— Посмотри во внутренний карман, — сказал он. — Набит стодолларовыми банкнотами. И это человек, лишившийся пары машин только потому, что не мог вовремя расплатиться за них; человек, который уже два месяца не платит за квартиру; мошенник и повеса, который постоянно на мели!

— Интересно, сколько там?

— Бог знает, я не хочу брать на себя лишнюю ответственность, пересчитывая их. Нам здесь нельзя ничего трогать.

Адвокат выпрямился.

— А через какое время наступает rigor mortis1, — спросила Делла.

— По-разному. Это зависит от температуры, от того, насколько активен был человек перед смертью, насколько взволнован. Обычно от восьми до двенадцати часов, но иногда бывает и восемнадцать. Обрати внимание, что в данном случае труп застывает, но процесс этот не завершен.

1 Трупное окоченение (лат.).

— Ну тогда это несколько меняет дело!

— Не только несколько меняет, — проговорил задумчиво Мейсон. — Это коренным образом меняет все дело. Поторапливайся, Делла! Надо срочно звонить в полицию и дать нашему другу Трэггу возможность допросить нас.

Они направились к двери. Вдруг Мейсон остановился и сказал:

— Пожалуй, я подставлю под огонь тебя.

— Что вы имеете в виду?

— Ты позвонишь в полицию и все расскажешь.

— А что рассказать?

— Скажи им, что Максин Линдсей, проходящая свидетелем по делу, которым я интересуюсь, вчера вечером сообщила тебе, что срочно уезжает, и передала ключ от своей квартиры, чтобы ты позаботилась о канарейке.

— О Боже! — воскликнула Делла. — Канарейка! Я совсем забыла о ней. Где же она?

— А вот это хороший вопрос, — сказал Мейсон, озираясь по сторонам. — Никаких признаков ни птички, ни клетки, ни даже того, что здесь когда-то была канарейка.

Делла Стрит обменялась взглядом с адвокатом.

— Тогда что же это значит?

— А это может значить очень-очень многое, Делла. Будь осторожна. Назови полиции точное время, когда мы встречались с Максин. Не говори им, когда она нам звонила, о номере телефона, который нам дала, и о том месте, где она якобы была.

— О, шеф, я записала этот номер, по которому она велела звонить, но потом выбросила в корзину, так как она предупредила, что это не квартира, а телефонная будка.

Мейсон опять задумался.

— Скажи, что она дала тебе ключ от квартиры, но ты не будешь говорить о причине, которую она назвала, давая ключ, не получив на то моего разрешения. Максин дала тебе ключ от квартиры, и это все. Точка. Ты взяла ключ и пришла сюда со мной. Никаких показаний, не посоветовавшись со мной, давать не будешь. Однако можешь рассказать все, что связано с обнаружением трупа.

— Сказать, что вы были со мной?

— Конечно.

— А как объяснить, куда вы делись? Они пожелают знать.

— Скажи, что я не мог задерживаться из-за неотложных дел. Конечно, они разозлятся, но на меня, а не на тебя.;

— А разве вы не обязаны сообщать в полицию сразу же, как только обнаружите труп, и находиться на месте до прибытия полиции?

— Так я это и делаю. Вернее, ты это делаешь за меня, что почти одно и то же. С другой стороны, пока мне не хочется отвечать на вопросы полицейских, надо еще кое-где побывать.

— Где? — спросила Делла. И, не дождавшись ответа, выпалила: — А, знаю! Вы летите на север. И об этом больше никто не будет знать. И еще нужно молчать о том, что этим делом уже занимается Пол Дрейк. Об этом станет известно позднее. А вы успеете туда? — спросила Делла.

— Думаю, что да. Я полечу в Сан-Франциско, а там, если понадобится, найму частный самолет. А может быть, полечу до Сакраменто. Там видно будет. — Он улыбнулся. — Подберу на слух. В любом случае я буду там, Делла.

— И я должна Молчать, где вы.

— Безусловно. Ты этого просто не знаешь.

— Ну а теперь я звоню в полицию?

— Да, срочно. Спроси лейтенанта Трэгга. Тебе лучше пока закрыть дверь и позвонить из вестибюля. Отпечатки пальцев на этом телефоне могут заинтересовать полицию.

Мейсон открыл дверь и пропустил вперед Деллу Стрит.

— Спускайся на лифте. А я ебегу по лестнице. В контору возвращайся на такси.

И адвокат побежал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

Глава 8

В половине четвертого дня Перри Мейсон из рединг-ского аэропорта подъехал на такси к зданию Центрального телеграфа.

С самой обезоруживающей улыбкой адвокат обратился к служащему:

— Меня зовут Стиглер. Я послал из Юджина двадцать пять долларов сестре моей жены Максин Линдсей на ваш адрес до востребования. Мне бы хотелось узнать, получила ли она эти деньги.

Немного поколебавшись, клерк просмотрел переводы и сказал:

— Нет, мистер Стиглер, не получила.

