КАРЛ (недоуменно). Ты о чем?

ЛИЗА. Разве ты не хочешь сообщить в полицию?

КАРЛ (вздрагивает). Рассказать все в полиции?

ЛИЗА (очень спокойным голосом). Ведь это, знаешь ли, убийство.

КАРЛ. Да, я понимаю.

ЛИЗА. В таком случае, отправляйся в полицию и все им изложи.

КАРЛ. Я не могу этого сделать.

ЛИЗА. Это почему же? Ты ее уже простил?

Карл вскакивает и начинает метаться по комнате, потом останавливается возле кресла.

КАРЛ. Но я не могу допустить, чтобы эту девчушку…

ЛИЗА (еле сдерживаясь). Нас никто сюда силой не затаскивал, мы сами выбрали эту страну и живем под защитой здешних законов. И мне кажется, мы обязаны эти законы соблюдать, независимо от своих чувств.

КАРЛ. Ты действительно считаешь, что я должен пойти в полицию?

ЛИЗА. Да, и немедленно.

КАРЛ. Почему?

ЛИЗА. Ну, хотя бы потому, что этого требует обыкновенный здравый смысл.

КАРЛ. Здравый смысл, здравый смысл… Разве это возможно — подчинить всю свою жизнь здравому смыслу?

ЛИЗА. Для тебя, разумеется, невозможно. Ни прежде, не было возможно, ни теперь. У тебя мягкое сердце, Карл. Я не такая.

КАРЛ. Но что дурного в сострадании? И чем плохо милосердие?

ЛИЗА. Милосердие может принести много бед.

КАРЛ. Человек должен быть верен своим принципам. Даже ценой страдания.

ЛИЗА. Возможно. Тебе видней. (Поднимается и подходит к круглому столику.) Только почему-то ради твоих принципов должны страдать другие. Например, Аня.

КАРЛ. Да, тут мне нечем тебе возразить. Но сейчас ты не хочешь меня понять…

ЛИЗА (поворачиваясь к Карлу и пристально на него глядя). Я прекрасно тебя поняла.

КАРЛ. Ну что ты от меня хочешь, что мне, по-твоему, нужно делать?

ЛИЗА. Я уже все сказала. Тебе нужно пойти в полицию. Аня была убита. А убила ее эти девица. Полиция должна об этом узнать.

КАРЛ (поднимается). Ты говоришь это сгоряча, Лиза. Подумай, она еще совсем молоденькая. Ей всего двадцать три года.

ЛИЗА. Понятно. А Ане было уже тридцать восемь.

КАРЛ. Ну, будут они мучить ее допросами и вынесут приговор — что это изменит? Аню уже не вернешь. Пойми, Лиза, самая праведная месть не воскресит нашу Аню.

ЛИЗА. Это верно. Ее не вернешь.

КАРЛ (подходит к дивану, садится). Попробуй взглянуть на все с моей точки зрения.

ЛИЗА (подходя к дивану). С твоей точки зрения я смотреть на это не могу. Я любила Аню. Она моя сестра и лучшая подруга. Мы вместе росли. Когда она заболела, я старалась ей помочь, как умела. Уж я-то знаю, как трудно ей было держать себя в руках: не раскисать, не жаловаться Я знаю, чего ей это стоило.

КАРЛ. Заявление в полицию не вернет мне Аню.

Лиза молча отворачивается.

Лиза, неужели ты не понимаешь, что я чувствую себя отчасти виноватым… Вероятно, я каким-то непостижимым образом подтолкнул девочку к этому шагу.

ЛИЗА. Никуда ты ее не подталкивал. (Подходит к дивану и становится на него коленями.) Давай начистоту. Она решилась на крайность — ради того, чтобы соблазнить тебя. Но у бедняжки ничего не вышло.

КАРЛ. Можешь думать, что угодно. Но меня не покидает чувство вины. Хелен решилась на это из-за любви ко мне.

ЛИЗА. Из-за любви? Ты преувеличиваешь. Просто она привыкла, что все ее прихоти всегда исполняются. И вот ей захотелось заполучить тебя.

КАРЛ. Представляешь, какая это для нее трагедия? Ведь у бедной девочки не было ни единого шанса на взаимность.

ЛИЗА. Девочка, между прочим, очень молода и хороша собой.

КАРЛ (резко). Это ты к чему?

ЛИЗА. Совсем не уверена, что ты был бы так же великодушен, окажись на месте Хелен какая-нибудь из твоих дурнушек-студенток.

КАРЛ (вскочив). Как ты могла подумать…

ЛИЗА (вскочив). Так что именно я могла подумать?

КАРЛ. Что я увлечен этой девушкой…

ЛИЗА. Почему бы нет? Разве она тебе не нравится? Будь честным хоть перед собой. Ты уверен, что не влюблен в нее, хоть немножко?

КАРЛ (подходит к ней). Как ты можешь такое говорить? Я люблю тебя. Тебя! Сколько бессонных ночей я провел в мечтах о тебе, изнемогая от желания! Ах, Лиза… Лиза!..

Карл кладет руки ей на плечи, они сжимают друг друга в объятьях. В распахнутых дверях возникает чей-то силуэт. Спустя несколько секунд створки захлопываются. Карл и Лиза тут же резко друг от друга отодвигаются и оборачиваются на дверь. Но там уже никого нет.

Занавес.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Там же шесть часов спустя. Вечер.

