я наблюдал за ним краем глаза. Он смотрел на деньги алчным взглядом.

– Берите и убирайтесь, – повторил я.

– Вы не будете возражать, если я пересчитаю их? – В голосе Коля звучала фальшь. – Это не потому, что я вам не верю, но дело есть дело.

– Считайте, и побыстрее! Я не могу терпеть вас даже одну лишнюю минуту.

Наступило долгое молчание. Коль буквально дрожал от жадности, пересчитывая деньги своими толстыми пальцами. Когда он выпрямился, в глазах его горел победный огонек. Голова перестала трястись, а лицо выражало торжество.

– Отлично, мой мальчик, никогда не думал, что вы так легко капитулируете. Я предполагал, что вы доставите мне кое-какие неприятности.

Он сунул деньги во внутренний карман пиджака и снова улыбнулся своей мерзкой улыбочкой. Я не смог больше сдерживаться.

– Убирайся отсюда, жирная свинья!

Коль взглянул на увядшие цветы в своей петлице, вынул их и положил на стол.

– А вот вам сувенир от меня, мой мальчик, – глумливо усмехнулся он.

– А вот сувенир от меня, дорогой папочка! – размахнувшись, я врезал наглецу прямо в глаз. Шатаясь, он отступил в угол и некоторое время стоял там, приходя в себя. Потом испустил жалобный вопль и стал пробираться вдоль стены к выходу.

– Подонок! – вопил он. – Грязное американское отродье!..

Я сделал угрожающее движение в его сторону. Коль торопливо распахнул дверь и тут же попятился назад. В коридоре его ждал плечистый полицейский в штатском. Он бесцеремонно толкнул Коля, и тот влетел обратно в номер. Полицейский улыбнулся мне, входя вслед за причитающим толстяком.

Лицо Коля перекосилось, а колени задрожали. Полицейский неумолимо надвигался, и Коль пятился назад, пока не уперся в стену.

– Итак, вы предполагали, что я доставлю вам кое-какие неприятности? – сурово сказал я. – Да, мой друг, в этом вы не ошиблись. – Я подошел к ванной комнате и открыл дверь. – О'Мелли, вы можете выходить.

Инспектор О'Мелли вышел из ванной комнаты. Следом за ним вышел еще один полицейский в штатском с блокнотом в руках.

– Итак, вы все успели записать? – поинтересовался я.

– Слово в слово, – ответил О'Мелли, довольно потирая руки. – Все прошло замечательно. Если этот тип не заработает по крайней мере десять лет, я готов отказаться от своей должности!

Трое полицейских с неприязнью смотрели на Коля. О'Мелли подошел к нему и представился:

– Я инспектор О'Мелли из полицейского участка Биг-стрит. А эти господа из криминальной полиции, – сказал он, указывая на обоих полицейских. – Моя обязанность задержать вас по обвинению в шантаже. Также я должен предупредить, что все сказанное вами зафиксировано и будет служить доказательством против вас на суде.

– Вы не можете сделать этого! – Коль позеленел от страха. – Вот человек, которого вы должны задержать! Это убийца! – Его палец дрожал, когда он указывал на меня. – Он убил Медж Кенит и Генри Литбриджа. Я видел, как он совершал оба преступления! Вы не можете задержать меня! Я добропорядочный гражданин!.. – визжал он.

– Вы сможете объяснить все это судьям, – твердо проговорил О'Мелли. – А сейчас вам придется пройти со мной. – Инспектор неприязненно смотрел на неудавшегося шантажиста.

Оба полицейских стали рядом с Колем. Один из них вынул из кармана съежившегося негодяя мои деньги и передал их О'Мелли.

– Мы вынуждены пока сохранить деньги у себя, – предупредил инспектор. – Но после суда над шантажистом мы вернем их вам.

– Надеюсь на это, – с иронией проговорил я. – Мне было бы весьма печально узнать, что вы использовали их для поддержки финансового состояния своего спортивного клуба.

Трое полицейских рассмеялись.

– Ну, вперед! – О'Мелли подтолкнул Коля к выходу. – Мы поместим вас в очень удобную и комфортабельную камеру.

– Я вам говорю – это убийца! – вопил Коль в отчаянии. – Задержите его! Он собирается покинуть страну!.. Вы слышите, что я говорю, он вскоре покинет страну!..

– Пошли, мой дорогой, нет никакого основания так нервничать, – сказал один из полицейских. – Если вы будете вести себя хорошо, я велю дать вам в тюрьме шикарный ужин.

Коль отнял руку от заплывшего глаза и пронзительно заверещал:

– Он набросился на меня! Я хочу подать на него жалобу за нанесенные увечья! Задержите его!..

– Вы действительно сделали это? – спросил О'Мелли, начиная сердиться.

– Увы, – я с сожалением развел руками. – Я не собирался причинять ему вреда. Но он так стремился поскорее начать тратить мои деньги, что второпях ударился глазом о дверную ручку.

– Да, он слишком торопился. – О'Мелли подмигнул мне.

