Едва Хельга начала шевелиться, он замер и застонал. За долгие годы он в совершенстве научился этим стонам, они звучали весьма убедительно. Она проснулась и в тревоге приподнялась:

— Крис, что с тобой?

— Ничего. — Он закрыл лицо руками. — Я не хотел тебя будить, но проклятая головная боль…

Взволнованная, она наклонилась над ним:

— Ты болен, ну скажи, болен?

— Мигрень. Время от времени у меня бывают приступы. — Гренвилль снова застонал. — Послушай, милая, не обращай на это внимания. Если я не шевелюсь, мне легче.

— Мигрень? Мой бедненький! — Хельга поднялась с постели. — Я поищу таблетки.

— Нет. Не надо. Я полежу, и все пройдет. Извини, дорогая, оставь меня одного. Мне нехорошо.

— Ладно, милый. Я могу что-нибудь для тебя сделать? Хочешь чая?

— Нет… ничего. Пройдет через час или два.

— Мне жаль видеть тебя в таком состоянии. — Она в нерешительности колебалась, но, поскольку он лежал неподвижно, закрыв лицо руками и сжав виски, она пошла в ванную, быстро приняла душ и бесшумно оделась.

Наблюдая за ней сквозь пальцы, он временами стонал.

— Крис, милый… разреши я вызову врача?

— Ни один врач не лечит мигрени. — Он с явным усилием отвел руки от лица. — Все пройдет. Оставь меня одного, я тебя умоляю! Дорогая, не волнуйся!

И он снова закрыл глаза. Хельга торопливо вышла на террасу, где Хинкль поливал цветы. Увидев ее, он выключил воду и подошел:

— Почему вы так рано поднялись? Что-нибудь случилось, мадам?

— У мистера Гренвилля мигрень, — пробормотала она. — Не нужно его беспокоить.

Полное лицо Хинкля оставалось непроницаемым.

— Да, мадам, это очень неприятно. Вы выпьете кофе здесь, мадам?

— Да, пожалуйста.

Она пила кофе и все время думала о Гренвилле. Когда Хинкль вернулся за подносом, она заметила:

— Никогда бы не подумала, что Крис может страдать от приступов мигрени. Не правда ли, Хинкль?

Тот пожал плечами:

— Я думаю, болезнь возникает на нервной почве, и, действительно, никто не мог бы подумать об этом, мадам.

Хельге захотелось ему довериться:

— Не уходите, Хинкль. Я хочу с вами поговорить. Присядьте, пожалуйста.

— Я предпочитаю постоять, мадам, — сказал он, слегка поклонившись.

Хельга рассмеялась:

— Ах, Хинкль, вы всегда такой официальный. Я считаю вас самым преданным мне человеком. Я настаиваю, садитесь!

— Спасибо, мадам. — Он устроился на самом краешке кресла.

— Мне нужно с вами поговорить. Мы с мистером Гренвиллем намерены пожениться. Он согласился работать в моей компании, чтобы не зависеть от меня материально. — Она счастливо вздохнула. — В следующем месяце мы хотим устроить свадьбу.

Посмотрев на кислое лицо Хинкля, можно было подумать, что его укусили, но он быстро восстановил непроницаемое выражение.

— Позвольте поздравить вас и мистера Гренвилля, — произнес он. — Самые наилучшие мои пожелания вам.

— Спасибо, Хинкль. Крис сделал меня такой счастливой! — сказала она. — Я больше не могу жить одна. Вы знаете, как мне тягостно одиночество. Иметь его рядом просто замечательно. Прощай, одиночество! Я наконец смогу ожить после стольких мрачных лет, проведенных рядом с мистером Рольфом. — Она снова вздохнула. — Хинкль, поймите меня, пожалуйста, и одобрите мое решение.

— Естественно, мадам. — Но оттенок неодобрения слышался в его голосе. Он поднялся.

— Сядьте! — вдруг раздраженно крикнула Хельга. — Мы уедем в Парадиз-Сити в конце недели. Я хочу, чтобы вы занялись приготовлением. Будет грандиозная свадьба!

Хинкль продолжал стоять.

— Мадам может рассчитывать на меня, — сказал он бесстрастным голосом. Она хорошо его знала. Когда он недоволен, из него ничего не вытянешь. Нужно немного подождать.

— Надеюсь, что всегда могу рассчитывать на вас? — любезно спросила она.

— Да, мадам. Вы должны быть уверены в моем расположении. А сейчас извините меня — работа!

Хельга наблюдала, как он поливает цветы на террасе.

"Только бы Крис ему понравился, — думала она, — все следует предоставить естественному течению времени. Нужно поговорить с Крисом — он должен понять, насколько важен для меня Хинкль. Он обязан завоевать расположение Хинкля". В прошлом, когда она только вышла замуж за Германа Рольфа, Хинкль тоже плохо ее принял. Но она сумела найти к нему подход, и в самый трудный момент ее жизни он доказал свою преданность.

Она бесшумно подошла к двери и, осторожно приоткрыв ее, посмотрела вовнутрь.

Умирающий от желания закурить и выпить кофе Гренвилль услышал, как она поворачивает ручку двери, и быстро прикрыл лицо руками. Хельга внимательно посмотрела на него и прикрыла дверь. "Боже! — подумал Крис. — Какой мерзкий день впереди! Нужно ломать эту комедию до тех пор, пока люди Арчера не похитят меня".

