— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— У меня в багажнике лежал небольшой кусок глины. Как вы знаете, лепка — это мое второе хобби. Я отправился к своей машине, достал глину и сделал отпечатки ключей.

— Зачем? — не понял Мейсон.

— Не знаю. Я пытался выяснить все, что только возможно. Я запаниковал, подумав, что раскроется какой-то скандал, связанный с нашей семьей. Я подозревал, что с рождением Гламис что-то не так, что она, не исключено, является внебрачным ребенком… Но этого недостаточно. Должно было обязательно быть что-то еще, и я захотел выяснить, что именно.

— Так что вы решили снять дубликаты ключей Веры Мартель, раз вам представилась такая возможность, и обыскать ее контору?

Джилман колебался несколько секунд, а потом кивнул.

— Да, вы засунули шею в петлю, — заметил Мейсон. — И вчера вы отправились в Лас-Вегас именно за этим?

— Да.

— Что вы нашли?

— Кто-то меня опередил, — выпалил Джилман. — В ее конторе все было разворочено. По полу валялись бумаги. Все ящики открыты, документы перепутаны. Кто-то там здорово поработал.

— У вас хватило ума надеть перчатки? — спросил Мейсон.

Ответом адвокату послужило выражение отчаяния, появившееся на лице Джилмана.

— Значит, вы оставили отпечатки по всей конторе, — пришел к выводу Мейсон. — Классический случай предумышленного убийства первой степени. Могу себе представить ликование окружного прокурора Гамильтона Бюргера — лучшее дело в его жизни. Меня огорчает только одно: я склонен верить вам, по крайней мере частично… Итак, что вы сделали вчера утром, закончив кружить по микрорайону в поисках Веры Мартель? Вы заявили, что обнаружили ее машину припаркованной в квартале от вашего дома. Что вы предприняли?

— Я отъехал к тому месту, где обычно сажусь на автобус, и припарковал машину на одной из боковых улочек.

— Это далеко от вашего дома?

— Примерно четыре квартала.

— Хорошо, вы оставили там машину. Что дальше?

— Я не представлял, что мне делать, мистер Мейсон. Я находился в полуобморочном состоянии. Я сел на автобус, на котором обычно езжу на работу, но так туда и не добрался. Я немного погулял по городу, а потом решил вернуться домой и потребовать объяснений у членов семьи. Я сел на автобус в обратном направлении и уже почти приехал, когда вспомнил, что у меня назначена встреча с вами, мистер Мейсон. Я решил, что мне лучше нанять вас и переложить проблему на ваши плечи. Я снова пересел в автобус, направляющийся в вашу сторону, и отправился к вам в контору. Вы не правы, утверждая, что я попросил Матильду Норман позвонить вам и представиться Верой Мартель, потому что хотел, чтобы вы думали, что Вера Мартель еще жива. Я боялся, что вы не сразу же возьметесь за мое дело, и хотел вас немного подстегнуть. Я знал, если вы решите, что Вера Мартель вас перехитрила, вы постараетесь ей как-то противостоять. Поэтому я разработал план вместе со своей секретаршей… Но как вы выяснили, кто звонил, — выше моего понимания.

— У нас нет времени на мои объяснения, — перебил Мейсон. — Вопросы задаю я. Вы должны на них отвечать. Итак, в доме, кроме вас, находились три человека — Мьюриель, ваша жена и Гламис. Раз Мьюри-ель уже встала и готовила завтрак, то не исключено, что именно она выбегала из мастерской. Это интересное развитие событий.

— Фактически, в доме, кроме меня, находилось четыре человека, — поправил Джилман.

— А кто четвертый?

— Молодой человек из северной части штата. Хартли Эллиотт. Довольно представительная личность, работает торговым агентом.

— Откуда он взялся? — поинтересовался Мейсон.

— Они с Гламис уже какое-то время встречаются. Он провожал ее домой в два или три часа ночи… Меня просто поражают молодые люди в наши дни.

— Продолжайте.

— Эллиотт припарковал машину и забыл выключить зажигание. Они с Гламис какое-то время посидели на крыльце. Когда он решил ехать домой, выяснилось, что у него сел аккумулятор, машина не заводилась. Гламис предложила ему переночевать у нас в одной из комнат для гостей.

— Сколько у вас таких комнат? — уточнил Мейсон.

— Две.

— Где они расположены?

— На верхнем этаже с северной стороны. Он занимал спальню прямо над столовой. Я слышал, как он там ходит, и это меня несколько смутило. Я только позднее узнал, что он у нас ночевал.

— Насколько позже?

— Вчера вечером, когда звонил Мьюриель из Лас-Вегаса. Я понимал, что Мьюриель очень волнуется, к тому же ее одолевало любопытство… Мы немного поговорили по телефону, и она мне сообщила про Хартли Эллиотта.

— Кто платил за звонок?

— Я попросил оператора перевести счет на мой домашний номер.

— Вы звонили из Лас-Вегаса?

— Да. Я сказал оператору, что мне нужна Мьюриель.

— Так что, если полиция вдруг решит, что им недостаточно улик, у них имеется еще и междугородный телефонный звонок в придачу.

