— Очень хорошо, тогда вызывайте лейтенанта Трэгга.

Делла Стрит возвратилась на свое место.

— Лейтенант, вы встречались среди дня четырнадцатого числа с Максин Линдсей, обвиняемой по этому делу?

— Да.

— Где?

— В Рединге, штат Калифорния.

— С ней там кто-нибудь был?

— Мистер Перри Мейсон.

— Вы сделали какое-либо заявление в присутствии Перри Мейсона?

— Да, сэр. Я сказал, что хочу допросить ее по делу об убийстве Коллина Макса Дюранта.

— А обвиняемая сделала ли какое-либо заявление в тот момент?

— Тогда — нет. Ей запретил мистер Перри Мейсон.

— Вы возвратились в Лос-Анджелес?

— Да, сэр.

— Кто возвратился с вами?

— Мистер Перри Мейсон и Максин Линдсей, обвиняемая.

— Впоследствии Максин Линдсей отвечала на вопросы в отсутствие Перри Мейсона?

— Да, сэр.

— Она сделала какое-нибудь заявление?

— Сначала она отказалась. Потом я объяснил ей, что мы не хотим никакой несправедливости, но ей необходимо опровергнуть имеющиеся против нее улики. Мы проведем расследование, и если оно подтвердит то, что она говорит, то она будет освобождена. Далее я пояснил, что и этот ее побег тоже является свидетельством против нее. Она ответила, что никуда не собиралась убегать, а просто решила навестить свою сестру, некую миссис Хомер Стиглер, проживающую в Юджине, штат Орегон. Далее я поинтересовался, как долго она находится в пути, и узнал, что она выехала из Лос-Анджелеса приблизительно в девять сорок, около полуночи была в Бейкерсфилде. Она очень ограничена в средствах и старалась останавливаться только в самых дешевых мотелях.

— Все это вы узнали от обвиняемой?

— Да, сэр.

— Ей объяснили ее конституционные права?

— Да.

— Что еще она рассказала вам?

— Она послала телеграмму сестре с просьбой выслать ей телеграфом денег, и эти деньги она получила в Рединге.

— А вам не доводилось разговаривать с ее сестрой, лейтенант?

— Да, я разговаривал с ней позднее.

— И сестра подтвердила…

— Одну минуту, — вмешался Мейсон. — Вопрос является наводящим. Более того, он несущественный и к делу не относится. Утверждения, сделанные сестрой относительно обвиняемой, не могут…

— Снимаю вопрос, — не дал договорить ему Декстер. — Я хотел сэкономить время.

— А я хочу соблюсти конституционные права обвиняемой, — поставил точку Мейсон.

— Итак, делала ли вам обвиняемая еще какие-либо заявления?

— Да, делала. Я высказал предположение, что она назначила встречу Перри Мейсону в определенном месте, но она это отрицала. Затем я задал вопрос относительно времени ее встречи с Перри Мейсоном, и она ответила, что в последний раз видела адвоката около девяти тридцати вечера тринадцатого. Потом она решила навестить сестру и отдала ключ от квартиры мисс Стрит. Я спросил, хорошо ли она знала покойного Коллина Дюранта. Вначале из ее ответа следовало, что они едва знакомы. Потом она отказалась от своих слов и признала, что одно время они были в приятельских отношениях, но после ее переезда в Лос-Анджелес стали встречаться лишь время от времени.

— Вы задавали вопрос о том, был ли у нее ребенок? — спросил Декстер.

— Одну минуту, — раздался голос Мейсона, — я протестую. Вопрос наводящий. Он совершенно недопустим и не относится к существу дела.

— Согласен с тем, что вопрос неправомерен, — согласился судья Мэдисон, — по крайней мере в данной формулировке.

— Хорошо, я сформулирую по-другому, — резко отреагировал Декстер. — Спрашивали ли вы у нее о ребенке, которого она родила от покойного Коллина Дюранта?

— В то время — нет. Нет.

— А позднее?

— Да.

— Что она ответила?

— Я протестую против всех этих вопросов, как наводящих и…

— Да, они наводящие, — согласился судья Мэдисон, — но обвинение пытается разобраться в этой конкретной ситуации. Я намерен отклонить протест и считаю, что вопрос в данном случае уместен, так как помогает разобраться в мотивации поступка.

— И что она ответила? — продолжал Декстер.

— Она отрицала.

— Отрицала то, что родила ребенка, или то, что его отцом был Дюрант?

— Одну минуту, — опять вмешался Мейсон. — Прежде чем вы ответите на этот вопрос, я, с позволения суда, хочу возразить. Я считаю, что вопрос, заданный таким образом, является неправомерным. Суд уже признал, что вопрос о том, имела ли обвиняемая ребенка, не имеет отношения к сути дела, если только ребенок не был отпрыском Коллина Дюранта. Формулируя вопрос таким образом, прокурор ставит обвиняемую в положение, когда она будет лишена сочувствия публики, когда газеты сочинят свою историю и…

— Нет нужды продолжать, мистер Мейсон, — прервал его судья Мэдисон. — Суд уже сделал заявление по этому поводу и напоминает обвинению, что вопрос является неправомерным. Суд позволил задать вопрос только о том, имела ли обвиняемая ребенка от Коллина Дюранта, и получить ответ на него.

