Инспектор Квин глубоко вздохнул.

— Крепко засела? Да? Вы никак не могли отодвинуть эту задвижку?

— Крепко засела, — повторяла Кинумэ. — Мисси пробовала открыть. Не могла. Мы пробовали, пробовали. У нас нет много сил. Мисси сходила с ума. Сказала: «Кинумэ, иди вниз, принеси почтовую бумагу». Она хочет писать письмо. Кинумэ ушла.

— Это было как раз перед тем, как пришла Ева?

— Потом пришла Ева. Кинумэ скоро принесла бумагу.

— Теперь я понял, — сказал инспектор.

«Понял, — думала Ева. — Наконец-то он узнал правду. И теперь неважно, что написала моя мать, он наконец-то добрался до меня». Инспектор смотрел на Еву, и ей казалось, что он смотрит на нее тысячью глаз, так проницателен и беспощаден был его взгляд.

— Значит, вы все-таки прокатили меня на карусели, милая дамочка? — сказал инспектор. — Но уверяю вас, это был мой последний круг. Да и ваш тоже.

— Слушайте, инспектор, — начал в отчаянии Терри. — Она все перепутала…

— Да, действительно, здесь что-то перепутано, я давно это чувствую. И здорово перепутано. Ваша мать не могла убить Карен Лейт, мисс Макклур. Непосредственно перед преступлением дверь в мансарду никак не могли открыть. Никто не мог ни войти, ни выйти из спальни через эту дверь. Окна загорожены железными решетками, сквозь них нельзя пролезть. И как вы сами утверждаете, никто не проходил через гостиную. Каким же образом ваша мать могла убить ее? Она не могла этого сделать. Могли только вы. Вы убили вашу тетку.

— Я уже говорила вам несколько раз, так что бесполезно это повторять, — чуть слышно сказала Ева. — Все же скажу в последний раз: нет, я не убивала Карен.

— Хорошо, — сказал инспектор Квин. Он взглянул на Терри. — А теперь обратимся к вам, самоуверенно-развязный мистер, я отчетливо представляю и твою роль. Это ты отодвинул задвижку перед тем, как пришел Гилфойл. Если двум женщинам не удалось это сделать, то не удалось бы, вероятно, и мисс Макклур. Значит, это сделал ты. Это ты инсценировал побег несуществующего убийцы. Ты отлично знал, что только эта девушка могла убить Карен Лейт.

— Пожалуйста. О, пожалуйста, прошу вас… — начала Ева.

— Молчите, Ева, — быстро проговорил Терри. — Не смейте открывать рта. Пусть он бредит, сколько влезет.

— А что касается этой женщины, Эстер, я теперь понял, в чем моя ошибка. Стой на месте, Ринг. Риттер, стереги его. Она покрывала свою дочь, беря на себя вину за преступление, которое та совершила. Ее слова и не могли быть правдой, потому что она не имела физической возможности совершить преступление.

В соседней комнате на письменном столе Карен Лейт зазвонил телефон, нарушивший зловещую тишину, воцарившуюся в гостиной. Еще звонок. Наконец инспектор приказал:

— Стереги их, Риттер.

И ушел в спальню Карен.

— Хелло… А, Томас? Ты где?.. Ну, вот-вот, теперь нашел. Что ты хочешь?

Старик слушал долго и внимательно. Наконец, не говоря ни слова, повесил трубку и вернулся в гостиную.

— Это звонил сержант Вели, — медленно проговорил он. — Он только что вернулся из Филадельфии. Его сообщение снимает последние сомнения. Из того, что он сказал, следует, что я ошибся в мотиве, заставившем Эстер признаться в преступлении, которого она не совершала. Это просто еще одна деталь, требующая дополнительного выяснения. Эстер не могла покрывать свою дочь, так как для этого она должна была знать, что Карен Лейт убита. А она этого не знала. Ее слова о «спасении жизни моей сестры» означают что-то другое.

— Так что же все-таки выяснил Вели? — спросил Эллери.

— А то, что Эстер Лейт Макклур умерла за сорок восемь часов до того, как нашли ее труп. Она покончила жизнь самоубийством в субботу вечером. А Карен Лейт была убита в понедельник. Отсюда следует, что ваша мать, мисс Макклур, невиновна в смерти Карен. И отсюда также следует, что Карен Лейт убита вами.

С диким воплем Ева вскочила с кушетки и выбежала мимо Риттера в холл. Все слышали стук ее каблучков по ступенькам лестницы, и, прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться, хлопнула входная дверь.

— Ева… — простонал доктор Макклур и опустился на кушетку.

Инспектор закричал, а Риттер, открыв рот, засуетился и бросился было вслед за ней. Но в дверях он столкнулся с Терри Рингом и упал, зарычав от боли и злости.

— Я сейчас найду ее, папаша, — уверенно сказал Терри Ринг. Инспектор Квин увидел в его руке автоматический пистолет и прирос к месту, а растянувшийся на полу Риттер тоже предпочел не двигаться. — Я непременно найду ее. Мне всегда хотелось быть копом.

И, не дав никому опомниться. Терри выбежал вслед за Евой, захлопнув за собой дверь.