— Мистер Мейсон, если потребуется, я возьму вину на себя, — заявил Джилман. — Мистер Мейсон, вы можете заключить какую-то сделку с окружным прокурором, я признаю себя виновным в непредумышленном лишении человека жизни, а потом, благодаря моей репутации и в связи с хорошим поведением, меня выпустят на свободу через год или два.

— Теперь послушайте меня, — обратился к нему Мейсон. — Я буду решать, что вы сможете сделать, а что не сможете. А пока даже не заикайтесь ни одной живой душе о том, что хотите признать себя виновным в чем бы то ни было. Закройте рот на замок. Говорите всем, что ваш адвокат запретил вам обсуждать дело с кем бы то ни было. То же самое относительно вашей семьи и корпорации.

— Хорошо.

— Мне необходимо точно знать одну вещь. Вы убили ее?

— Мистер Мейсон, клянусь вам, что нет.

— Но вы предполагали, что ее убили, и это дело рук одного из членов вашей семьи?

— Да.

— Мьюриель?

— Я не стану отвечать.

— Гламис?

— Я не позволю вам проводить перекрестный допрос.

— Ваша жена?

— Мистер Мейсон, я уже говорил вам, что не открою этого ни одной живой душе. Мои губы не произнесут имя того человека до дня моей смерти.

— Хартли Эллиотт?

— Боже, нет. Я не стал бы ради него жертвовать собой.

— Вы или преданный муж, отец и отчим, или прекрасный актер. К сожалению, в настоящий момент я не в состоянии точно определить, кто именно. А теперь сидите тихо и не обсуждайте это дело ни с кем.

— Куда вы сейчас поедете, мистер Мейсон? — поинтересовался Джилман.

— К вам домой. Поговорю со всеми членами вашей семьи и постараюсь определить, врет ли кто-нибудь из них, а если да, то кто именно. Если я решу, что все они говорят правду, я приду к выводу, что вы убили Веру Мартель у себя в мастерской и придумали определенную версию, чтобы вызвать мою симпатию, чтобы я, в свою очередь, провел соответствующую работу с окружным прокурором, а вам удалось получить минимальный срок.

Мейсон подал сигнал охраннику, что разговор окончен.

Глава 9

Мейсон припарковал машину перед домом на авеню Вауксман, быстро взбежал по ступенькам, но не успел позвонить: Мьюриель Джилман распахнула перед ним дверь.

— О, мистер Мейсон, что случилось?

— Я расскажу вам всем вместе. Где остальные? Уже встали?

Мьюриель покачала головой.

— Я выполнила ваши указания, мистер Мейсон. Я не стала их будить.

— Прекрасно. А теперь разбудите и скажите, чтобы спускались вниз. У меня есть важная информация. Я хочу, чтобы вы все собрались вместе, когда я сделаю сообщение.

— Но, мистер Мейсон, папа… с ним все в порядке? Он… жив?

— Физически ваш отец в настоящий момент находится в безопасности. Цел и невредим. У меня есть новости, однако я не позволю никому вытягивать их из меня по частям. Я хочу, чтобы миссис Джилман и Гла-мис спустились вниз, и буду говорить с вами тремя одновременно.

— Гламис ужасна, пока не выпьет кофе, — заметила Мьюриель. — Наверное, мне лучше подняться к ней с чашечкой.

— Заставьте ее спуститься, и пусть будет ужасна, — ответил Мейсон. — Мне необходимо поговорить с ней.

— Проходите сюда, мистер Мейсон, — пригласила Мьюриель. — Я сейчас схожу за Нэнси и Гламис.

Адвокат проследовал за девушкой в со вкусом обставленную огромную гостиную.

— Я могу взглянуть на столовую и кухню, пока вы наверху? — спросил Мейсон.

— Конечно. Я сейчас скажу Нэнси и Гламис, что вы здесь. Однако вам придется немного подождать, пока они оденутся и приведут себя в порядок, чтобы показаться перед вами.

— Я подожду, но хочу все осмотреть.

Мьюриель побежала вверх по лестнице. Мейсон быстро обвел взглядом гостиную, затем отправился в столовую, толкнул дверь в кухню и внимательно изучил расположение дверей и окон.

— Они встали? — поинтересовался адвокат, когда Мьюриель вернулась.

— Я их разбудила, — сообщила девушка. — Нэнси прямо сейчас спустится. Насчет Гламис не знаю. Она страшно недовольна.

— Плохо, — заметил Мейсон. — Я обратил внимание, что с этого места в столовой видны гараж и мастерская, но из кухни они не просматриваются.

— Все правильно. Стена столовой делает здесь изгиб.

— Где тогда сидел ваш отец?

— Вон на том месте за столом, рядом с которым вы стоите, мистер Мейсон.

— Так что, завтракая, он видел из окна мастерскую.

— Да, наверное.

— А вы из кухни ее видеть не могли?

— Нет, дверь из кухни открывается на черное крыльцо… С крыльца видны и мастерская, и гараж, а из окна кухни — нет. А в чем дело, мистер Мейсон? Какое это имеет значение?