– Итак, прощайте, жирная свинья! – Я подошел к Колю и улыбнулся. – В следующий раз, когда вам захочется заняться шантажом, никогда не выбирайте жертву среди журналистов. Надеюсь увидеть вас лет эдак через десять.

Полицейские увели Коля. Он шел, уронив руки и опустив голову, совершенно раздавленный случившимся. В дверях О'Мелли оглянулся через плечо и сказал:

– До вечера!

– Рассчитывайте на меня. Корриган скоро вернется. Представляете, какое у него будет лицо, когда я преподнесу ему свой маленький сюрприз. Нет, я не отказался бы от удовольствия видеть это за все виски Лондона!

– И я тоже, хотя пью одну только воду, – проговорил О'Мелли.

Глава 23

В салоне миссис Крокетт часы пробили половину восьмого, когда я проскользнул на лестницу и подошел к квартире Медж Кенит. Никто не видел, как я входил в дом. Я чувствовал большое облегчение от того, что Жюль Коль не может больше появиться на пороге своей квартиры, чтобы шпионить за мной и трясти головой. Я прислушался, стоя возле двери Медж, затем постучал.

– Это я, Стефан!

Несколько минут длилось молчание, потом дверь отворилась, и Нетта, одетая в красно-белое платье, впустила меня. Я вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Ну как? – спросил я.

– Ты пришел довольно рано, – она сжала мою руку. – Все идет хорошо?

– Думаю, что да. Я говорил с Виксом, и он хочет познакомиться с тобой.

– Познакомиться со мной? – переспросила Нетта, нахмурив брови. – Зачем?

– Ах, ты не знаешь Викса! Он ужасный бабник. Он говорит, что не собирается рисковать потерей места из-за удовольствия провезти в Соединенные Штаты обыкновенную бабу. Я объяснил ему, что ты женщина высокого класса, но он думает, что все мои знакомые ходят на каучуке и носят юбки из красной фланели моды 1900 года. Единственная возможность уговорить его – это представить ему тебя. Если ты с ним немного пошутишь, можешь быть уверена, что он возьмет нас с собой. От тебя многое зависит. Придется выпить с ним по стаканчику вина.

– Но у нас на это нет времени, – недовольно возразила она. – И потом, ведь это опасно. Нас могут опознать полицейские. Нет, эта идея мне совершенно не нравится. Почему ты не привел его сюда?

– Я не мог это сделать. У Викса много неотложных дел. Ну, не стоит раздумывать. Соглашайся. Мы найдем его в одном из баров на Кинг-стрит. У меня машина. Немного поболтай с ним, и он сразу же отправится на аэродром. Мы вернемся сюда за багажом и выедем чуть позже. Самолет отлетает не раньше 22.30. У нас еще много времени.

Я отлично понимал, что подобная прогулка вызовет у Нетты мало энтузиазма, но ей ничего не оставалось делать, как согласиться со мной.

– Ну хорошо, Стефан, ты лучше знаешь, как поступить. Я только надену шляпу и буду готова.

Ожидая ее, я прохаживался от стены к стене и меня одолевали воспоминания. Вскоре Нетта появилась в комнате. Ее шляпа больше напоминала абажур настольной лампы, но нельзя было не признать, что она ей очень шла.

– Ты не волнуйся, он сразу обалдеет, едва увидит тебя, – уговаривал я ее. – Ты просто ослепительна!.. Ну, пошли на цыпочках. Нельзя, чтобы миссис Крокетт застала нас на лестнице.

Мы осторожно спустились вниз, вышли на улицу и сели в «Бьюик», нанятый мной на сегодняшний день. Когда мы ехали по Кромвель-роад, Нетта спросила меня:

– А что у тебя нового, Стефан? Ты дал деньги Жюлю Колю?

Я ожидал этого вопроса, и моя маленькая ложь была припасена заранее:

– Все в порядке, – ответил я. – Этот прохвост получил деньги. И он не станет вести двойную игру до нашего отъезда.

Я бросил на нее быстрый взгляд и увидел, как она побледнела, закусив губу.

– А когда ты их дал ему? – спросила Нетта едва слышным голосом.

– В половине четвертого дня я был облегчен на пятьсот фунтов. Это довольно большие деньги, дорогая.

Она ничего не ответила, продолжая сидеть как статуя. Лишь когда машина остановилась перед маленьким баром на Кинг-стрит, она спросила:

– А Бредли? Ты слышал о нем что-нибудь?

– Нет. И я ничего не смогу сделать для него. Корригана нет в городе. Ультиматум Бредли истек в четыре часа. Вполне возможно, что меня уже разыскивает полиция. Но даже если они идут по моим следам, я имею преимущество во времени.

Мы вышли из «Бьюика». Нетта опасливо посмотрела по сторонам.

– Ты уверен, что мы находимся в безопасности, Стефан? – Она нехотя пошла к дверям. – Мне кажется абсолютным безумием идти туда, где нас могут узнать.