В глазах Лейтса внезапно зажегся огонек недоверия.

— Я говорил о двадцати пяти тысячах долларов?

— Нет, сэр?

— Не приписывай мне слова, которые я не говорил! Смотри, Скаттл!

— Да, сэр.

Недоверие Лейтса прошло так же быстро, как и появилось.

— Не волнуйся, Скаттл! Добрый старый Скаттл! Мне кажется, что сейчас хорошо бы лечь.

— Хорошо, сэр. Нужно приготовить бумажку, которую Акли подпишет?

— Не соглашайся, Скаттл. Не давай себя поймать.

— Это зависит от того, как я к нему подберусь!

— Не справишься, Скаттл! Это гордый человек. И, вдобавок, ненавидит нас.

— Я знаю, что он не питает к нам нежных чувств, но я тоже не так глуп! Если бы только вы мне доверяли!.. Я вам расскажу свой план. Мы могли бы с сержантом заключить пари и дать ему выиграть. Проиграем двадцать пять долларов, но он получит деньги и не сможет ничего предугадать. Вы понимаете?

— Скаттл, какой ты… чу… чудесный…

Лейтс несколько раз моргнул и закрыл глаза. Когда его голова упала на спинку кресла, здоровенный полицейский взял своего господина на руки и с победной улыбкой унес в спальню.

* * *

Лестер Лейтс дернулся, потянулся и застонал. Он на ощупь нашел звонок около кровати и вызвал слугу. Бивер прибежал с подозрительной поспешностью.

— Добрый день, сэр.

Лейтс опять застонал.

— О, Скаттл, что случилось?

Полицейский подошел к окну, раздвинул тяжелые шторы, и солнце залило комнату.

— Не припоминаете, сэр?! Была с визитом миссис Рандерман, а позже…

— А позже, очевидно, выпил бокал или два. Ну а потом?

Бивер был тактичным человеком.

— Вы своевременно направились в постель, — сказал он.

— Охотно верю. Но где я ужинал, тут или…

— Вы совсем не ужинали, сэр.

— Не ужинал?

— Нет, сэр.

Лейтс уселся на постели и скривился от боли.

— Я приготовил для вас томатный сок со льдом. Это прекрасно действует, сэр, — сказал Бивер.

Слуга вернулся из кухни со стаканом, в котором весело звенели кусочки льда.

— Если бы вы захотели выпить это одним залпом, вам, наверное, сразу бы стало легче, сэр.

Лейтс вздохнул и проглотил содержимое стакана. Потом грустно покачал головой и спросил:

— Напился, Скаттл?

— Немного напились, сэр. Кстати, я принес эту бумажку от сержанта Акли, сэр.

— Какую бумажку?

— Свидетельство, о котором вы говорили. Не помните, сэр?

— Что-то у меня в голове… Подожди, разве… Скажи, Скаттл, не наговорил ли я тебе что-нибудь лишнее?

— Вовсе нет, сэр. Вы только хотели довериться мне в своих намерениях с несколько большей откровенностью, чем до сих пор, и я убежден, что вы об этом не пожалеете, сэр.

Лейтс озабоченно спросил:

— Что я, черт возьми, мог тебе наговорить, Скаттл?

— Ничего, о чем вы могли бы пожалеть, сэр. Вы говорили о засаде, которую хотели устроить Бетчеру, сэр.

— Не обращай внимания на то, что я тебе сказал, Скаттл.

— Вы говорили также о пари между нами и прибавили, что я должен привлечь к соучастию Акли и взять у него письменное разрешение на пари.

— Скаттл, ты все выдумал!

— Ни за что на свете, сэр!

— Никогда не поверю, что я говорил такие глупости.

— Но это хорошая мысль, сэр. Тем более, что сержант на это пошел.

— Да ну?

— Да, сэр. Когда вы улеглись, я понял, что вы… что вы уже не будете меня требовать к себе и поехал в Центральный комиссариат.

— Я думал, что ты с сержантом на ножах.

— Это правда, сэр, но у меня был предлог. Акли возвел на меня когда-то поклеп, и я воспользовался случаем, чтобы бросить ему правду в глаза и сказать, что имею намерение направить дело в суд.

— И как он на это отреагировал?

— Извинился передо мной, сэр. Он сказал также, что пришел к выводу, что недоверие, которое к вам раньше питал, кажется ему лишенным оснований. Потом добавил, что если вы еще имеете охоту забавляться как детектив-любитель, то он не имеет ничего против, при условии, что вы ограничитесь теоретическими рассуждениями и не будете заниматься делами, входящими в компетенцию полиции.

— Я никогда не хотел играть в детектива-любителя, Скаттл. Я утверждал только, что в газетах можно часто найти важные указания, информацию, которая позволяет напасть на след некоторых преступников и что полиция не умеет эти указания надлежаще использовать.

— Да, сэр. А все же я беседовал с сержантом о своем пари, и он сказал, что охотно ко мне присоединится. Возможно, вы захотите взглянуть на это одним глазом?

Он подал своему господину карточку, которую тот начал медленно читать.

— Обратите внимание, сэр, на те две строчки, написанные рукой сержанта: «Пари это кажется мне честным, и я присоединяюсь к нему на стороне господина».

Лестер внезапно вскочил с постели.

— Скаттл, соедини меня с миссис Рандерман. Пусть она сюда придет самое позднее через час. Купи мне так же темные очки и одежду на мой рост, только для мужчины более толстого. Принесешь мне еще фальшивые драгоценности и белое перо.

