Лейтс наконец решил, что галстук хорошо завязан, принял помощь слуги, и тот прошелся щеткой — поспешно, но с почтением, — по плечам своего хозяина.

— Ну как, Скаттл?[1] — спросил Лейтс.

— Вы выглядите как нельзя лучше.

Лейтс зевнул и посмотрел на часы.

— У меня осталось еще более получаса до выхода!

— Подать коктейль?

— Нет, Скаттл, нет. Сигареты и книжки будет достаточно.

Толстый шпик подошел на цыпочках к столу, который стоял около шкафа. Его деликатные манеры, достойные хорошего лакея, составляли забавный контраст с громоздкостью фигуры. Он быстро сложил вечернюю газету на столе так, чтобы в глаза бросалась фотография молодого улыбающегося человека с белым пером в руке.

Лейтс небрежной походкой подошел к полкам с книгами, выбрал одну и уже направился к любимому креслу, как вдруг его взгляд упал на фотографию.

— Слушай, что это такое?

— Ой! Очень извиняюсь! Но это довольно интересная история. Этот человек никогда не расстается с белым пером, которое носит в бумажнике.

— С белым пером, Скаттл?

— Да, сэр. Он говорит, что перо учит его осторожности и приносит счастье. Как только его берет охота поиграть в покер, он вынимает бумажник, видит перо… и это ему напоминает, что человек рассудительный должен играть осторожно.

Лестер Лейкс нахмурился.

— Это глупая система, Скаттл.

— Да, сэр.

— Осторожность ни к чему не приводит. Деньги можно добыть только рискуя. И лишь когда их будут полные карманы, надо стать осторожным!

Глана Лестера Лейтса снопа остановились на фотографии щуплого мужчины, который язвительно улыбался. Маленькое перышко, растрепанное на конце, выделялось своей белизной на темном фоне. Этим фоном были решетчатые двери.

— Как его зовут, Скаттл?

— Родней Алькотт, сэр.

— Что же он сделал, чтобы очутиться за решеткой, и почему газеты печатают его фотографии?

Лестер Лейтс шел на приманку! Взгляд агента прояснился.

— Этого полиция еще не знает, сэр.

— И это называется полиция. Не знает, что мальчик сделал, а упрятала его в тюрьму. Потому что это, надо думать, тюремные двери, правда, Скаттл?

— Да, сэр.

Внимание Лейтса сосредоточилось на белом пере.

— С какого времени у него этот необычайный талисман?

— Как он заявил, уже больше года носит перо в бумажнике, сэр.

Лестер Лейтс отложил книгу, пересек комнату и, закурив сигарету, встал у окна. Он долго вглядывался в панораму, расстилавшуюся перед ним: большие освещенные дома, ателье, расположенное на террасе одного из них, а далеко внизу — набитая автомобилями улица, настоящий поход светлячков — зажженных фар.

Шпик присматривался к нему с некоторым беспокойством.

— В чем его подозревают? — спросил наконец Лейтс.

— Полиция думает, что он заменил двадцать пять тысячедолларовых банкнотов на двадцать пять однодолларовых.

Лейтс медленно повернул голову, глаза его весело блестели.

— Неплохо, Скаттл. Сто тысяч процентов прибыли. Кто пострадавший? Жаль беднягу.

— Этого полиция тоже точно не знает. Может быть, судья Август Пир Мандвиль.

Лейтс нахмурил брови.

— Это федеральный судья?

— Да, сэр.

Лейтс бросил взгляд на часы.

— У меня есть еще двадцать пять минут, Скаттл. Если сумеешь в нескольких словах рассказать мне всю историю, я послушаю. Но пойми меня правильно, приятель, я слушаю только для того, чтобы убить время. Я был бы в отчаянии, если бы сержант Акли вообразил себе, что я еще раз побью полицию на ее собственной территории и отниму у преступника добычу для того, чтобы ею воспользовались бедные.

— Да, я прекрасно понимаю, сэр. Судья Мандвиль — председатель трибунала, перед которым «Клик Фаст Шуттер Компани» ведет спор о действительности патентов. Неделю тому назад Родней Алькотт нанес визит председателю этого общества, мистеру Бойену, и уведомил его, что Мандвиль был готов вынести благоприятный для них приговор за сумму в двадцать пять тысяч долларов.

— А кем отрекомендовался Алькотт, чтобы его выслушали?

— Якобы хорошим приятелем судьи.

— Понимаю, Скаттл. Говори, что было дальше?

— Может быть вы слышали о Чарлзе Бетчере, знаменитом частном детективе? Он директор международного агентства…

— Да, что-то о нем слышал.

— Так вот… у «Клик Фаст Шуттер Компани», сдается, возникли определенные подозрения. Мистер Бойен подумал, что Алькотт имеет намерения при случае и себе набить карманы или что судья возьмет деньги, а благоприятного приговора так и не вынесет.

И вот он вызвал Бетчера. Тот посоветовал: предложение Алькотта принять, но установить магнитофон и не пропустить ни одного слова из разговора Алькотта с судьей.

Лестер Лейтс полез в карман за серебряным портсигаром, вынул из него сигарету и начал играть.

