- Ну вот! - выдохнул он. Сердце было готово выпрыгнуть из груди в результате проведенной рискованной операции. - Только бы даго не приподнял ткань!

Но риск - благородное дело!

Делать было нечего, оставалось только ждать полудня и прибытия "Помоги немного". Но ожидание перестало быть утомительным после возвращения с прогулки мистера Комиччи. Мистер Чидден слонялся по холлу в ожидании того, что дверь наверху вот-вот распахнется и тишину нарушит гневный вопль итальянца. Но никаких подобных звуков он не уловил, зато послышался шум прибывающих гостей.

При появлении первого гостя мистер Чидден поднялся на этаж выше, как было велено Марией, - чтобы не болтаться под ногами. К трем часам гостиная была полна народу, и до мистера Чиддена доносился гул голосов.

Он мог представить себе присутствующих - старые дамы, дамы среднего возраста, толстые и худые, симпатичные или неинтересные. Они сидят по двое и по трое, а их языки и иголки работают с невероятной скоростью.

Он решил начать свою операцию в четыре часа, но за полчаса до ее начала он ужасно нервничал. Он все время прислушивался к звукам наверху, опасаясь, что его замысел уже разоблачен. Со временем терпение его лопнуло. Почему-то с неохотой он направился к двери на третьем этаже. Он немного поколебался, прежде чем решительно постучал в дверь. Раздался голос итальянца:

- Войдите!

Как только мистер Чидден открыл дверь, он не мог удержаться, чтобы не посмотреть на столик в дальнем углу комнаты. Вздох облегчения вырвался у него, когда он увидел, что фигурка по-прежнему стоит на столе, накрытая тканью. Он повернулся к мистеру Комиччи, который застыл в вежливой позе ожидания.

- Мария прислала меня, - сказал мистер Чидден. - К ней пришли друзья, и она просила узнать, можно ли им посмотреть ваши работы.

Конечно, это совсем не затруднит мистера Комиччи.

Он также сказал, что будет счастлив показать дамам свои скромные произведения, вот только в комнате не убрано. Но что можно ожидать от художника.

- Все в порядке, - согласился мистер Чидден. - Они сейчас поднимутся.

Он повернулся и спустился вниз. У двери в гостиную он не мешкал. Время было дорого. Итальянец, возможно, захочет подготовить свои работы. Стук мистера Чиддена заставил Марию подойти к двери.

- Что тебе надо? - нетерпеливо проговорила она, увидев брата.

- Я от мистера Комиччи, - ответил он. - Он просил привести твоих гостей посмотреть его скульптуры.

Мне кажется, он надеется что-нибудь продать. Хитрец!

- Ну конечно, - сказала она после короткой паузы. - Конечно! Как мило с его стороны. Скажи ему, что мы будем, примерно, через полчаса.

Мистер Чидден был готов к такому ответу.

- Мистер Комиччи сказал, - спокойно ответил он, - что ему надо уйти и он был бы вам признателен, если бы вы пришли сейчас.

- Ну-у... я даже не знаю, - нерешительно произнесла Мария и затем добавила: - Хорошо. Скажи ему, мы сейчас придем.

Мистер Чидден как на крыльях взлетел по лестнице. Сердце его готово было выскочить из груди.

- Ловкая интрига, - сказал он себе. - Макиавелли. Итальянская работа. Я покажу тебе, даго!

Мистер Комиччи пытался убрать комнату, бросая в шкаф одежду, подбирая с пола обрывки бумаги и комки глины, закрывая неприглядную каминную решетку еще более неприглядным куском ткани. Мистер Чидден тоже включился в уборку. Он принес из кладовки метлу и подмел пол, а итальянец в это время стирал пыль со стульев. Затем они вместе расположили предметы искусства на двух ящиках и поставили их в середине комнаты. Работ было много: статуэтки глиняные, гипсовые, из белого и серого мрамора в разных стадиях завершенности. Они еще не успели вынуть из нижнего ящика шкафа все произведения, как услышали за дверью шаги и голоса.

- Они идут! - прошептал мистер Чидден, бросая метлу под кровать и поспешно направляясь в угол, подальше от столика с накрытой скульптурой. Итальянец надел пиджак, открыл дверь и остался около нее, пока дамы входили в комнату, во главе с мисс Марией Чидден. Нежным взглядом он посмотрел ей в глаза.

- Вы так добры, мистер Комиччи! - сказала она, млея от восторга.

Они вошли. Что за компания! Кого здесь только не было! Миссис Рэнкин, унылая, но агрессивная, с постоянно бегающими темными глазами; миссис Мэнгер, казалось бы застенчивая, однако с острым язычком; три незамужние сестры Бипп, старые девы, похожие друг на друга как капли воды; миссис Полтон, которая когда-то жила на Риверсайд-Драйв; добрая старушка миссис Джадсон и много других дам. Мистер Чидден наблюдал из своего угла, как они толпились, подталкивая друг друга, в дверях, а потом остановились, будто попали в грязный вагон трамвая. Ему захотелось крикнуть: "Проходите, в комнате много места!" - но он слишком глубоко ушел в себя.

