ДОКТОР. Никто тут не виноват. Нет ничего бесполезней, чем корить себя за уже совершенные поступки — или — наоборот, так и не совершенные. Что случилось, то случилось, как это ни прискорбно. И давайте на этом поставим точку… (Вполголоса, в сторону.) Если получится.

КАРЛ. Доктор, вы же не думаете, что она сделала это вполне осознанно?

ДОКТОР (медленно). Ну, это едва ли.

ЛЕСТЕР (вставая). Она… она ведь так часто об этом говорила. Я хочу сказать, когда бывала в плохом настроении.

ДОКТОР. Совершенно верно, почти все прикованные к инвалидному креслу больные часто грозятся самоубийством. Но очень редко его совершают.

ЛЕСТЕР (помолчав, чуть смущенно). Послушайте, я, наверное, слишком назойлив, мне не стоило приходить. Вы наверняка хотели побыть один. Я не должен был…

КАРЛ. Нет, нет, мой мальчик. Наоборот, я страшно тронут.

ЛЕСТЕР. Я просто подумал: может, пригожусь. (Идет к Карлу, но спотыкается о стул у круглого столика и чуть не падает.) Хоть чем-то смогу помочь (смотрит на Карла преданным взглядом), если такое возможно…

КАРЛ. Ваше сочувствие — лучшая помощь Аня очень вас любила, Лестер.

Появляется миссис Роупер с подносом На ней порыжевший от старости черный костюм и шляпа На подносе — кофейник, четыре чашки и блюдо с сандвичами.

МИССИС РОУПЕР (с подобающей скорбью в голосе). Я сварила кофе и сделала немного сандвичей. (Ставит поднос на столик у дивана, оборачивается к Карлу) Я подумала, сэр, что это хоть немного вас взбодрит.

Лиза подходит к столу и наливает себе кофе.

КАРЛ. Спасибо, миссис Роупер.

МИССИС РОУПЕР (елейным тоном). Как только дознание закончилось, я чуть ни бегом сюда, сэр. Чтобы к вашему приходу все успеть приготовить.

КАРЛ (наконец обратив внимание на ее костюм и шляпу). Так вы тоже были на дознании?

МИССИС РОУПЕР. А то как же. Мне ведь тоже интересно. Бедная леди, такое несчастье… (Наклоняется к сидящему на диване доктору.) Уж такая она была расстроенная в последнее-то время, верно? Вот я и подумала: надо сходить, хоть уважить покойницу. А то, что уж хорошего, если эти полицейские сюда заявятся со своими расспросами.

Все присутствующие стараются не смотреть на миссис Роупер, надеясь, что она, наконец, замолчит и уйдет, но та упорно старается вызвать кого-нибудь на разговор.

ДОКТОР (вставая). Полицейским положено всех допрашивать, таков уж порядок, миссис Роупер. (Относит чашку с кофе Карлу, затем снова идет к подносу.)

МИССИС РОУПЕР. Понятное дело, сэр.

ДОКТОР. Когда невозможно точно установить причину и обстоятельства смерти, проводят коронерское дознание.

МИССИС РОУПЕР. Да, да сэр, без этого, конечно, никак нельзя. Но хорошего-то мало, право, сэр.

Доктор берет чашку с кофе — теперь уже для себя — и снова усаживается на диван.

Я же к таким вещам непривычная, сэр. Мужу-то моему навряд ли понравится, что я угодила в эдакую передрягу!

ЛИЗА. По-моему, лично вы никуда не угодили, миссис Роупер.

МИССИС РОУПЕР (тут же торопливо к ней подходит). Так они же и меня расспрашивали: не выглядела ли леди очень расстроенной в последнее время, не заводила ли разговоров о чем-нибудь… эдаком. (Подходит к Карлу, многозначительно.) О, они мне мно-о-го разных вопросов задавали.

КАРЛ. Ну, все это уже позади. Полагаю, вам больше не о чем тревожиться.

МИССИС РОУПЕР (подобострастно). Правда, сэр? Вот спасибо, сэр, что успокоили меня. (Выходит в холл и затворяет за собой обе створки двери.)

ДОКТОР. Ох уж эти женщины, кровожадные создания! Их хлебом не корми, только дай пообсуждать всякие болезни, похороны, смерть. Похоже, дознание тоже очень лакомая тема.

ЛИЗА. Лестер, хотите кофе?

ЛЕСТЕР. Большое спасибо. (Наливает себе кофе, усаживается и погружается в изучение очередного фолианта.)

КАРЛ. И все же это какое-то чудовищное недоразумение. Нелепая случайность.

ДОКТОР. Не знаю, что вам на это и сказать. (Отпивая глоток кофе.) Ну, Лиза, никакого сравнения с вашим кофе.

ЛИЗА. Он, наверное, с полчаса кипел.

КАРЛ. Вы же слышали: человек старался из лучших побуждений…

ЛИЗА (смотрит в сторону Аниной комнаты, потом оборачивается). Ты уверен ? (Уходит в спальню Ани, оставив дверь открытой.)

Доктор встает и, взяв со столика блюдо с сандвичами, направляется к Карлу.

ДОКТОР. Хотите сандвич?

КАРЛ. Нет, нет, спасибо.

ДОКТОР (снова ставит блюдо на столик, поближе к Лестеру). Прошу, мой мальчик, налетайте. В вашем возрасте постоянно хочется чего-нибудь пожевать.

ЛЕСТЕР (не отрываясь от книги, машинально, не глядя, берет с блюда сандвич). Спасибо. Я совсем не прочь подкрепиться.

ЛИЗА (зовет из комнаты). Карл.

КАРЛ (поднимается, ставит чашку на рабочий столик) Прошу прощения, я на минутку. (Кричит.) Иду-иду! (Направляется в спальню Ани и затворяет за собой дверь.)

ЛЕСТЕР. По-моему, он страшно подавлен, а, доктор?

ДОКТОР (доставая трубку). Так оно и есть.

ЛЕСТЕР. Это довольно странно, то есть, не то, чтобы странно, но я думал… в общем, я понял, что чужая душа — потемки.

ДОКТОР (раскуривает трубку). А все-гаки что вы хотели сказать, мой мальчик?

ЛЕСТЕР. Ну-у… Миссис Хендрик так тяжело болела, и с ней было так непросто… По идее — правда же? его это наверняка изматывало, висело тяжким грузом..

Доктор бросает спичку в пепельницу на крупом столике и усаживается на диван.

Вроде бы в глубине души он должен был обрадоваться, что теперь свободен. Так нет же! Он любил ее. На самом деле любил.

ДОКТОР. Ах, молодежь, молодежь! По-вашему, любовь — это сплошной праздник, увлечение, секс. А это ведь только ее физиологическая сторона, важная лишь поначалу. Яркий броский цветок, если угодно. Но сама любовь — это корень цветка. Подземный, невидимый, невзрачный, именно он — средоточие и залог ее жизни.

ЛЕСТЕР. Да, конечно. Но страсть проходит. Разве не так, доктор?

ДОКТОР (в отчаянии). О Боже! Дай мне терпения. Вы, молодые, об этом понятия не имеете. В газетах только и читаете, что про разводы да любовные треугольники — а там все подается с точки зрения чистой физиологии. Для разнообразия почитайте как-нибудь объявления о смерти. Сколько их — о том, как некий Джон или Эмили умерли на семьдесят четвертом году, и называют их не иначе, как возлюбленный супруг — или супруга. Вот вам бесчисленные свидетельства жизни, прожитой вместе. Жизни, которую питали корни, это о них я только что сказал. Благодаря этим корням вновь распускались листья и цветы, — пусть и неброские, но настоящие.

ЛЕСТЕР. Наверное, вы правы. Я, если честно, никогда об этом не задумывался. (Вскакивает со стула и усаживается на диван рядом с доктором) Я всегда думал, что женитьба, в общем-то, лотерея — если только, конечно, не встретишь ту самую…

ДОКТОР. Можете не продолжать. Вы надеетесь встретить — или уже встретили — ту самую, единственную, не похожую на других…

ЛЕСТЕР (пылко). Но она действительно необыкновенная, не такая как все.

ДОКТОР (с добродушным лукавством). Понимаю. Что ж, в добрый час, мой юный друг.

Входит Карл, в руках он держит маленький кулончик, доктор поднимается, Карл идет к нему, не сводя с кулона глаз.

КАРЛ. Доктор, отдайте его вашей дочке, хорошо? Это Анин, она сама хотела, чтоб он достался Маргарет. (Протягивает кулон доктору.)

ДОКТОР (растроганно). Спасибо, голубчик. Маргарет будет в восторге. (Прячет кулон в бумажник и направляется к дверям.) Вы уж простите — но мне пора. Не могу пациентов задерживать.

ЛЕСТЕР (поднимается и направляется к Карлу). Я, пожалуй, тоже пойду, если вам не нужна моя помощь. Точно не нужна?

КАРЛ. Боюсь, что нужна.

Лестер явно обрадован.

Лиза собирает Анины вещи — одежду и кое-какие вещи, хочет отослать их в благотворительный комитет. Когда она их упакует, вы поможете ей донести свертки до почты?

ЛЕСТЕР. Конечно, помогу. (Направляется к комнате Ани.)

ДОКТОР. До свиданья, Карл. (Уходит.)

Вскоре появляется Лестер с огромной коробкой, завернутой в упаковочную бумагу. Он проходит к письменному столу, ставит ее, после чего закрепляет бумагу клейкой лентой. Следом на ним из спальни Ани выходит Лиза; в руках у нее уже бумажный сверток, ящик от секретера, полный каких-то бумаг и писем, и небольшая шкатулка.

ЛИЗА (проходя мимо дивана). Надо бы все это разобрать, Карл. (Ставит ящик на диван.) Вот, садись и внимательно все изучи, не буду тебе мешать. Это необходимо сделать, и чем скорее, тем лучше.

КАРЛ. Какая ты умница, Лиза. Конечно, страшно все это трогать — очень уж тяжело… Но ты права: не стоит откладывать.

ЛИЗА. Я скоро вернусь. Пойдемте, Лестер.

Лиза и Лестер уходят, Карл убирает с письменного стола обрезки упаковочной бумаги, потом садится на диван, ставит ящик с бумагами на колени и начинает их просматривать.

КАРЛ (читая одно из писем). Как же давно это было!

Раздается звонок в дверь.

Ну, кто там? Я никого не хочу видеть!

МИССИС РОУПЕР (за сценой). Проходите, пожалуйста. (Заглядывает в гостиную, приоткрыв правую створку двери.) Это мисс Ролландер, сэр.

Входит Хелен и направляется к Карлу; он поднимается, поставив ящик на столик. Миссис Роупер удаляется, оставив дверь открытой.