чтоб избежал он разрушенья,

которое несут жрецы Амона.

(Мечтательно.)

И может, через многие века

те, кто его найдет, увидят

и скажут: «Это сделал лучший скульптор в мире».

Пусть даже

имя Эхнатона уничтожат,

но эта красота пускай живет.


Пауза.


Послушай, Эйе,

приказ последний мой.

Пусть мое тело никогда не попадет

в мою гробницу. Пусть меня схоронят

смиренно, как жену простолюдина,

ведь мое имя проклято с тех пор,

как я убила Сына Ра.


Эйе растерян, хочет что-то сказать.


Не говори ни слова,

оставь меня, но помни

мои слова. Пусть будет так, как повелела я,

Великая царица Нефертити.


Эйе медленно выходит — старый, сломленный человек, он плачет и что-то бормочет про себя.

Нефертити берет в руки чашу и задумчиво в нее смотрит, затем подходит к Эхнатону, касается его головы, кладет руку ему на грудь, слушает сердце — и качает головой. Он все еще жив. Потом садится у его ног, доставив рядом, на пол, чашу.

Проходит несколько минут. Уже совсем темно, когда дверь в комнату распахивается и входит Хоремхеб.


НЕФЕРТИТИ

Кто смел сюда войти,

презрев запрет?

ХОРЕМХЕБ

Что сделал я? Что я наделал?

НЕФЕРТИТИ

Зачем пришел ты?

ХОРЕМХЕБ

Любить и погубить? О, есть ли горе горше?

НЕФЕРТИТИ

Не знаю.

ХОРЕМХЕБ

Так будет лучше —

я здесь умру, с ним рядом.

НЕФЕРТИТИ

Нет, не лучше.

Ведь ты его уже однажды предал —

не предавай же вновь.

Жить ради дела, а не убирать —

вот твоя доля.

ХОРЕМХЕБ

Как ты была права, боясь меня и ненавидя!

НЕФЕРТИТИ

Той ненависти больше нет.

(Медленно, с трудом.)

Мы оба его любили — и мы же погубили.

Нет большей горечи, чем погубить что любишь.

ХОРЕМХЕБ

Кто это сделал?

НЕФЕРТИТИ

Разве это важно?

ХОРЕМХЕБ

Во всем — моя вина!

НЕФЕРТИТИ

(обессиленно)

Слова, слова!

Но лишь дела значения имеют!

Запомни, Хоремхеб: тебе здесь места нет,

тебя Египет ждет!

ХОРЕМХЕБ

Египет?

Любил ли я Египет

так сильно, как его?

НЕФЕРТИТИ

Уйди!

ХОРЕМХЕБ

Мой государь… Мой господин любимый…

НЕФЕРТИТИ

Тебя он не услышит, не увидит…

ХОРЕМХЕБ

О Эхнатон…

НЕФЕРТИТИ (с силой в голосе)

Ступай Же! Уходи!


Они встречаются взглядами, и Хоремхеб первым отводит взгляд, потом, пошатываясь, выходит.

Нефертити касается руки Эхнатона, его головы, садится рядом. Легкая судорога пробегает по телу Эхнатона. Нефертити чувствует ее и поднимает взгляд. Глаза Эхнатона открыты. На нем лежит отблеск серебристого света.


ЭХНАТОН

(ясным голосом)

О мой отец Атон, я дышу твоим благословенным дыханием,

которое исходит из уст твоих.

Я слышу твой благословенный голос даже в шуме северного ветра.

Твоя любовь наполняет жизнью мою плоть.

Дай мне твои руки, держащие твой дух, чтобы я мог принять его и жить им.


Пауза.


Позови меня именем моим в Вечность твою, которая не пресечется…

(Умирает.)

Нефертити подносит чашу к губам.

Занавес.

ЭПИЛОГ

Каменотесы стесывают фигуру Эхнатона с каменного барельефа. Скоро рассвет. Кучка крестьян собралась поодаль и смотрит. Неподалеку стоит начальник царской стражи со свитком папируса в руке. Каменотесы прекращают работу, начальник, откашлявшись, начинает читать.


Именем Великого царя, Могучего быка, Твердого в устремлениях, Основателя Двух царств, Владыки Верхнего и Нижнего Египта, Возлюбленного Амоном, Хоремхеба. Амон, царь Богов, защитник его плоти. Государь путешествует вниз по реке, обустраивая эти земли. Он восстанавливает храмы, увеличивая их красоту. Он строит новые храмы, украшая драгоценностями лики богов. Он восстановил ежедневные жертвоприношения. Он вернул храмам их богатства. Он даровал храмам земли и скот. Все сосуды в храмах теперь из золота и серебра. Небеса торжествуют, земля радуется. Пусть Великий царь Хоремхеб и Великая царица Незземут живут в радости, как радуются все земли.


Крики одобрения.


Вот приказ Великого Государя Египта.

В Египте не должно быть угнетения.

Если солдат виновен в вымогательстве или угрозах, его нос должен быть отрезан.

Виновный в укрывательстве краденого должен быть бит.

Ни зерно, ни овощи не должны быть украдены.

