Доктор Макклур бессильно опустился на стул, стоявший около письменного стола.

— Я полагаю, остальные представляют собой переписку между Эстер и Флойдом? — простонал он. — Да, глупо было надеяться…

— Папа, — нахмурилась Ева, — скажи, наконец, в чем дело?

— Я должен был уже давно тебе рассказать, — устало ответил он. — Эстер Лейт была моей снохой. В 1914 году в Токио она вышла замуж за моего брата Флойда.

И доктор печально рассказал всю историю. Когда в 1913 году он пересек океан в поисках разгадки тайн раковой болезни — которую, кстати, он так и не нашел, — его сопровождал младший брат Флойд, тоже врач. Он коротко рассказал о своем брате: безответственный юноша, веселый, безобидный, легко поддающийся влиянию, он буквально боготворил старшего брата и врачом сделался больше из желания посоревноваться со своим идолом, чем по призванию.

— В Токио мы встретились с сестрами Лейт, — продолжал доктор Макклур, не отрывая глаз от пола. — Нас познакомил профессор Мацудо, человек, ради которого я, собственно, и приезжал в Японию. Он преподавал курс патологии в Имперском университете и, конечно, хорошо знал Хью Лейта, американца, преподавателя литературы. Лейту мы очень понравились — ему в то время редко приходилось встречаться с американцами — и в результате большую часть времени проводили в его доме. Ну, Эстер и Флойд влюбились друг в друга и поженились летом 1914 года, за несколько недель до того, как Япония объявила войну Германии.

Ева подошла к доктору и положила ему руку на плечо.

— Но вы ведь тоже любили ее, доктор, — сказал инспектор. Он постучал пальцами по связке писем. — Из этого не трудно обо всем догадаться.

Доктор вспыхнул.

— Будь прокляты эти письма. Что ж, я не отрицаю. В те дни я был довольно серьезным молодым человеком и видел, что предпочтение отдано Флойду. Пожалуй, он так никогда и не догадался о моих чувствах.

— Милый, — прошептала Ева.

— Когда они поженились, уже всерьез начали поговаривать о войне… и все пошло кувырком. Мои исследования окончились неудачей… Словом, я вернулся в Штаты, а Флойд остался в Японии. Он легко приспособился к новой жизни, полюбил эту страну и хотел остаться там навсегда. С тех пор я его больше не видел.

Наступило молчание, которое прервал инспектор.

— Что ж, продолжайте, доктор. Он ведь, кажется, был убит… несчастный случай? В одном из ваших писем к Карен Лейт упоминается об этом.

— Да. Карен сообщила мне об этом. У Флойда была одна слабость — страсть к оружию. Он был энтузиастом стрелкового спорта и вскоре после свадьбы устроил тир в саду своего токийского дома. Он и раньше пробовал научить Эстер хорошо стрелять.

— И она его убила? — спросил Эллери.

Чуть слышным голосом доктор ответил:

— О, это проклятый несчастный случай… Собственно, таких случаев тысячи. Она целилась в мишень, а он стоял слишком близко, в опасной зоне. Она нервничала. Пуля пробила череп. Он умер мгновенно, не успев ничего понять.

Он снова замолчал, но инспектор не унимался.

— Но это не все, доктор. Не так ли? Речь шла о какой-то другой женщине…

— Ах, вам и это известно? Я никак не мог предполагать, что эти письма все еще…

Доктор Макклур встал и нервно зашагал по комнате.

— Да. Была другая женщина. Правда, доказательств никаких нет, я и сейчас ничего не могу сказать с уверенностью. Не думаю, чтобы у Флойда было что-нибудь серьезное. Он был очень красив и нравился женщинам. Но я готов поклясться, что он любил Эстер, и только ее одну. Но… начались сплетни. Каким-то образом Эстер узнала о них.

— О! — сочувственно воскликнула Ева.

— Если бы вы знали Эстер! Она была прекрасная женщина. Красавица, добрая, умная, образованная, писательница… Но физический недостаток в какой-то степени отразился на ее психике, а сплетни о неверности Флойда довели ее до полного отчаяния. Поэтому, когда она случайно убила Флойда, то поверила, что подсознательно хотела убить его. Она вообразила, что это отнюдь не был несчастный случай, а самое настоящее убийство.

— И это явилось причиной ее самоубийства?

— Да, После следствия, которое совершенно реабилитировало ее, она перенесла очень тяжелый нервный припадок, окончившийся временным умопомешательством.

Доктор вытер пот, струившийся по лицу.

— Это произошло в 1918 году. Узнав об этом, я немедленно выехал туда, но убедился, что помочь ничем не мог. Я вернулся в Штаты в начале 1919 года. Доктор Лейт умер во время войны, в 1916 году, так что Карен и Эстер остались одни. В 1924 году я узнал, что Эстер утопилась, а в 1927 году Карен окончательно покинула Японию и переехала в Нью-Йорк. Я даже не знал о ее переезде, пока не увидел ее имя в одной из бостонских газет. Естественно, я разыскал ее и… Дальше вам все известно. Теперь вы понижаете, почему я считаю совершеннейшей чепухой ваши слова о том, что женщина, жившая в этой комнате, была Эстер.