— Она это отрицала, — ответил Трэгг.

— Проводите перекрестный допрос, — резко сказал Декстер.

— Лейтенант Трэгг, а вы не спрашивали у нее, имела ли она ребенка от Томаса Альберта Декстера, окружного прокурора?

Декстер вскочил:

— Ваша честь, это., это неслыханно! Это неуважение к суду!

— Почему же? — спросил Мейсон. — Вы задали лейтенанту наводящий вопрос, следовало ли из его разговора с обвиняемой, что у нее есть ребенок от Коллина Дюранта. Вполне очевидно, что оснований для подобного вопроса не больше, чем для вопроса о том, являлись ли вы отцом ребенка обвиняемой. Я просто хотел объяснить свою точку зрения. И, — с улыбкой добавил Мейсон, — если пресса назовет ваше высказывание разрывом бомбы, кульминацией этого дела, то я бы хотел, чтобы мой вопрос оставался наивысшей кульминационной точкой.

— Переходим к другому вопросу, мистер Мейсон, — с улыбкой разрешил судья Мэдисон. — Я думаю, вы достаточно убедительно объяснили свою точку зрения.

— Вы признаете, что у обвиняемой есть сестра, миссис Хомер Хардин Стиглер, проживающая в Юджине, штат Орегон?

— Да, сэр.

— И что она получила телеграмму от обвиняемой и выслала по ее просьбе двадцать пять долларов?

— Да, сэр.

— У меня больше нет вопросов, — сказал Мейсон.

— Я не уяснил себе один момент, — начал Декстер. — Обвиняемая объяснила вам, как она вступила в контакт с Мейсоном тринадцатого вечером?

— Она звонила ему с автовокзала около семи пятнадцати. Не застав его в конторе, она позвонила в агентство Пола Дрейка и попросила их связаться с мистером Мейсоном и передать ему номер телефона на автовокзале. Мистер Мейсон позвонил около восьми пятнадцати и договорился о встрече с ней через сорок пять минут у дома, где живет мисс Делла Стрит. Именно поэтому она встретилась там с адвокатом и мисс Деллой Стрит и дала мисс Стрит ключ от своей квартиры.

— Вы задавали ей другие вопросы?

— Но на другие вопросы она отказалась отвечать. Мы объяснили, что пока ни в чем не обвиняем ее, что дело находится в процессе рассмотрения и наши вопросы задаются для того, чтобы она помогла прояснить некоторые обстоятельства этого дела.

— Вы желаете продолжить перекрестный допрос? — осведомился Декстер.

— У меня больше нет вопросов, — последовал ответ Мейсона.

— Вызывается доктор Филип С. Фоули, — провозгласил Декстер.

Выйдя вперед, Фоули присягнул и назвал себя вра-чом-экспертом и хирургом при коронере округа.

— Я обусловливаю право на перекрестный допрос с целью выяснения профессиональной квалификации доктора Фоули, — заявил Мейсон. — Однако прошу понять меня правильно — меня интересует его квалификация не сама по себе, а только кажущиеся достоверными некоторые данные. И с этой целью я бы хотел провести перекрестный допрос.

— Очень хорошо, — согласился судья Мэдисон. — Продолжайте, мистер прокурор.

— Речь идет о теле Коллина Макса Дюранта, которое было опознано и зарегистрировано под номером 3674В в конторе коронера округа?

— Да, сэр.

— Кто производил вскрытие трупа?

— Я.

— Когда оно производилось?

— Приблизительно в два часа дня четырнадцатого.

— Когда вы впервые увидели тело?

— В десять часов утра. Точнее, было уже начало одиннадцатого. Три или четыре минуты, не более пяти минут одиннадцатого.

— Как вы считаете, доктор, сколько времени прошло с момента наступления смерти до момента осмотра тела? Или, точнее, в котором часу наступила смерть?

— Я бы обозначил момент наступления смерти между семью сорока и восемью двадцатью вечера тринадцатого.

— Вы установили причину смерти?

— Да, сэр. Три пулевых ранения. Одно из них оказалось роковым. Два других тоже были почти смертельными. Пулевое ранение, которое, я полагаю, было первым, поразило позвоночник на уровне четвертого позвонка. Вторая пуля, которая, как я считаю, вызвала немедленную смерть, поразила восходящую часть дуги аорты. И еще одна вошла в легкие. Стреляли в спину.

— Вы извлекли какую-нибудь пулю?

— Я извлек все три.

— И что с ними сделали?

— Я сдал их на экспертизу в отдел баллистики.

— Перекрестный допрос.

— Rigor mortis не всегда происходит одинаково, не так ли?

— Да.

— Из военной медицины известны случаи, когда в обстановке крайнего возбуждения и жары погибали целые отряды; и rigor mortis наступало тогда почти немедленно, верно?

— Полагаю, что это так. Сам я не являлся свидетелем подобных фактов, но это известный в медицине пример.