В этот водоворот и бросился Джонни Кэртин, напоминая скорее игрока полузащиты, бегущего по открытому полю, ежели просто спешащего человека. Он видел перед собой только свою цель — стойла Прейнов. Там была Пат. Ее окружали люди, ей пожимали руку, ее дружески похлопывали по плечам.

Внезапно она вырвалась из этой толпы и устремилась в гардеробную. Джонни Кэртин преградил ей путь, и она с разбегу налетела на него.

— Прошу вас, извините меня, — проговорила Пат, но тут же увидела, с кем столкнулась. — Джонни?! — На ее лице сразу вспыхнуло беспокойство и нетерпение. — Джонни, вы нашли Глорию?

— Нет, — ответил он, следя за тем, как мрачнеет ее взгляд. — К чертям Глорию! Она сама о себе позаботится! Это я нуждаюсь в заботе, Пат! Я просто с ума сошел, когда увидел вас там, на Танжерине, и…

Она положила ему на плечо свою смуглую ручку:

— Только не сейчас, Джонни… Нас могут прервать. Я… Мне нужно попудриться, иначе я буду выглядеть как загнанная лошадь. Они собираются фотографировать и…

— Я должен поговорить с вами, Пат… Сейчас… Сегодня вечером…

— Джонни, прошу вас! Какой смысл во всем этом? Я все понимаю…

— Вы ничего не понимаете!

Пат заколебалась.

— Приходите завтра к обеду. Может быть, к тому времени Глория уже вернется.

— Мне нужно поговорить с вами… сегодня! — настойчиво повторил Джонни.

— Но послушайте, Джонни… Ах, ну да ладно! Если нужно — то нужно. — Щеки ее покрылись румянцем. — Сегодня вечером Джордж и Питер отвезут лошадей обратно в школу, так что я поеду домой на машине. Одна. Если хотите, встретьте меня у входа в манеж около часу…

— Я буду ждать, — быстро ответил Джонни.


Гай Северид как раз собирался покинуть бар, когда в зал Ассоциации вошел человек и окликнул его по имени. Человек был высокий и стройный, с изрезанным морщинами лицом, вдумчивым взглядом и короткими черными усами над волевым ртом.

— Я так и думал, что вы здесь, Гай, — сказал он. — Я жажду чего-нибудь выпить. Можете повторить?

— Почему бы и нет, — ответил Северид. Он снова облокотился о стойку. — Пат, конечно, оправдала ваши ожидания, Джордж?

— Что будете пить, капитан Полэм? — спросил бармен.

— Бренди с содовой, — ответил тот.

— Мне тоже, — добавил Северид.

Полэм разглядывал свои начищенные сапоги.

— Ну и дьявольский вечер! Я очень волновался за Пат. Она только и думает, что о Глории… Как, впрочем, и все мы. И я боялся, что она сорвется… и как раз тогда, когда Мартинсон из канадской армейской команды готов был выложить семь тысяч долларов, если Танжерин выиграет!.. Для нас это имело огромное значение.

— Пат не из тех, кто может подвести, как бы неблагоприятно ни складывались обстоятельства, — заметил Северид.

— Она просто козырь, — кивнул Полэм. — Ваше здоровье! — Он выпил и поставил стакан на стойку. — А что же происходит с Глорией, Гай?

Северид пожал плечами:

— Ведет какую-то игру… Когда будет готова появиться, она появится.

— И все же мне это не нравится, — хмуро бросил Полэм.

— Может быть, у вас есть какие-то соображения в связи с этим?

Полэм повернулся и взглянул приятелю в лицо:

— Послушайте, Гай, с некоторых пор у меня появилось чувство, что вы не очень-то счастливы. Вы не обязаны жениться на Глории, если что не так. Мы ведь живем не в Средние века, слава богу!

— Вы так считаете? — В тоне Северида прозвучала горечь.

— Гай, если я могу вам чем-нибудь помочь…

— Забудьте об этом. Мы с Глорией собираемся пожениться и весело прожить всю свою жизнь. Вы же знаете: ночные клубы, яхты, партии в бридж… О господи!

— Гай!

— Простите меня. Но какой жених не испытывает в какой-то момент страха перед выходом на сцену? Пожалуй, устрою-ка я себе сегодня хороший холостяцкий кутеж!

Полэм посмотрел на него с тревогой:

— Вы знаете, Гай, что я готов сделать ради вас все, что угодно. Если есть хоть какой-то способ помочь вам, скажите мне. Видит бог, я никогда не смогу отблагодарить вас за ту поддержку, которую вы оказали мне в прошлом.

— Вы ничего не сможете сделать, — ответил Северид, внимательно разглядывая виски в своем стакане. — Вы решительно ничем не можете мне помочь, Джордж.

— Ей-богу, я бы всыпал Глории по заднице за такое обращение с вами! — сказал Полэм.

Северид рассмеялся:

— Займите мне место поближе, хорошо?


Перед входом в манеж стояла желтая машина Прейнов. Джонни Кэртин, подняв воротник, вышагивал по тротуару. Было уже второй час ночи.

Наконец появилась Пат с пальто, большим серебряным призом и чемоданом в руках. Джонни подхватил у нее все эти вещи.

— Я уж думал, вы никогда не придете, — мягко укорил он.