Комната едва освещена, — большая ее часть погружена в темноту. Лиза сидит на диване и курит. Ее еле видно. Слышно, как открывается входная дверь, потом раздаются голоса в холле. Входит Карл. В кармане его пальто — свернутая газета. Следом входит доктор.

КАРЛ. Никого. Интересно, почему?

Доктор, нащупав выключатель, включает свет, оба видят Лизу.

ДОКТОР. Лиза! Голубушка! Что ж это вы сидите в темноте?

Карл подходит к стулу у письменного стола и бросает на спинку пальто.

ЛИЗА. Я просто задумалась.

Карл усаживается в кресло.

ДОКТОР. Вот, наткнулся на Карла на улице. (Кидает свое пальто на стул у круглого столика.) Карл, дружище, знаете, что бы я вам сейчас порекомендовал принять? Немного хорошего крепкого бренди, а, Лиза?

Лиза порывается встать.

Нет-нет, я сам управлюсь. (Подходит к буфету; достает бутылку бренди и рюмку, наливает.) Пережить такой шок, это кого угодно выведет из равновесия…

КАРЛ. Я рассказал доктору про Хелен.

ДОКТОР. Да, он все мне доложил.

ЛИЗА. Полагаю, для вас это было не такой уж неожиданностью, я права?

ДОКТОР. Я, знаете ли, все это время просто места себе не находил. Аня была не из тех, кто решился бы свести счеты с жизнью, а возможность несчастного случая просто исключена. (Подает Карлу рюмку бренди.) Коронерское дознание лишь усугубило мои подозрения. Я сразу почуял, что вердикт был вынесен под нажимом полиции. (Садится рядом с Лизой на диван.) Да, все это выглядело каким-то… фальшивым. Полицейские, они ведь долго меня прощупывали, и я сразу понял, к чему они клонят. Естественно, ничего конкретного они не говорили.

ЛИЗА. Стало быть, вас не очень удивило признание Карла?

ДОКТОР. Совсем не удивило. Эта девица решила, что ей все сойдет с рук. Даже убийство. Но тут она явно просчиталась.

КАРЛ (тихо). Я тоже виноват.

ДОКТОР. Карл, прекратите же, наконец, вы тут абсолютно ни при чем. Вы сущий младенец по сравнению с этой милой крошкой. (Встает и принимается ходить по комнате.) Как бы то ни было, теперь от вас уже ничего не зависит.

ЛИЗА. Вы полагаете, ему следует пойти в полицейский участок?

ДОКТОР. Да.

КАРЛ. Нет.

ДОКТОР. Из-за того, что чувствуете и себя в какой-то мере причастным? Вы слишком сентиментальны.

КАРЛ. Бедное взбалмошное дитя.

ДОКТОР. Бессердечная, хищная дрянь — так, пожалуй, будет точнее! И потом, на вашем месте я бы раньше времени не расстраивался. Десять против одного, что ее не арестуют. (Подходит к Карлу.) Скорее всего, она будет все отрицать, ведь требуются улики, сами понимаете. Будь полиция хоть трижды уверена, нет улик, значит, нет и дела. И учтите: папаша у нее очень важная персона. Один из самых крупных английских толстосумов. Это тоже весьма существенное обстоятельство.

КАРЛ. Уж это вы напрасно.

ДОКТОР. Поймите, к полиции у меня никаких претензий. Если они заведут новое дело, то будут работать честно. Но им придется пересматривать имеющиеся показания и улики. А что толку? Новых-то взять негде. Мм… разве что милая девушка сама вдруг решит во всем признаться. Но, сдается мне, этого не произойдет. Судя по всему, она крепкий орешек.

КАРЛ. Но мне же она призналась.

ДОКТОР. Тут — другое… Хотя не пойму, зачем она это сделала. (Подходит к дивану и усаживается на левый подлокотник.) По-моему, она здорово сглупила, что проговорилась.

ЛИЗА. Сглупила? Да она была страшно собой горда!

ДОКТОР (глядя на нее с изумлением). Горда? Да неужели!

КАРЛ. Это правда — в том-то и весь ужас.

В дверь звонят.

Кто бы это мог быть?

ДОКТОР. Полагаю, кто-то из ваших студентов. (Встает.) Пойду скажу, что сейчас вам не до них. (Идет к дверям.)

Карл встает и ставит рюмку на письменный стол.

ОГДЕН (за сценой). Я могу видеть профессора Хендрика?

ДОКТОР (за сценой). Пожалуйста, проходите сюда.

Доктор входит и останавливается у двери. На сцене появляются детектив-инспектор Огден и сержант Пирс. У Огдена приятные манеры и совершенно невозмутимое лицо. Сержант закрывает обе дверцы и проходит к столику у дивана.

ОГДЕН (очень учтиво). Надеюсь, мы не слишком вас потревожили, профессор?

КАРЛ. Нисколько, инспектор.

ОГДЕН. Добрый вечер, мисс Колецки. Итак, начнем, профессор. Наверное, не думали, что снова с вами встретимся, но, увы, нам необходимо задать вам несколько вопросиков. Вердикт был вынесен неокончательный. Из-за отсутствия фактов, проясняющих картину преступления. А именно: непонятно, каким образом леди могла получить смертельную дозу лекарства.

КАРЛ. Понимаю.

ОГДЕН. Может, у вас появились какие-нибудь соображения на этот счет? За то время, пока мы с вами не виделись?