— Я знаю! — воскликнула Ева. — Все это очень просто. Из чисто сентиментальных побуждений Карен воссоздала комнату своей сестры, со всеми платьями и прочими вещами. Конечно же, это так. Папа прав, Эстер умерла.

— А я бы на вашем месте не был в этом так уверен, — сказал Терри Ринг, внимательно рассматривая свои ногти. — Неужели вы думаете, что она столько времени хранила все эти щеточки и расчесочки с волосками умершей сестры?

— Подождите…

Ева обеими руками схватилась за голову.

— Возможно, она жива, — но… у нее легкое помешательство. Папа, ведь ты говорил, что после того случая она впала в легкое помешательство. Может быть, этим все и объясняется: Карен нарочно распространила слух, что ее сестра покончила жизнь самоубийством, а… на самом деле держала ее здесь. Если она не буйная… вообще безобидная, возможно, Карен не захотела отдать ее в больницу…

Инспектор посмотрел на Еву.

— Слушайте, а ведь в ваших словах есть смысл, мисс Макклур.

Эллери подошел к письменному столу и посмотрел на какие-то бумажки. Он был чем-то обеспокоен.

— Слушай, папа, ты лучше поскорее займись делом. У тебя есть достаточно полное описание этой женщины, и она не могла еще очень далеко убежать, кем бы она ни была.

— Я уже поручил это Томасу, он свяжется по телеграфу с Японией, узнает относительно свидетельства о смерти и т. д. Если мы обнаружим что-либо подозрительное в связи с ее смертью, то пошлем туда письма с ее почерком, в этой связке их много.

— А я говорю вам, это невозможно, — продолжал настаивать доктор.

Инспектор Квин вышел на лестницу и крикнул:

— Кинумэ! Эй, пойди сюда! В мансарду!

Вернувшись в комнату, он сказал:

— Одну проверку мы можем сделать немедленно. Карен Лейт должна была пользоваться чьими-то услугами, чтобы в течение стольких лет держать здесь женщину. Кто-то должен был ей помогать. Если здесь действительно жила Эстер Лейт, то совершенно ясно, что ухаживала за ней Кинумэ, ведь она приехала сюда с мисс Лейт. Эй, Кинумэ! — снова крикнул он.

— Я не думаю, чтобы она… — начал доктор Макклур.

— Но кто-то должен был убираться в этом помещении? Я уже говорил вам, что, вероятно, всего несколько дней назад здесь произвели генеральную уборку. Потом, кто-то должен был сторожить ее и выполнять всякую грязную работу. Пойди сюда, Кинумэ.

Старушка медленно поднималась по лестнице, часто останавливаясь, чтобы перевести дух. Когда, наконец, она показалась наверху, то посмотрела на всех полными ужаса раскосыми глазами. Ее хрупкая фигурка дрожала с головы до ног. Она еще раз окинула взглядом комнату, желая убедиться, что там нет того человека, которого она так хорошо знала, потом опустила глаза, спрятала руки в рукава и стала ожидать.

— Кинумэ, — спросил инспектор. — Где Эстер?

Кинумэ спокойно сказала:

— Ло, Ева. Ло, доктор Макклур.

— Ты слышала, что я спросил? Где Эстер Лейт?

Кинумэ поклонилась.

— Мисси Эстер умерла. Она умерла давно. Она умерла в большой воде.

— Кто жил в этой комнате?

— Мисси Карен. Иногда жила там, иногда здесь.

— И больше никто здесь не жил?

— Здесь жила мисси Карен.

— Ты убирала эту комнату несколько дней назад?

— Мисси никого не пускала в эту комнату.

— Ладно, — вздохнул инспектор, — можешь идти. Уж если япошка не захочет говорить, она ни за что не скажет ни слова.

Кинумэ снова поклонилась и стала спускаться по лестнице, не обратив внимания на небрежность инспектора в употреблении некоторых выражений.

— Пожалуй, вы оба можете идти домой, отдохнуть, — продолжал инспектор. — Сегодня вы нам больше не понадобитесь. Если будут новости относительно Эстер, я вам позвоню.

— До свидания, — тихо проговорила Ева, не обращаясь персонально ни к кому.

Когда она и вздохнувший с облегчением доктор Макклур стали спускаться по лестнице, Терри Ринг сделал движение, чтобы последовать за ними.

— Нет, — нежным голоском проговорил инспектор. — К тебе это не относится, Терри.

13

— О! — воскликнул Терри Ринг и остановился. Инспектор подошел к двери и закрыл ее.

Эллери вздохнул, подошел к окну и выглянул в сад. Безлюдный сад мирно дремал. Приближались сумерки. Эллери подумал: «Может быть, в тот вечер приема у Карен Лейт женщина, которая жила здесь, в мансарде, так же стояла у окна и смотрела на гостей внизу. Интересно, что она при этом чувствовала?»

Он увидел на окнах тяжелые деревянные ставни с отверстиями для воздуха. Сейчас они были открыты, но, когда ставни закрывали, лишь слабый свет проникал в комнату. «Как в тюремной камере», — подумал Эллери.