Он утешался мыслями о том времени, когда будет располагать миллионом долларов в кармане. Как он тогда заживет! Впервые с того момента, как Арчер изложил ему план похищения, Гренвилль принялся рассуждать серьезно. Что-то его в этом безукоризненном плане беспокоило. Может, отсутствие гарантий со стороны Джека? Как поведет себя Хельга, когда поймет, что ее обманули? Подумав, он решил, что, получив свою долю выкупа, оставаться в Европе будет опасно. Еще раз все серьезно обдумав, он пришел к выводу, что, как только Арчер передаст ему деньги, надо взять билет на Антильские острова. Там он наймет яхту, найдет хорошенькую девчонку и исчезнет на время. Когда все устроится, он сможет вернуться в Европу. Затем у него мелькнула мысль, заставившая его нахмуриться. Можно ли доверять Джеку? Что он знает о нем? В Париже они случайно познакомились в этом мерзком отеле. Арчер действительно был известным адвокатом? Гренвилль нервно заворочался. Может, он один из тех ловких мошенников, о которых все говорят? Несомненно, Джек был другом Хельги, он слишком хорошо ее знает! Крис вспомнил жалкий вид Арчера. Он согласился, чтобы выкуп был переведен на счет Арчера в частном швейцарском банке. С первого взгляда — логично, но получит ли он свои деньги? А если толстяк исчезнет? Гренвилль покрылся потом. Будучи обольстителем, он имел развитое чувство самосохранения. Как защититься от возможной ловушки Арчера? Лежа в полутьме, он обдумывал эту проблему.

Ровно в полдень Макс Сегетти и Жак Бельмонт за рулем "фольксвагена" остановились перед отелем "Швейцария". Заплативший по счету Арчер поджидал их во взятом напрокат "мерседесе". Он подал знак следовать за ним и поехал по оживленным улицам Лугано в направлении озера. Арчер посматривал в зеркало заднего вида, чтобы знать, едут ли они за ним. Минут через десять он остановился перед нанятым шале. "Фольксваген" пристроился за "мерседесом". Сегетти и Бельмонт с маленьким чемоданчиком в руке подошли к нему. Несмотря на темную одежду, их вид был неприятен.

— Никаких проблем? — спросил он по-итальянски.

— Нет, мистер, — улыбаясь ответил Сегетти.

— У вас есть маски и оружие?

— Да, мистер. Мы приехали из Цюриха, чтобы избежать итальянского таможенного досмотра. Никаких неприятностей!

— Хорошо, пошли. — И Арчер проводил их через маленький садик, открыл дверь и привел в гостиную. — Усаживайтесь.

Они сели в кресла, Арчер принялся ходить по комнате.

— Операцию нужно провернуть сегодня вечером в двенадцать часов. Вилла не будет заперта. Появитесь внезапно, пригрозите им оружием и уведете мужчину. Привезете его сюда, и на этом ваша работа заканчивается. Я вам заплачу, вы немедленно уезжаете в Женеву и забываете обо всем, что здесь произошло.

Сегетти кивнул, в то время как молчаливый Бельмонт сидел неподвижно.

— Где находится вилла, мистер? — спросил Сегетти.

— Я сейчас отвезу вас туда. Может возникнуть одно затруднение. На вилле есть слуга, который может создать дополнительные препятствия. В этом случае один из вас должен заняться им. Но никакого насилия.

Впервые заговорил Бельмонт. С неприятной улыбкой он заявил:

— Не беспокойтесь. Я возьму его на себя.

Услышав в его голосе угрозу, Арчер быстро повернул голову.

— Я повторяю… никакого насилия. — Он посмотрел на Сегетти. — Вы хорошо поняли? Я предпочту, чтобы похищение вообще не состоялось, чем какое-то насилие.

— Оно не понадобится, мистер, — заверил Сегетти.

— Человек, которого вы должны забрать с собой, не будет особенно сопротивляться, — продолжал Арчер. — Он захочет убедить женщину, что является жертвой похищения. Понимаете?

— Да, мистер, — ответил Сегетти.

— Хорошо, еще раз все уточним. Сегодня вечером в двенадцать часов вы приедете на виллу в моей машине. Остановитесь неподалеку и пешком подниметесь к особняку. Входная дверь не будет заперта. Вы войдете. Мужчина и женщина будут или в гостиной, или на террасе. От входной двери гостиная прямо перед вами. — Арчер достал из кармана листок бумаги. — Это план виллы. Изучайте.

Сегетти внимательно посмотрел на план дома и кивнул:

— Понятно, мистер.

Арчер протянул ему другой листок бумаги.

— Здесь фразы, которые вы должны сказать женщине. Я хочу, чтобы вы их выучили наизусть. — Он передал бумагу Сегетти.

Прочитав, тот улыбнулся.

— Жак, это будет твоей работой, — сказал он и подал листок Бельмонту. — Он с этим прекрасно справится.

— Вы или он — мне безразлично. Главное, чтобы фразы излагались в повелительной форме, — отрезал Арчер. — Вы забираете с собой мужчину и привозите сюда. На этом все. Я расплачиваюсь, и вы уезжаете.

— Никаких проблем, — снова уверил его Сегетти.

— Прекрасно. А теперь я отвезу вас на виллу. Поехали.

В полной уверенности в том, что похищение удастся, Арчер на "мерседесе" повез их в Кастагноле. Время от времени он спрашивал сидящего рядом Сегетти, запомнил ли тот дорогу, и слышал каждый раз в ответ: