Секретарша исчезла.

— Полагаю, вы знаете, как это делается, — пробурчал Крумвезер.

— Точно так же, как вы проворачиваете дела «Фок-лоузд фармз андерайтез компани»?

— Не будем говорить о других моих клиентах.

— Ол-райт. Тогда о чем еще вы хотите поговорить?

— Вы берете на себя ответственность за весь предстоящий риск. На основе наших с вами бесед я подготавливаю соответствующие деловые письма, которые вы подписываете. У меня есть данные о старых корпорациях, которые в штате Калифорния утратили все свои права из-за неуплаты налогов. Я внимательно слежу за ними, контролирую их. Естественно, для реорганизации вам понадобится такая из них, которая не замешана в грязных делах, не имеет серьезных претензий со стороны закона, но растратила свой капитал или большую его часть.

— Какое все это имеет отношение к нашим проблемам?

— Разве вам непонятно? — удивился мой собеседник. — Закон запрещает корпорациям продавать ценные бумаги, не имея на то соответствующего разрешения. Но если казна пуста, корпорация становится частной собственностью — такой же, как и все другие владения.

— Ну и что?

— Власти штата заставляют корпорации платить налоги. Если их не платят, все права корпораций аннулируются, и они не могут более вести дела, но у них есть возможность продолжать свою деятельность в случае ликвидации задолженности и уплаты штрафа.

— Ловко, — заметил я.

Он самодовольно усмехнулся — усмешкой старой, опытной лисы.

— Видите ли, — объяснил он, — эти корпорации — мертвая оболочка прежнего бизнеса. Мы приобретаем лицензию, платим налоги и возрождаем корпорацию. Мы, так сказать, покупаем невыплаченные долги, растраченный капитал. Обычно нам приходится платить мизерные суммы. Конечно, лишь немногие корпорации отвечают нашим требованиям. Но я знаю корпорации, как никто другой. Я проделаю для вас предварительную работу — наведу справки.

— Тогда для чего в письме, которое вы только что продиктовали, вы обязали меня назвать корпорацию?

— Чтобы обезопасить себя. Вы сами указываете в письме наименование корпорации. Я же действую просто как ваш атторни[3], следуя вашим пожеланиям. Я должен оставаться незапятнанным — при любых ситуациях. Ясно, мистер Лэм?

— Когда вы назовете мне корпорацию?

— Как только вы заплатите мне тысячу долларов.

— В вашем' письме названо пятьдесят.

Он пристально взглянул на меня сквозь очки.

— Означенная в письме сумма более приемлема для вас, не правда ли? Однако рецепт вам — за пятьдесят, мои услуги — за тысячу.

— А потом?

— Потом вы заплатите мне десять процентов от общего куша.

— Как вы обеспечите свои права?

— Не беспокойтесь. Это' не ваша забота.

Вновь появилась секретарша с письмом. Адвокат быстро пробежал его, подписал, и вручил секретарше.

— Отдайте это мистеру Л эму. У вас есть при себе деньги, мистер Лэм?

— В настоящий момент нет, во всяком случае не та сумма, которую вы определили.

— Когда вы будете ее иметь?

— Через день-два.

— Приходите в любое время. Буду рад увидеться с вами.

Крумвезер поднялся, пожал мне руку'длинными, холодными пальцами.

— Я полагал, — заметил он, — что вы лучше знакомы с неизбежными в такого рода делах юридическими требованиями. Вы казались более осведомленным, когда ворвались ко мне.

— Так оно и есть, но я терпеть не мог разъяснять юристам содержание законов, предпочитая, чтобы юрист сам мне их растолковывал.

Он кивнул, ухмыльнулся:

— Вы очень способный молодой человек, мистер Лэм. А теперь, мисс Сайкс, если вы принесете мне досье с делом Хелмана, я продиктую ответ и составлю встречный иск. Когда мистер Лэм придет вновь, чтобы расплатиться со мной, я повидаюсь с ним лично. Всего доброго, мистер Лэм.

Я попрощался с ним и вышел в приемную. Секретарша вскинула на меня глаза. Она выжидала, чтобы я удалился, прежде чем достать папку с упомянутым досье. Я отправился к себе, в агентство. Берта Кул была на месте. Элси Бранд, секретарша, барабанила цо клавишам машинки.

— Она занята с кем-нибудь? — осведомился я.

Элси отрицательно покачала головой.

Я подошел к двери в смежную комнату, на которой красовалась табличка с надписью: «Частная контора», и толкнул дверь.

Берта поспешно сунула расчетную книгу в ящик стола, захлопнула его и заперла на ключ.

— Откуда ты?

— Я немного последил за Альтой, увидел, что она пошла в кино, а сейчас я здесь, чтобы поговорить с тобой.

— В кино?

Я кивнул.

Маленькие блестящие глазки уставились на меня с любопытством:

— Как идут дела?

— Неплохо'.' ;V

— Тебе удалось утихомирить ее?

Я снова кивнул, и она не удержалась от вопроса:

— Как же тебе это удалось?

— Да просто поболтал с ней немного. Я думаю, ей удобно иметь меня под рукой.

Берта вздохнула:

— Дональд, ты чертовски удачлив в отношениях с женщинами. Чем ты их привораживаешь?

— Да я ничего специально не предпринимаю.

Она по-прежнему внимательно смотрела на меня.