— Мне и сейчас кажется, что я еще не совсем пришла, Джонни, — улыбнулась Пат. — Будьте паинькой, положите все это в багажник. Вот ключи. Мне еще нужно повидаться с двумя-тремя людьми, позвонить Линде насчет Глории и проверить кое-какую информацию. Но клянусь, я быстро, Джонни!

— Что ж, валяйте. Ибо, когда я заговорю, вам придется слушать, пока я не закончу. А это может продлиться всю ночь.

Ее рука на мгновение скользнула в его руку.

— Пожалуй, я не буду иметь ничего против… — Она повернулась и снова исчезла в дверях.

Джонни свалил все вещи на тумбу и открыл багажник. Постояв над ним несколько секунд с каменным лицом, он снова захлопнул его и быстро сложил все вещи на заднее сиденье машины. Потом подошел к постовому полисмену.

— Вы знаете мисс Прейн в лицо? — спросил его Джонни.

— Ту девушку, что только что разговаривала с вами? Разумеется, знаю!

— Так вот, передайте ей, что я не мог больше ждать. Если она выйдет, так и скажите: он не мог больше ждать.

— Вы уедете на машине? — спросил полисмен.

— Да. — Джонни пошарил в кармане и вынул банкнот. — Передайте ей это, пожалуйста, и скажите, пусть едет домой на такси.

— Ей, возможно, это не понравится, сэр, — усомнился полисмен.

— Может быть, и не понравится, — согласился с ним Джонни. Он обошел машину, сел в нее и поехал в сторону Девятой авеню.

Глава 2

Инспектор Люк Брэдли из отдела по расследованию убийств беспокойно заметался на постели и наконец открыл глаза. Кто-то дубасил в дверь его квартиры. Брэдли протянул руку, зажег свет и взглянул на наручные часы. Четверть третьего!

Он ощупью нашел домашние туфли, поднялся и натянул синий халат. Стук в дверь усилился. Но Брэдли не спешил. Он провел пятерней по коротко остриженным волосам, расправил воротничок халата и лишь тогда побрел к двери.

— Не стучите так, — попросил он. — А то весь дом сбежится! — Он снял цепочку и распахнул дверь.

Перед ним стоял пожилой джентльмен. Он-то и колотил по двери костяной ручкой своего зонтика. Старомодный коричневый котелок, надвинутый на лоб, и каракулевый воротник черного пальто, доходившего ему чуть ли не до щиколоток, почти скрывали его лицо. Из правого кармана торчала слуховая трубка. Он подозрительно посмотрел на Брэдли.

— Пьянствует, наверное! — Это замечание было адресовано молодому человеку с побелевшим от волнения лицом, который стоял за его спиной. — Неужели не можете избавиться от этой вредной привычки? — добавил он, обращаясь к Брэдли.

— Мне жаль вас разочаровывать, мистер Джулиус, — сказал Брэдли. — Но это не так. — Его мягкие серые глаза светились юмором. Он взглянул на молодого человека.

— Этого парня зовут Кэртин, Джонни Кэртин, — отрекомендовал своего спутника мистер Джулиус. — А теперь забудьте о нем! Мне нужно задать вам один вопрос.

— Сначала вам лучше войти, а потом уж спрашивать, — заметил Брэдли и повернул выключатель, находившийся возле двери.

Комната была переделана из большой кухни старой частной квартиры. Одну сторону занимал широкий, выложенный кирпичом камин с небольшой жаровней. К полке над камином была подвешена керамическая посуда, очевидно с декоративной целью. Перед камином стояли кушетка и кресло. На крепком квадратном столе разместились настольная лампа, синяя китайская ваза, наполненная трубками, и табакерка из красной меди. Кровать инспектора, расположенная между двумя глубоко сидящими окнами, была встроена в толщу стены, как корабельная койка. Деревянная облицовка стен и застекленные книжные шкафы были когда-то светлыми, но теперь потемнели от времени и дыма. В дальнем углу находилась дверь со стеклянным верхом, выходящая в небольшой садик.

Брэдли жестом пригласил гостей сесть на кушетку. В камине еще тлели угольки, он подбросил немного щепок для растопки и пару яблоневых поленьев и ручными мехами стал раздувать пламя, пока оно не охватило щепки.

Мистер Джулиус положил шляпу, зонтик и слуховую трубку на стол, снял пальто, размотал на шее шарф и, снова взяв свою слуховую трубку, занял место посреди кушетки.

Джонни выжидательно стоял у камина, глядя на Брэдли. Когда тот выпрямился, их глаза встретились. Взгляд инспектора был дружественным, но удручающе проницательным.

— Итак, — сказал Брэдли, повернувшись к старому Джулиусу.

— Что вы сказали? — Слуховая трубка повернулась в сторону Брэдли.

Тот посмотрел на Джонни и улыбнулся. Несмотря на глубокие морщины на лбу, инспектору нельзя было дать больше тридцати пяти лет.

— Опыт подсказывает мне, что вы не можете заставить вашего старшего друга сразу приступить к делу, — сказал он.

— Ошибаетесь! Я могу приступить к делу без всякой подготовки! — отрезал мистер Джулиус. Видимо, он прекрасно услышал Брэдли и без слуховой трубки. — Я приехал сюда специально для того, чтобы задать вам один вопрос. Вопрос технического плана. И пожалуйста, без всяких «гм» и «ага»! Отвечайте прямо!