Гренвилль рассмеялся:

— Если бы вы видели, какими глазами она смотрела на меня сегодня, вы не были бы так осторожны. Она уже созрела.

Вернувшись в свой убогий отель, Арчер улегся на кровать. Его изобретательный и расчетливый ум работал два часа, но никакого плана, как извлечь из Хельги два миллиона долларов, не родилось. Разочарованный и усталый, он включил радио, чтобы послушать последние новости. Ничего интересного не было. Раздраженный передачей, он выключил динамик, поднялся и стал раздеваться. Снимая рубашку, он вдруг замер и снова посмотрел на стоящий у изголовья кровати приемник. В его голове стала выкристаллизовываться идея. Ночью он почти не спал.

В маленьком ресторанчике под названием "Флора", на улочке неподалеку от дворца Фонтенбло, Хельгу и Криса принимала его хозяйка, мадам Тоннелль, которая провела их в зал, где было всего пятнадцать столиков. Едва Хельга присела, как Гренвилль заявил:

— Я заранее заказал еду. Хочу, чтобы вы попробовали одно из самых великолепных французских блюд — курицу "Оливер". Изумительное блюдо, и мадам Тоннелль его великолепно готовит. Я предлагаю пока взять винегрет из артишоков.

Обворожительная Хельга в абрикосового цвета брюках улыбнулась ему:

— По-видимому, в Париже для вас нет секретов. Мне здесь очень нравится, — добавила она и подумала: "Никогда еще я не встречала подобного человека. Он, должно быть, великолепен и в постели. Он был бы замечательным мужем".

— Я много путешествовал, — продолжал Гренвилль, пожимая плечами. — Я хотел бы познакомить вас с ресторанами в Вене, Праге, Варшаве. Сейчас я хочу рассказать вам о курице "Оливер". Оливер, знаете, был одним из самых великолепных создателей французской кухни. Приготовление этого блюда очень сложное. По рецепту требуется, кроме всего прочего, семь желтков, свежий крем, коньяк и многое другое, чего я не знаю. Дополнительно готовится соус из омаров.

— Вкус божественный! — воскликнула Хельга.

— Это действительно удивительно для такой удивительно красивой женщины! — И Гренвилль улыбнулся ей.

Еще раз Хельга почувствовала себя польщенной. Когда им подали артишоки, она спросила:

— Крис, скажите мне, чем вы занимаетесь.

Утром ему позвонил Арчер и попросил встретиться в одном из бистро. Он заявил:

— У меня есть зародыш идеи, мне нужно над ней поработать, и поэтому нам необходимо срочно встретиться.

Он коротко объяснил ему, как можно приручить Хельгу. Гренвилль слушал очень внимательно.

— Сегодня после ужина проводите ее в отель, — заявил Арчер. — Не спите с ней, я ее знаю: чем больше вы заставите ее ждать, тем более нетерпеливой она станет. А завтра уезжайте на пару дней. Оставьте любезную записку, сообщите, что вам надо отлучиться по делам. Через сорок восемь часов вы возвратитесь в отель и переспите с ней. Вот тогда, думаю, у вас не будет никаких затруднений.

Гренвилль пообещал последовать его совету. Сейчас, отвечая на вопрос Хельги, он неопределенно пожал плечами.

— У меня есть личный доход с наследства, который позволяет мне довольно безбедно жить. Сейчас я работаю на одного американца. В мои обязанности входит привлечение бизнесменов, которых я стараюсь заинтересовать финансированием одного проекта. — Он улыбнулся. — Когда я нахожу кого-нибудь, получаю определенный процент.

— В чем заключается проект? — спросила Хельга.

— Ничего для вас интересного, — ответил Гренвилль, следуя рекомендациям Арчера. — И потом, разве можно рассуждать о сделках в компании с такой обворожительной женщиной?

В этот самый момент мадам Тоннелль принесла курицу. Блюдо было самым вкусным их тех, что Хельга когда-либо пробовала. Гренвилль продолжал говорить, но она едва слушала. Сделка! Но у нее куча денег. Она, возможно, могла бы участвовать в проекте и таким образом прибрать интересующего ее человека к рукам. Но только по дороге домой Хельга, сидя в машине, вернулась к этой мысли:

— А что за проект, Крис? Разве в нем нет ничего, что могло бы меня заинтересовать?

Он подавил улыбку. Как хорошо Арчер знал эту женщину!

— Совершенно ничего. И опять же, все ваше время поглощается делами вашей компании. Нет… это не ваш профиль.

— Но откуда вы знаете, Крис? — живо запротестовала она. — Возможно, я бы заинтересовалась.

— Я не могу говорить о делах без согласия патрона. Сожалею, но такова ситуация. К тому же, повторяю, для вас здесь нет ничего интересного.

— Прекратим, — нахмурившись, сказала она.

Гренвилль принялся рассказывать ей о праздниках в Фонтенбло, но она практически ничего не запомнила. Проект возбудил ее любопытство, она чувствовала себя заинтригованной, как и предвидел Арчер.

Если проект интересный, думала она, вложения могут дать дополнительный доход и могут, что казалось ей более важным, дать ей Криса.

Они остановились перед отелем.

