ДОКТОР. Я вас понимаю, проще самому все стерпеть, чем вот так переживать…

КАРЛ. И потом, надо быть честным: в какой-то мере я виновен в том, что произошло.

ДОКТОР (перебивая его). Опять вы за свое… да чепуха все это!

КАРЛ. Но Лиза-то тут вообще ни при чем. Ни при чем.

ДОКТОР (долго молчит, потом оборачивается к Лестеру). Вы не сварите нам всем кофейку, мой мальчик? Если, конечно, умеете.

ЛЕСТЕР (обиженно). Конечно, умею. (Направляется к дверям.)

Снова раздается звонок, и Лестер порывается подойти к телефону.

КАРЛ (останавливая его). Не надо, не снимайте трубку.

Телефон продолжает надрываться; Лестер, постояв, покорно уходит на кухню. Телефон не умолкает, и Карл, не выдержав, хватает трубку.

Оставьте меня в покое, вы слышите?! Не смейте больше сюда звонить! (Швыряет трубку и опускается на стул у письменного стола.) Нет, я больше так не могу. Не могу.

ДОКТОР (встает и подходит к нему). Терпение, голубчик. Будьте мужественны.

КАРЛ. Зачем вы мне все это говорите?

ДОКТОР. А что я еще могу сказать? Вам действительно больше ничего сейчас не поможет, кроме терпения и выдержки.

КАРЛ. Я постоянно думаю о Лизе.

ДОКТОР. Я знаю.

КАРЛ. Как же ей сейчас тяжело. Но она очень храбрая. Потрясающе храбрая.

ДОКТОР. Лиза вообще потрясающая личность. Я сразу это понял.

КАРЛ. Я люблю ее. Вы знали об этом?

ДОКТОР. Конечно, знал. Вы давно ее любите.

КАРЛ. Так оно есть. Мы никогда с ней об этом не говорили, просто оба — знали. Это не означает, что Аня не была мне дорога. Я любил Аню. И всегда бы любил. Я не хотел ее смерти.

ДОКТОР. Знаю, знаю, дружище, что у вас никогда не было подобных мыслей.

КАРЛ. Вероятно, это звучит странно, но, оказывается, можно любить одновременно двух женщин.

ДОКТОР. Ничего странного. Это случается не так уж редко. А знаете, что мне частенько говорила Аня? «Когда я умру, Карлу нужно жениться на Лизе». Постоянно это твердила. «Вы должны заставить его, доктор», говорила она. «Лиза присмотрит за ним, она такая добрая. Если она сам до этого не додумается, обещайте, что уговорите его». Вот такие у нас с Аней бывали разговоры. И я поклялся ей, что женю вас на Лизе.

КАРЛ (вставая). Доктор, скажите откровенно. Они ее оправдают? Как вы считаете?

ДОКТОР (мягко). Я считаю… что вы должны быть готовы к тому…

КАРЛ (подходя к креслу). Даже ее адвокат мне не поверил. Он, конечно, сделал вид, что ничуть не сомневается в моих словах, но это так, из вежливости. (Усаживается в кресло.)

ДОКТОР. Скорее всего, он действительно вам не верит, но вот присяжные… Мне кажется, среди них есть два-три здравомыслящих человека. Та толстушка в забавной шляпке прямо-таки смотрела вам в рот, когда вы рассказывали про сумасбродства Хелен, она даже кивала, очень сочувственно. Не иначе, как ее муженек завел шашни с молоденькой. Иногда для людей очень убедительны весьма неожиданные детали.

Опять звонит телефон.

КАРЛ (поднимаясь). Наверное, это уже точно из суда.

ДОКТОР (подходит к аппарату и снимает трубку). Алло?

Входит Лестер с подносом, на котором три чашки с кофе.

КАРЛ. Ну?

ЛЕСТЕР (качнув от волнения поднос, так что часть кофе проливается в блюдца). Это… оттуда? (Ставит поднос на круглый столик у дивана и переливает кофе из блюдец в чашки.)

ДОКТОР (раздраженно). Нет. Ничем не могу помочь. Очередной упырь из газеты. (Подходит к дивану, усаживается.)

КАРЛ. Ну им-то что неймется? Чего они хотят добиться?

ДОКТОР. Полагаю, увеличения тиража.

ЛЕСТЕР (протягивая Карлу кофе). Надеюсь, кофе получился неплохой. Вот только долго искал чашки и все прочее.

КАРЛ. Спасибо. (Направляется к письменному столу, усаживается на стул.)

Лестер подает чашку доктору, взяв третью себе, остается у круглого столика; некоторое время все молча пьют кофе.

ДОКТОР (Лестеру). Вы когда-нибудь видели, как цапля летит над самой водой?

ЛЕСТЕР. Нет, как-то не доводилось. А что?

ДОКТОР. Да так.

ЛЕСТЕР. Но почему вам вдруг вспомнились цапли?

ДОКТОР. Вот уж не знаю. Наверное, сработал защитный инстинкт: хочется забыть обо всем этом кошмаре и оказаться где-нибудь в другом месте.

ЛЕСТЕР (помолчав). A-а. Понятно. Ужасно, когда ничего нельзя сделать.

ДОКТОР. Нет ничего хуже ожидания.

ЛЕСТЕР (опять помолчав). А знаете, по-моему, я вообще никогда не видел живую цаплю.

ДОКТОР. Очень изящная птица.

КАРЛ. Доктор, я хочу попросить вас об одном одолжении.

ДОКТОР (вставая). Я к вашим услугам.

КАРЛ. Я хочу, чтобы вы вернулись в суд.

ДОКТОР (направляется к Карлу, по пути ставит чашку на рабочий столик). Нет, голубчик, увольте.

КАРЛ. Я знаю, что вы дали ей обещание. И все-таки…

Доктор. Карл, но Лиза…

КАРЛ. Если случится самое худшее, я хочу, чтобы она увидела, что вы — с нею. А если все обойдется… должен же кто-то проводить ее до выхода, привезти домой.

Доктор секунды две-три озадаченно смотрит на Карла.

Разве я не прав?

ДОКТОР (обдумав его слова). Ну, хорошо.

ЛЕСТЕР (доктору). Я могу остаться и…

Карл выразительно смотрит на доктора и чуть заметно качает головой, тот сразу понял намек.

ДОКТОР. Нет, вы пойдете со мной, Лестер. (Направляется к дверям.) Бывают моменты, когда человеку необходимо побыть одному. Верно я говорю, Карл?

КАРЛ. Обо мне не беспокойтесь. Я, действительно, хочу побыть один, наедине с Аней.

ДОКТОР (резко разворачиваясь). Что вы сказали? С Аней?

КАРЛ. Я так сказал? Да, мне кажется, что она все еще здесь. Не волнуйтесь. Телефонную трубку я снимать не буду, пусть себе звонят. Буду сидеть и ждать вас.

Лестер уходит; доктор идет следом, затворяет за собой дверь, Карл откидывается на спинку стула.

Часы бьют шесть раз.

«Покуда солнце светит, буду помнить,

Но и во мраке не забыть».

Спустя несколько секунд снова звонит телефон, но Карл словно его не слышит. Он поднимается и относит свою чашку на круглый столик, где стоит поднос, по пути прихватывает с рабочего столика чашку доктора. Потом берет поднос и выходит, чтобы отнести чашки на кухню. В его отсутствие телефон перестает трезвонить. Карл возвращается, какое-то время стоит у двери, не закрывая ее, долго смотрит на рабочий столик, потом подходит к шкафчику с пластинками и достает концерт Рахманинова Идет к письменному столу и усаживается, положив перед собой конверт с пластинкой. Внезапно в гостиную входит Лиза, затворяет дверь и прислоняется к ней спиной. Карл встает и оборачивается.

КАРЛ. Лиза! Лиза! (Идет к ней, словно не веря собственным глазам.) Это ты? Мне не кажется?

ЛИЗА. Меня оправдали.

КАРЛ (хочет ее обнять). Дорогая моя, как же я благодарен судьбе. Ты никогда больше не будешь страдать, я этого не допущу. Лиза…

ЛИЗА (отталкивая его). Нет.

КАРЛ (почувствовав ее холодность и отчужденность). Что означает это «нет»?

ЛИЗА. Я пришла за своими вещами.

КАРЛ (отходя к креслу). Что, за какими такими своими вещами?

ЛИЗА. За самыми необходимыми. Потому что я ухожу.

КАРЛ. То есть как это — ухожу? Куда?

ЛИЗА. Ухожу из этого дома.

КАРЛ. Постой, но это же глупо! Боишься, что продолжатся всякие пересуды? Да бог с ними, какое нам теперь до всего этого дело?

ЛИЗА. Ты не понял меня. Я совсем ухожу, навсегда.

КАРЛ. Уходишь? Но куда!

ЛИЗА. Какая разница, куда? Куда-нибудь. Могу пойти работать. Думаю, с этим сложностей не будет. Могу поехать за границу. Или останусь здесь, в Англии. В любом случае, я собираюсь начать новую жизнь.

КАРЛ. Новую жизнь? Ты хочешь сказать… без меня?

ЛИЗА. Да, Карл. Именно так. Без тебя.

КАРЛ (отступив). Но почему? Почему?

ЛИЗА. Потому что с меня достаточно.

КАРЛ. Я не понимаю тебя.

ЛИЗА. Мы вообще плохо друг друга понимаем. У нас с тобой разный подход к жизни. Ты знаешь, я тебя боюсь.

КАРЛ. Боишься — меня? Но почему?

ЛИЗА. Ты из тех людей, которые всем приносят несчастье.

КАРЛ. Нет!

ЛИЗА. Но это так.

КАРЛ. Нет, это не так.

ЛИЗА. Понимаешь, я вижу людей такими, какие они есть. Я никого не порицаю, не испытываю ни кому злобы, но и не строю никаких иллюзий. Люди далеко не всегда замечательны, да и жизнь тоже. И сама я хочу быть обыкновенным нормальным человеком. Вечно цветущие волшебные цветы — их в этом мире не существует. Так мне кажется.

КАРЛ. Какие еще цветы? О чем ты говоришь?

ЛИЗА. Я говорю о тебе, Карл. Для тебя твои идеалы гораздо важнее людей. Твои личные представления о верности, о дружбе, о милосердии. В угоду им ты заставляешь страдать своих близких. Ты знал, что потеряешь работу, если не прекратишь общаться с Шульцами. И знал — не мог не знать — как ужасно это отразиться на жизни Ани. Но что такое Анины проблемы в сравнении с твоими принципами? Так, ерунда, верно? Но люди, их жизнь, не менее важны, чем самые благородные принципы, Карл. Моя жизнь, и Анина. Ради своего прекраснодушия, ради сострадания к девушке, которая убила твою жену, ты пожертвовал мной. И мне — мне, а не тебе — пришлось расплачиваться за твое благородство. Но совершать подобные подвиги и дальше я не готова. Я люблю тебя, но одной любви для счастья недостаточно. У тебя больше общего с той девушкой, с Хелен, чем со мной. Она такая же безжалостная. Она тоже готова была пожертвовать всем ради своих амбиций и прихотей. Ей совершенно не было дела до тех, кто стоял у нее на пути.