— Понимаю. Бойен мог бы в любую минуту потом поставить в известность судью о существовании магнитофонной ленты и навсегда прибрал бы его к рукам.

— Так должны были сделать, но поскольку от всей души ненавидели Мандвиля, то сыграли иначе. Постановили вручить ему взятку и немедленно его арестовать. Бетчер лично занялся делом. Он поехал в Нью-Йорк и остановился в отеле в Манхэттене.

Там он передал Алькотту двадцать пять тысяч долларов — двадцать пять банкнотов, номера которых записали, и с того момента с него не спускали глаз. Алькотт направился прямо к судье, и магнитофон записал их разговор.

— Итак, судья был подкуплен?

— Этого никто не знает, сэр. Нот слова, записанные аппаратом: «О’кей, судья. Вот деньги. У меня с этим было немного хлопот, но в конце концов удалось». После чего деньги сменили хозяина. Алькотт, пожав руку судье, направился к дверям. Тогда детективы бросились к Мандвилю и обыскали его. Нашли запечатанный сургучом конверт, содержащий двадцать пять однодолларовых банкнотов. Судья присягнул, что это долг, возвращенный ему Алькоттом.

— Обыскали Алькотта?

— Да, конечно, хозяин.

— И что найдено?

— Ничего, сэр.

— А как он защищается?

— Говорит, что дал судье двадцать пять тысяч, а тот, чувствуя нюхом неладное, от них избавился. Вот так!

Подойдя к столу, Лестер Лейтс снова бросил взгляд на газету.

— На этом снимке у Алькотта перебинтована голова. Что, он не позволил себя спокойно арестовать?

— Нет, это результат автомобильной аварии. Полицейские его не трогали.

— Понимаю, — сказал Лейтс задумчиво. — Очень интересно, Скаттл. «Клик Фаст Шуттер Компани» отдала двадцать пять тысяч долларов за то, чтобы создать себе из Мандвиля смертельного врага, независимо от того, хотел ли он на самом деле получить на лапу или нет. Таков результат всего этого дела, и шансы на выигрыш процесса теперь равны нулю.

— Мистер Бойен, председатель общества, рассвирепел, — пояснил шпик. — Он предложил Бетчеру награду — пять тысяч долларов, если тот выяснит, что же на самом деле произошло.

Лестер Лейтс поднял брови.

— Все время Бетчер! Почему?

— Мистер Бойен считает, что он — лучший детектив во всей стране.

Лейтс улыбнулся.

— Надо удивляться такой верности и доверию после того, что случилось! Если я хорошо понял, Чарлз Бетчер сам занимался вручением денег?

— Да, сэр.

— Как это произошло? Подробнее.

— Мистер Бойен вынул деньги из кармана, говоря детективу: «Вот двадцать пять тысячедолларовых банкнотов». Они оба записали номера под взглядом Алькотта, который сидел на кровати. Потом Бетчер собрал банкноты и подал Алькотту. Тот сложил их и хотел спрятать в бумажник, но вдруг переменил решение и попросил конверт. Он утверждает, что даже не пересчитал их. Он видел, как Бетчер и Бойен записывали номера, и, когда детектив дал ему деньги, ему не пришло в голову, что это не те самые банкноты, но теперь он уверен, что Бетчер их подменил.

— А Мандвиль тоже не пересчитал деньги? — в голосе Лейтса чувствовалось недоверие.

— Деньги, врученные судье, находились в конверте. Он успел только разорвать его и начал вынимать банкноты, когда полиция ворвалась в комнату.

Лейтс изучал в это время физиономию Алькотта и его саркастическую улыбку.

— Ты не знаешь, есть ли другие снимки этого мальчика, Скаттл?

— А как же, хозяин. Прошу, вот вечерний выпуск газеты с фотографией, которую сделала некая Гертруда Пелл, — с ней Алькотт находился в прекрасных отношениях.

Нахмурившись, Лейтс смотрел на второй снимок

— Когда он был сделан, Скаттл?

— После полудня, перед визитом к судье, во время катания на автомобиле в обществе этой девушки. Мисс Пелл — энергичная девушка, она сама фотографировала.

Лейтс наклонился, чтобы лучше присмотреться к фотографии. Внезапно он выпрямился, бросил взгляд на часы, а поскольку Скаттл уже открыл рот, движением руки приказал ему молчать. С минуту Лейтс оставался неподвижен, затем улыбнулся, и в то время как он отдавал приказание, его рука, которая держала сигарету, изобразила в воздухе несколько сложных арабесок.

— Мне нужна пачка бинтов, Скаттл, пять метров липкого пластыря, колье и с полдюжины перстеньков с лиловыми бриллиантами, темные очки, самые темные, какие только можно достать, белый парик, фальшивые усы, красивые белые усы, палка… и белое перо, нежное белое перо, вырванное у прелестной гусыни самого благородного происхождения.

Недоумение, смешанное с недоверием, округлило глаза агента. «На кой черт?» — подумал он.

— Прежде всего перо, Скаттл. Оно понадобится мне сегодня вечером. Сложишь его в конверт и оставишь на ночном столике. Я вернусь рано, сразу после полуночи.

Остолбеневший лакей вынул карандаш и блокнот, в котором быстро что-то написал.