Нечестные сборщики податей должны быть жестоко наказаны.

Во всем Египте должны быть назначены судьи, чтобы судили по справедливости, не страшась расправы и не соблазняясь музой. Государь печется о законах в Египте для процветания его жителей.


Снова гул одобрения.


Сказано Амоном, царем богов:

«Как велико имущество того, кто знает меня и боится меня.

Мудры те, кто служит мне, благословенны те, кто познал меня, защищен и богат тот, кто следует за мой».

Отныне и впредь во всех землях Египта имя отступника

Эхнатона должно быть забыто. Его имя с отвращением и ненавистью должно быть исторгнуто из памяти людей. Его изображения из камня должны быть уничтожены, его имя стерто. Да будет отступник забыт и да исчезнет из памяти людей…


Гул одобрения нарастает.

Стража уходит. Крестьяне постепенно расходятся. Каменотесы продолжают свою работу. Солнце поднимается из-за горизонта, его лучи отражаются от свежего скола на камне.

ПЕРВЫЙ КАМЕНОТЕС (прикрывая рукой глаза)

Ох!

ВТОРОЙ КАМЕНОТЕС

Что с тобой, приятель?

ПЕРВЫЙ КАМЕНОТЕС

Ничего не вижу!

Свет так слепит.

ВТОРОЙ КАМЕНОТЕС

Это солнце отражается от камня.

ПЕРВЫЙ КАМЕНОТЕС

Трудно работать, когда такой яркий свет — сам не видишь, что делаешь.


Пауза.


Продолжим. Все равно — работу нужно довести до конца. Прикрыв глаза руками, каменотесы продолжают сбивать изображение

Занавес.

ПАУТИНА

Spider s Web 1954 © Перевод Сарнов Ф., 2001

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

СЭР РОЛАНД ДЕЛАХЭЙ, пожилой джентльмен лет 50-ти.

КЛАРИССА ХОЙЛШЕМ-БРАУН, племянница сэра Роланда, молодая, красивая, жизнерадостная женщина.

ГЕНРИ ХОЙЛШЕМ-БРАУН, муж Клариссы, высокопоставленный чиновник Министерства иностранных дел, симпатичный, но маловыразительный мужчина, лет 40.

ПИППА ХОЙЛШЕМ-БРАУН, дочь Генри от первого брака, долговязая девочка 12 лет.

ДЖЕРЕМИ УОРРЕНДЕР, элегантный молодой человек, чиновник Министерства иностранных дел, подчиненный Генри Холшем-Брауна.

ХЬЮГО БЕРЧ, джентльмен, довольно раздражительного нрава, 60 лет.

ОЛИВЕР КОСТЕЛЛО, опереточно красивый брюнет с неприятным лицом.

МИЛДРЕД ПИК, садовница, крупная, жизнерадостная женщина 40 лет.

ЭЛДЖИН, дворецкий, средних лет.

ЛОРД, инспектор полиции.

ДЖОНС, констебль.

Действие первое

Мартовский вечер. На откидном столике стоит поднос с тремя бокалами портвейна, помеченными цифрами «один», «два» и «три»; там же — карандаш и бумага. Сэр Роланд Делахэй сидит на подлокотнике одного из кресел, это обаятельный джентльмен лет пятидесяти, с завязанными глазами, и он пробует напиток из бокала номер два. Рядом стоит Хьюго Берч — джентльмен лет шестидесяти, довольно раздражительного нрава. Он берет бокал номер три. Хьюго и сэр Роланд спорят.

СЭР РОЛАНД (пригубляя вино). Я бы сказал… да… определенно… да, это «Доу» сорок второго.

ХЬЮГО (беря бокал у сэра Роланда). «Доу» сорок второго. (Передает ему следующий бокал, а первый ставит на стол и записывает сказанное сэром Роландом.)

Сэр Роланд пробует вино, пригубляет еще раз и уверенно кивает.

СЭР РОЛАНД. О да, вот это настоящее вино. (Отпивает). «Кокберн» двадцать седьмого. Тратить… (передает бокал Хьюго) бутылку «Кокберна» двадцать седьмого года…

Хьюго, отставив бокал на столик, пишет.

…на подобный эксперимент — просто кощунство. (Он встает, снимает повязку с глаз и кладет ее на спинку своего стула. Встает справа от Хьюго.)

ХЬЮГО (читая свои записи). Значит, ты говоришь, это «Кокберн» двадцать седьмого года. Номер два был «Доу» сорок второго. Номер один… (С отвращением.) «Рич Руби» — дешевка типа портвейна. Фу-у! Не могу себе представить, зачем Кларисса держит дома такую гадость. (Берет со спинки стула повязку, вручает ее сэру Роланду и снимает свои очки.)

СЭР РОЛАНД (подходит к Хьюго сзади и завязывает ему глаза). Возможно, чтобы тушить в нем зайца или заправлять суп. Давай, Хьюго. Надо бы трижды повернуть тебя, как в жмурках. (Подводит Хьюго к креслу и поворачивает кругом.)

ХЬЮГО. Эй, хватит.