После представления мистеру Комиччи, которое сопровождалось радостными восклицаниями и невинными шутками, они окружили ящики. Миссис Рэнкин спросила, можно ли взять фигурки в руки и рассмотреть их до того, как мистер Комиччи начнет свой рассказ. Другие последовали ее примеру. Они брали скульптуры, подносили их ближе к окнам и указывали друг другу на тонкости выполненной работы. Мистер Чидден усмехнулся про себя, так как он считал, что все эти шедевры не заслуживают внимания, за исключением накрытого тканью.

- Посмотрите на этого тигра! - воскликнула миссис Полтон. - Какие изящные линии!

- Замечательно, - согласился кто-то, - но хвост слишком удлинен.

Все сгрудились вокруг тигра.

- Да, хвост длинноват, - вынесла решение миссис Рэнкин.

- У тигров вообще длинные хвосты, - не терпящим возражений тоном заявила мисс Чидден.

- Тем не менее хвост очень длинный!

- Довольно длинный, должна заметить.

- Хвост - длинный.

- Он действительно кажется длинным.

- Немного длинноват, - в заключение сказала миссис Полтон. И они приступили к дальнейшему осмотру.

Время шло, и эмоции начали утихать. Мистера Чиддена охватило волнение. Неужели мистер Комиччи не захочет показать свой шедевр? Было похоже на то. Мистер Чидден принял решение - он ждет еще пять минут, а затем начинает разговор с какой-нибудь дамой о скульптуре. Он начал считать секунды.

Его спасла маленькая женщина в светло-голубом, одна из немногих молодых дам, которая стала бродить по комнате в поисках новых экспонатов. Вдруг раздался ее громкий возглас:

- Мистер Комиччи! Что это? Можно посмотреть?

Мистер Чидден задрожал, когда увидел, что ее рука лежит на темной ткани. Сработает или нет?

Итальянец, который возбужденно жестикулировал в попытке объяснить секреты своего искусства мисс Чидден и миссис Джадсон, беспокойно взглянул на женщину.

- Ну... я не знаю... - произнес он. - Видите ли... вам может не понравиться...

- Почему же нет? - требовательно сказала миссис Рэнкин.

- Я не знаю... - запинаясь, проговорил он. - То есть да... почему бы нет? Конечно, вы можете посмотреть. Нет! Подождите! Дайте я сам возьму ее, синьора.

Она очень хрупкая.

Дамы сгрудились вокруг стола, а скульптор протянул руку к куску ткани. Казалось, они ожидали какого-то чуда. Из своего угла мистер Чидден наблюдал за ними и с удовлетворением отметил, что Мария, миссис Рэнкин и сестры Бипп стояли в первом ряду.

- Это истинная красота, - говорил итальянец. - Линия... форма... так совершенна и прекрасна... Ничего нет прекраснее...

Он снял ткань.

В конце концов добропорядочные дамы увидели то, что ожидали увидеть, а именно скульптуру. Нагота изваяния буквально шокировала присутствующих. Женщина была довольно большой и совершенно обнаженной! Абсолютно нагой! И так талантливо сделанной!

Мраморная белизна тела, рук и ног выглядела как настоящая, все линии силуэта были сглажены, а выпуклости и углубления высечены с большим мастерством и любовью. Они стояли и смотрели на совершенные формы скульптуры, но также от их глаз не ускользнула и надпись на постаменте из необработанного мрамора, аккуратно выведенная черной краской:

"МИСС МАРИЯ ЧИДДЕН".

Возглас изумления и ужаса вырвался одновременно из восемнадцати ртов. Они смотрели то на Марию Чидден, то на скульптуру, и атмосфера в комнате накалилась так, что, казалось, вот-вот грянет взрыв. Это был яркий пример женской логики. Любому, даже неопытному, глазу было совершенно очевидно, что пропорции тела мисс Марии Чидден и представленной скульптуры были абсолютно разными. Скульптура могла быть воспринята лишь как идеализированный образ упомянутой дамы, да и то для этого нужно было иметь очень богатую фантазию. Но присутствующим подобная мысль даже не приходила в голову. Они видели только обнаженную фигуру и надпись. Их лица приобрели цвета от мертвенно-бледного до пурпурно-красного. Все онемели.

Эту жуткую тишину нарушила сама Мария Чидден.

- Негодяй! - взвизгнула она и сделала быстрое движение в сторону мистера Комиччи.

Итальянец, отклонившись в сторону, едва избежал протянутых к нему пальцев Марии, но при этом ненароком толкнул двух сестер Бипп, и они приземлились на пол. Ему удалось бежать, перепрыгнув распростертые тела. Замешательство сменилось паникой. В то время как сестры Бипп растянулись на полу, комнату огласили крики, а самые робкие из дам бросились к двери. Третья сестрица Бипп опустилась на стул и застонала. Мисс Мария продолжала в ярости судорожно сжимать и разжимать пальцы и вопить: "Негодяй!" - но итальянец держался на безопасном расстоянии и выкрикивал в ответ:

- Нет, нет, нет. Я не делал этого! Нет, нет, синьора!

Миссис Рэнкин и миссис Мэнгер помогли сестрам Бипп подняться на ноги и повели их к двери. Остальные гостьи к этому времени уже толпились в холле.

Мисс Мария Чидден стояла в середине комнаты, ее била дрожь, она задыхалась от гнева.

- Нет, нет, нет! - кричал итальянец, прыгая вокруг нее. - Это не вы! Посмотрите! Никакого сходства... она маленькая и пухленькая, а вы, вы... как бы это сказать... вы худая и высокая...