И здесь произошло самое невероятное. Все забыли о маленькой Кинумэ. Японка тихонько проскользнула к двери, так тихо, что никто ничего не слышал, повернула в замке ключ, пробежала через комнату под самым носом инспектора и выбросила ключ в сад через железную решетку окна.

— Черт бы тебя побрал, проклятая, — закричал инспектор Квин, вновь обретя дар речи. Он метался по комнате, лупил кулаками по шее Риттера.

— Ну, я им за это дам. Я нм покажу, — грозился он. — Да это заговор! А ты, дурья башка, осел, сапожник!

Он схватил Риттера за шиворот.

— Ломай дверь!

Риттер поднялся на ноги и принялся колотить по крепким доскам двери.

— Говоришь, убежали? Удрали? Ну, далеко не удерут. Дальше виселицы не удерут.

Старик направился к двери спальни.

— Что вы собираетесь делать? — спросил доктор Макклур.

— Закажу ордер на арест их обоих, — кричал инспектор, — по обвинению в убийстве и в соучастии в убийстве! Вот что я собираюсь делать.

21

Эллери Квин нажал кнопку звонка своей квартиры. Дверь открыл испуганный Джуна.

— Все в порядке, — крикнул Эллери, быстро входя в гостиную, но там никого не оказалось. Джуна запер входную дверь.

— Я говорю, все в порядке! — раздраженно крикнул он. — Все в порядке, вы, маньяки!

Терри Ринг высунул голову из спальни Эллери.

— Что вы так расшумелись? Выходите, детка.

Ева вышла из спальни, устроилась на огромном мягком кресле, прижавшись в уголок и скрестив руки, слегка поеживаясь от холода. Терри посмотрел на свой пистолет, покраснел и спрятал его в карман.

— А теперь, — сказал Эллери, бросая шляпу, — скажите, ради всего святого, Ева, что это за блестящая идея? Вы что, с ума сошли? — Вид у Евы был самый несчастный. — Убежала! Да и вы, Терри, тоже хороши. Я думал, у вас гораздо больше здравого смысла.

Эллери закурил сигарету. Он был явно возмущен.

— Я тоже так думал, — с горечью согласился Терри. — По крайней мере, так было раньше. Дайте мне сигарету.

Эллери протянул ему портсигар.

— Вы целились в моего отца.

— Нет, неправда. Пистолет просто вылетел у меня из кармана, когда этот дурак Риттер попался мне под ноги. И как я мог поступить иначе? Ведь она самая беспомощная из всех женщин, которых мне приходилось встречать. Она ничего не знает, ничего не умеет. Ее никак нельзя оставлять одну. Заберут на первом же углу.

— У меня в голове все перепуталось, — устало сказала Ева. — Как себя чувствует папа? Я… я и не подумала о нем, когда убегала.

— Я отослал его домой. И как он может себя чувствовать? Конечно, потрясен. Взял с собой Кинумэ. Надо сказать, что старушка проявила гораздо больше мужества, чем любой из нас.

Ева посмотрела на него.

— Что нам теперь делать?

— Если бы у меня было больше здравого смысла, чем у вас обоих, я бы сказал: надо сдаваться, — ответил Эллери. — Но я поражен той же болезнью, что и вы, — его отсутствием. Конечно, вы сами понимаете, что так долго продолжаться не может. Рано или поздно вас найдут.

— Здесь для нее самое безопасное место во всем Нью-Йорке, — сказал Терри, бросаясь на диван и пуская в потолок табачный дым. — Воображаю папашино лицо, когда он узнает, где она находится!

— У вас превратное чувство юмора. А вы вообразите его лицо, когда он узнает, что я сознательно потворствую вам.

— Терри рассказал мне, что тогда у Фанга вы дали ему ключ от своей квартиры. Я не знаю, почему вы оба так добры ко мне…

— Да, Эллери, между прочим, что вы здесь стонете? Ведь это была ваша идея использовать это место как укрытие от инспектора.

— Ну, предположим, что так. Но все вышло чертовски глупо. — Эллери пристально разглядывал кончик сигареты. — Теперь, учитывая ее побег и то, что она спряталась от Закона, каждый скажет: ее поведение доказывает ее виновность. Да, я ошибся. Я не должен был допускать этого. Как я зол на себя.

— Я же говорил вам, — сказал Терри, — она обладает исключительной способностью превращать разумных людей в идиотов. Я и сам не понимаю, как все это у меня получилось.

— Иногда я думаю… — сказала Ева, закрыв лицо руками, — иногда я думаю, что я действительно убила Карен… в каком-то кошмарном сне, не зная, не…

Эллери в волнении ходил по комнате.

— Такие разговоры нам не помогут. Мы больше не можем убегать от действительности. Надо, наконец, встретиться с ней лицом к лицу. Вы можете надеяться самое большее на несколько часов свободы, и после этого — за решетку.

— Я готова сдаться хоть сейчас, — прошептала Ева. — Когда он… начал говорить все это, какая-то внутренняя сила заставила меня убежать. Всегда убегаешь от того, чего боишься. Позвоните ему, мистер Квин.

— А, заткнитесь вы, — проворчал с дивана Терри. — Вам сейчас никак нельзя показываться. Сидите здесь спокойно. Может быть, что-нибудь и случится.

— Чудо?

Ева невесело улыбнулась.