— Может быть, это потому, что все соблазнители стараются выглядеть мужественными, агрессивными. А ты сидишь себе тихонько, будто женщины тебя совсем не интересуют. Иногда я думаю — ты пробуждаешь в нас инстинкт материнства.

Я отмахнулся.

— Хватит об этом, есть неотложное дело.

Берта вздохнула:

— Когда ты грубишь мне, Дональд, я всегда знаю, что тебе нужны деньги. Сколько?

— Приличную сумму.

— У меня ее нет.

— Тогда раздобудь ее.

— Дональд, я уже сто раз тебе говорила, что ты не должен врываться ко мне внезапно и требовать деньги. Ты беспечен, Дональд. Ты экстравагантен. Заметь, я не думаю, что ты мошенничаешь. Просто ты не умеешь обращаться с деньгами, не видишь перспективы. Главное для тебя — сиюминутная цель, которая оправдывает траты.

Я возразил осторожно:

— Это весьма перспективное дело, и я буду огорчен, если ты его упустишь.

— Ведь Альта знает, что ты детектив?

— Да. Ты же в курсе…

— В таком случае я не упущу дело.

— Нет? — переспросил я..

— Нет, если ты будешь продолжать хорошо играть свою роль.

— Для этого мне нужны средства.

— Боже мой, вы только послушайте этого человека! Ты думаешь, мое агентство набито деньгами?

— На рассвете в доме были полицейские, — равнодушно констатировал я.

— Зачем приезжали копы? Что случилось?

— Не знаю, — так же равнодушно протянул я. — Я спал. Но кажется, Роберт Тиндл — это пасынок Эшбьюри — работал с типом по имени РингоулД. Разве ты не читала газет?

— Рингоулд, Джед Рингоулд? — Голос ее зазвенел от волнения.

— Он самый.

Она не отрывала от меня глаз.

— Ты снова за свое, Дональд?

— О чем ты?

— Опять увлекся женщиной. Послушай, дорогой, ты когда-нибудь попадешь из-за этого в хорошую передрягу. Ты молод, наивен и чувствителен… Женщины хитры и коварны. Им нельзя доверять. Я не говорю обо всех. Но только о тех, кто пытается использовать тебя.

— Никто никогда не пытался меня использовать.

— Мне следовало бы быть посообразительней. Я всегда считала эту историю неправдоподобной.

— Какую еще историю?

— Да с этой девицей, Альтой Эшбьюри, у которой куча денег, приятная внешность, мужчины вздыхают по ней… Ведь возможна и такая версия — ты увлекся ею, а она использует тебя как прикрытие… Пошла в кино! В кино, лопни мои глаза! В одиннадцать часов вечера!

Я промолчал.

Она схватила газету, нашла нужные ей строки.

— Вот, Рингоулд убит в двух кварталах от того места, где девица поставила свою машину. Ты следил за ней… Полицейские прибыли к Эшбьюри в три часа ночи… Альта Эшбьюри знает, что ты детектив. И мы еще работаем.

Берта откинула голову назад и расхохоталась громким саркастическим смехом.

Я вздохнул.

— Мне нужно триста долларов.

— Ты их не получишь.

Я пожал плечами и направился к двери.

— Дональд, подожди. Разве ты не понимаешь, Дональд. Мне не хотелось бы скупиться по отношению к тебе, но…

— Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал все?

Она навострила уши.

— Конечно.

— Тогда лучше поразмысли денек и дай мне знать о своем решении.

Она скорчила свирепую гримасу, достала из сумочки ключ, открыла ящик стола, где хранились деньги, другим ключом отперла внутреннее отделение, вынула шесть пятидесятидолларовых банкнотов и протянула их мне.

— Помни, Дональд, это из средств на экстренные расходы. Не трать деньги попусту.

По пути к дому Эшбьюри я просмотрел в такси утренние газеты. В Рингоулде опознали бывшего заключенного, игрока, связанного с «влиятельной корпорацией». Репортеры писали, что руководство корпорации выразило удивление, когда ему сообщили о прошлом этого человека. Корпорация, — так было заявлено репортерам, — всегда тщательно отбирала своих сотрудников, даже тех, у кого, как у Рингоулда, обязанности были не слишком ответственными. В газетах высказывалось предположение, что характеристики и поручительства Рингоулда подделаны, рекомендации — фальшивы. Корпорация, как заявила пресса, занимается проверкой документов.

Из тех же газет я выяснил, что полиция оказалась полностью мистифицированной относительно мотивов и методов убийства. Примерно минут за пятнадцать до убийства, сообщалось в газетах, молодой человек с хорошими манерами и располагающей внешностью попросил комнату, где он мог бы спокойно отдохнуть несколько часов. Уолтер Маркхем, ночной портье, не был уверен в том, что посетитель добивался именно двадцать первого номера на четвертом этаже. По его показаниям, молодой человек просто предпочитал, вероятно из суеверия, нечетные номера. Он получил двадцать первый номер, поднялся наверх, повесил на дверь картон с надписью: «Прошу не беспокоить» и, как выяснилось позднее, занялся тем, что просверлил дырку в двери, сообщающейся с номером девятнадцатым, где проживал Рингоулд. Затем он ухитрился отодвинуть задвижку на этой двери, которая открывалась в нишу, образуемую одной из стен и дверью в ванную девятнадцатого номера.