— К сожалению, — сообщил он, входя вместе с ней в отель, — у меня сейчас встреча с патроном. Я провел замечательный вечер и благодарю вас за компанию.

Паттерсон наблюдал за ними из бара. Хельга посмотрела на Гренвилля.

— Это я вас благодарю, — прошептала она. — Все было замечательно. Какая курица!

Гренвилль провел ее до лифта, поцеловал руки и проводил долгим взглядом.

Оказавшись в номере, Хельга разделась, приняла ванну и тут же легла. Было 23.00. Она чувствовала себя счастливой и расслабленной. Хельга была влюблена в Гренвилля. Адресованный ей взгляд, когда они расставались перед лифтом, подсказал, что он тоже влюблен. "Никакой мужчина, — думала она, — не может так смотреть на женщину, не будучи влюбленным".

Она не знала, насколько Гренвилль искушен в опыте обольщения. Лежа в постели, она на мгновение впала в панику, вспомнив, что он ничего не сказал о завтрашней встрече. Она пришла в отчаяние при мысли, что останется одна в Париже. Париж без него — ничто! "Спокойно, — приказала Хельга себе. — Завтра он позвонит, и мы поедем опять в какое-нибудь чудное место". Она так разволновалась, что не могла уснуть, и остановилась в конце концов на паре таблеток снотворного.

Хельга проснулась поздно. Поднялась в начале одиннадцатого, заказала кофе, приняла ванну. Когда одевалась, зазвонил телефон. Она быстро взяла трубку.

— Это администратор, мадам Рольф, — раздался голос. — Для вас письмо. Прикажете принести?

Разочарованная тем, что это не Гренвилль, она сухо ответила:

— Да. — И повесила трубку.

Через несколько минут рассыльный принес вместе с букетом роз конверт. Письмо повергло ее в отчаяние:

"Дела обязывают меня покинуть Париж. Я храню в своем сердце самые лучшие воспоминания о наших встречах. Могу я надеяться увидеть вас через два дня?

Крис".

Два дня! Не все потеряно. Он надеется увидеть ее! Ей нужно дождаться. Подойдя к окну, она рассеянно наблюдала за потоком машин на улице. На ближайшие сорок восемь часов весна в Париже для нее не существовала. Как и предполагал Арчер, эти два дня были для нее пыткой. Ломан предложил ей вместе с Винборном поехать в Версаль, чтобы осмотреть площадку для нового завода. За неимением лучшего она согласилась. Целый день она обсуждала различные вопросы с госсекретарем. Хельга не проявляла никакого энтузиазма — непрерывно думала о Гренвилле. Затем министр пригласил их отобедать, чтобы скрепить соглашение. И в этот раз Хельга со всеми пошла в ресторан. На следующий день они втроем обедали вместе с французским премьер-министром. Снова она скучала. Все думала о том, что сейчас делает Гренвилль. Вспоминает ли ее? Она поужинала в одиночестве и, мечтая о завтрашнем дне, когда увидит его, приняла на ночь постоянные две таблетки снотворного.

А тот уехал из Парижа и провел два дня в Хольстере, где прекрасно питался, посещал местные достопримечательности и отдыхал. Он любил одиночество и был счастлив, имея возможность тратить деньги Паттерсона. Он ни разу не вспомнил о Хельге. В отель он вернулся около одиннадцати часов через два дня после своего отъезда. Из своего номера позвонил Арчеру.

— Начинайте и выигрывайте. Я разговаривал с Паттерсоном, тот начинает волноваться, — сказал Арчер и детально объяснил Гренвиллю, как поступать в отношении Хельги.

Тот обещал следовать его советам и добавил:

— Небольшая неприятность, Джек. У меня кончились деньги.

— Об этом нужно говорить с Паттерсоном, — сухо ответил Арчер, — ничем не могу помочь.

Когда Гренвилль, постучав, вошел в номер Паттерсона, тот вместе с Шапило изучал карту громадного города.

— В чем дело? — агрессивно спросил Паттерсон. — Чем вы занимались два последних дня, черт возьми?

Гренвилль сел в кресло и улыбнулся.

— Разжигал огонь под юбкой, — ответил он. — Мы с Джеком обсудили положение, и он согласился с тем, что мне нужно исчезнуть на двое суток, чтобы дама еще больше разволновалась. Расплата наступит сегодня вечером.

— Неглупо, мистер Паттерсон, — заметил Шапило.

Американец буркнул:

— Что сегодня произойдет?

— Я объясню ей, чем занимаюсь, покажу ваш проект, мило проведу вечер и пересплю с ней.

Паттерсон подумал, потом кивнул:

— Это подходит, а потом?

Гренвилль поднял обе руки:

— Думаю, она заглотит крючок, но точно этого не знает никто. Операция может начаться удачно с первого шага. Я буду работать над вашей сделкой постоянно и могу вас заверить, что через десять дней, максимум, деньги будут у вас.

— Хорошо, согласен, — снова пробурчал Паттерсон, затягиваясь сигаретой. — Это ваше дело… но постарайтесь добиться успеха.

— Уверен, но возник денежный вопрос, мистер Паттерсон, — небрежно проговорил Гренвилль. — Ваши пять тысяч франков окончились. Если вы хотите продолжения операции, мне нужно столько же.