— Белое перо? Я вчера его вам доставил. Вы спрятали его в бумажник.

— Это правда, Скаттл, забыл.

— Если вы захотите почтить меня доверием, сэр, то, может быть, скажете, на что вам перо, сэр?

— Это талисман, Скаттл, который я хочу иметь при себе.

— А костюм, сэр?

Лейтс охотно объяснил.

— Миссис Рандерман поселится в отеле, где остановился Бетчер. Он еще там, Скаттл?

— Да, сэр.

— Занимает ли он еще номер, в котором Франк Бойен и он поставили капкан судье Мандвилю?

— Да, сэр.

— Номер, в котором Родней Алькотт получил двадцать пять тысяч долларов?

— Да, сэр. Двадцать пять тысяч долларов, как он утверждает.

— И если я хорошо понял, детективы не теряли его из виду ни на минуту до того самого момента, когда он вошел в кабинет Мандвиля?

— Да, это так.

— Вышли ли они из номера Бетчера сейчас же после разговора с Алькоттом?

— Тотчас или почти тотчас же. Удостоверились только, что все хорошо фиксируется на магнитофоне.

— И не спускали с Алькотта глаз?

— Нет, сэр, не спускали.

— Итак, Скаттл, миссис Рандерман будет миллионершей, беспокоящейся о своих драгоценностях. А я ее мужем. Естественно, я должен буду немного изменить свой внешний вид. Подложу себе брюхо и приклею большие усы.

— Даже с большими усами вы будете очень молодо выглядеть…

— Изменю свой вид, как нужно… И… скажу тебе по секрету, Скаттл!

— Слушаю вас.

— Буду очень плохо видеть, очень плохо. Свет будет меня раздражать, и мне придется принять Бетчера в темной комнате, так что едва ли он сможет разглядеть мое лицо. Это исключит подозрения. И одновременно не позволит ему обнаружить, что драгоценности фальшивые.

— Да, все тут играет свою роль.

— Все, что?

— Все предметы, которые вы приказали мне купить, сэр.

— Естественно, Скаттл.

— Сейчас все исполню, сэр.

Лейтс уселся на кровати.

— Интересно, как я буду выглядеть в роли старика.

Он быстро сбросил пижаму, свернул ее в клубок и пристроил его на животе.

— Немного неровно, сэр.

Лейтс согласился кивком и схватил подушку.

— А это, Скаттл?

— Это будет лучше, сэр.

— У тебя есть еще пластырь, Скаттл?

— Да, сэр.

— Воспользуюсь им, чтобы прикрепить это. Нет, Скаттл, не сейчас. Иди вначале поищи сантиметр, а я подержу подушку, когда ты будешь снимать мерку на костюм.

Бивер поспешно выполнил приказание. Выходя, он сказал:

— Вы никогда не пожалеете, что доверились мне.

Держа подушку на животе, Лейтс ответил:

— Ну конечно, мой дорогой! И не забудь о палке, очках, парике и усах.

Через час Лейтс рассматривал себя в большом зеркале.

— Как ты меня находишь, Скаттл?

Полицейский разглядывал мощную фигуру, объем которой не очень соответствовал лицу Лейтса. Большие усы и темные стекла очков еще более усиливали странное впечатление, которое производил Лейтс.

— Неплохо, сэр, костюм тоже сойдет… По крайней мере, если принять во внимание, каким образом он был куплен.

— Да. А сейчас вызови мне такси, чтобы я мог застать миссис Рандерман в отеле Бетчера. Увидим, действительно ли он хороший детектив.

* * *

Мальчик проводил Лестера Лейтса в номер, снятый старой актрисой «для ее мужа».

— Готовы? — спросил он.

— Готова.

Он взял палку, которую она ему подала, и уселся в кресло. Потом поправил себе усы и очки.

— Я могла бы вас еще немного состарить, — сказала миссис Рандерман. — Вы позволите?

И она быстро, как человек, для которого искусство перевоплощения не имеет секретов, дорисовала несколько морщин на лице Лейтса, Отступив на шаг, критически осмотрела свою работу.

— Неплохо! В темной комнате может сойти.

— Значит, пусть наступит темнота.

Она задернула шторы и повернула выключатель. Свет погас.

— Может быть, вы вызовете его сейчас? — попросил Лейтс.

Миссис Рандерман подошла к телефону.

— Прошу соединить меня с Чарлзом Бетчером, — сказала она. — Говорит миссис Рандерман. Комната четыреста девять.

Она повесила трубку и подождала. Через две минуты раздался звонок. Актриса подошла к телефону.

— Да. Мистер Бетчер? Говорит миссис Рандерман, комната четыреста девять. Мне передали, что вы тут остановились. По правде сказать, я поэтому и выбрала этот отель. Мой муж немного… нервный. Бедняга с возрастом слепнет, а еще вдобавок страдает ревматизмом и из-за всего этого у него появилась мания преследования. Теперь ему все время кажется, что кто-то хочет украсть у меня драгоценности. Навязчивая идея… Я старалась ему втолковать, как это глупо… Как? Доктор? Да, мистер Бетчер, я уже говорила с врачом. Он-то и посоветовал мне обратиться к вам. Он сказал, что мужу не надо противоречить… Насколько это только возможно… Вы очень добры, мистер Бетчер. Я готова вручить вам неплохой гонорар, если только вы согласитесь придти к нам на пару минут. Только за тем, чтобы сказать ему, что ваши люди будут охранять мои драгоценности. Естественно, вы не обязаны будете делать это на самом деле. Только, чтобы он успокоился.