— Благодарю вас, я так и предполагал, что буду здесь раньше ее. Ей может понадобиться больше. Спасибо вам огромное. Я подожду на улице. Она должна быть с минуты на минуту.

Мейсон направился к телефонной будке на станции техобслуживания, откуда мог наблюдать за телеграфом, и позвонил Полу Дрейку.

— Привет, Пол. Я в Рединге. Деньги Максин еще не получила. Тебе известно, где она?

— Должна подъехать с минуты на минуту. Мне звонил человек из Чико. Она там останавливалась — перекусила, попросила подкачать колеса и заправила машину. Бак налила неполный, едва хватит до Рединга. Похоже, у нее уже нет ни копейки, но виду не подает.

— Спасибо, я жду ее здесь.

— А как быть людям, которые сопровождают ее? Продолжать слежку?

— Я тебе потом скажу. Пока пусть все остается как есть. И чтобы виду не подали, когда увидят меня!

— Черт возьми! — презрительно выругался Пол Дрейк. — За кого ты принимаешь моих профессионалов? Не бойся, они тебя не подведут.

Мейсон повесил трубку и пошел к обочине, на остановку автобуса, ждать Максин. Он простоял минут двадцать, прежде чем появилась бывшая натурщица с серым от усталости лицом и слегка покрасневшими глазами.

Она притормозила и ехала очень медленно, приглядывая подходящее место для стоянки. Потом она решила оставить машину на станции техобслуживания, откуда звонил Мейсон.

— Можно, машина постоит здесь, пока я схожу на телеграф и получу деньги? — спросила она служащего. — А потом вы заправите мне бак.

— Я могу это сделать сейчас, мадам, а заплатите по возвращении.

— Нет, лучше… Лучше так, как я сказала. Мне должны прислать деньги, но их может и не оказаться, и тогда я не смогу заплатить вам.

Служащий сочувственно посмотрел на нее и сказал:

— Машина будет на стоянке, мадам. Я уверен, что деньги вам прислали.

— Да, я тоже на это рассчитываю, — с трудом выдавила ответную улыбку Максин и, едва переставляя ноги, зашагала к зданию телеграфа.

Она так устала, что долго не замечала, как Мейсон почти вплотную идет следом за ней. Потом, почувствовав присутствие кого-то, идущего буквально по пятам, она раздраженно обернулась:

— Прошу прощения, но…

Она задохнулась от неожиданности, слегка пошатнулась и встала как вкопанная.

— Извините, Максин, но мне пришлось действовать таким образом. Нам нужно поговорить.

— Я… Вы… Но как вы сюда попали?

— Я прекрасно долетел до Сакраменто на «Пасифик эрлайнз». А вы устали, Максин?

— С ног валюсь.

— Голодны?

— Немного перекусила в Чико. Я не могла ехать дальше. Живу на одном кофе. И в кармане ни цента.

— Ну, это поправимо. На телеграфе вас дожидаются двадцать пять долларов. Пойдемте получим?

— Как… Господи, как вы обо всем этом узнали?

— Это моя работа. Двадцать пять долларов прислала вам Фибе Стиглер из Юджина, штат Орегон.

— Ну ладно. Раз вам это известно, значит, и все остальное тоже.

Мейсон загадочно улыбнулся:

— Пойдемте получим деньги, Максин, а потом посидим за чашкой кофе и поговорим.

— Но у меня нет времени. Я должна ехать дальше, из последних сил давить на газ, хотя я так устала.

— Ничего, пойдемте получим деньги и поговорим. Может быть, вам уже не нужно спешить.

Адвокат вошел в здание телеграфа, кивнул и улыбнулся клерку, подтолкнув вперед Максин.

— У вас есть перевод на имя Максин Линдсей? — спросила она.

— Да, мисс Линдсей. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь. Какую сумму вы ожидаете?

— Двадцать пять долларов.

— От кого?

— Фибе Стиглер из Юджина, Орегон.

— Распишитесь еще и здесь, пожалуйста.

Максин поставила подпись, клерк протянул ей две десятки и пятерку и обменялся улыбками с Мейсоном.

Адвокат дотронулся до локтя девушки и сказал:

— Пойдемте заправим вашу машину и выпьем кофе.

Они сходили на станцию, где Максин оставила автомобиль, а потом пошли в ресторан напротив. Как только их провели в отдельную кабинку, Максин рухнула на стул, устроилась поудобнее, положив подбородок на руку.

— Да, вы порядком проехали. Пока не выспитесь, дальше ехать нельзя.

— Я должна быть там. Мне это просто необходимо.

Мейсон обратился к официантке:

— Две чашки и еще принесите кофе в кофейнике.

— Сливки, сахар? — спросил он у Максин.

Она отрицательно покачала головой:

— Не надо. Все откладывается на талии.

Официантка вопросительно посмотрела на Мейсона.

— Мне черный, без всего.

Девушка удалилась и спустя некоторое время вернулась с двумя чашками кофе и двумя маленькими металлическими кувшинчиками.