— Черт бы вас побрал, Гай! Заткнитесь вы, ради бога!

— Вы же знаете Глорию, Джонни, — словно оправдываясь, сказала Линда. — Даже когда я услышала, что она исчезла, мне не пришло в голову, что это может быть серьезно.

— Если бы вы передали письмо в полицию, то, быть может, предотвратили бы несчастье! — бросил раздосадованно Джонни.

— Не думаю, — спокойно заметил Брэдли, — я читал предварительное медицинское заключение. Врач считает, что смерть наступила несколько дней назад. Вероятно, она была убита… — он поднял взгляд на Джонни, — в среду вечером, вскоре после того, как она покинула вас в «Эль Марокко», Кэртин.

— Но послушайте, Брэдли, ведь это означает…

— Это характеризует убийцу с весьма неприглядной стороны, не так ли? — заметил Брэдли. — Это человек, лишенный нервов. Ведь он скрывал труп по меньшей мере двое суток, прежде чем подбросить его в машину Прейнов сегодня вечером.

— Постараюсь объяснить, почему я ничего не предпринимала до сих пор, — торопливо заговорила Линда. — Глория вечно попадала в какие-нибудь истории. И семья Прейн — особенно мистер Прейн — это очень переживала. О ней ходили всякие сплетни. А сейчас, когда она и Гай вот-вот должны были пожениться, семья старалась избежать новых поводов для сплетен и скандалов.

— Смех, да и только! — буркнул Гай.

— Она и раньше участвовала в кутежах, и я ее покрывала, — закончила решительно Линда. — Говорила ее отцу, что она гостит у меня. Мы с Пат не хотели его тревожить.

Брэдли прервал ее:

— Однако мы теряем время… Дайте письмо, мисс Марш! Из того, что вы нам сейчас рассказали, можно сделать вывод, что в нем указано имя убийцы.

— Да ведь это чистый бред! — воскликнул Гай. — Послушайте…

— Письмо! — потребовал Брэдли.

Линда подошла к столу и выдвинула один из верхних маленьких ящичков. Вынув из него толстый конверт, она протянула его Брэдли. Все было так, как она говорила: голубой конверт, не надписанный, в трех местах скрепленный сургучом, придавленным печаткой.

Гай даже застонал:

— Сургучная печать! Как старомодно!

Брэдли медленно осмотрел конверт со всех сторон. Потом взглянул на Линду.

— Большинство женщин не выдержали бы и вскрыли конверт, — сказал он, улыбнувшись.

Линда нервно рассмеялась:

— Я же говорила вам, инспектор, что не придала почти никакого значения словам Глории… Пока сегодня вечером не пришла Пат и не рассказала мне обо всем. Тогда я и подумала, что вы должны прочитать это письмо.

— И правильно подумали. — Брэдли вынул из кармана перочинный нож и начал вскрывать письмо.

— Подождите! — крикнул Гай. — Теперь пришел мой час! Я знаю, что в этом письме!

— О бог ты мой! — вырвалось у Брэдли.

— Я знаю, что в нем, и знаю, что пользы вам от него не будет… У Глории были мерзкие мысли… ужасно мерзкие мысли…

— Все равно нужно посмотреть, что в нем написано.

— Бросьте все это, инспектор! Клянусь честью, это будет ложный след. Вам оно не поможет, зато дьявольски навредит невинным людям. Бросьте его в огонь! Клянусь, вы ничего от этого не потеряете! Только сделаете доброе дело!

— Я не сплетник и не репортер, мистер Северид… И если это письмо, предназначенное для полиции, не относится к делу, ну и бог с ним — можете сжечь его в свое удовольствие!

Гай посмотрел на свои пальцы.

— Довод для адвоката, — сказал он себе. — Ах да! Откуда вы знаете, что оно предназначено для полиции? Ведь на конверте ничего не написано!

Брэдли уже вскрыл конверт сверху, не затронув сургучных печатей, и вынул из него три голубых листка. Развернув, он с минуту молча смотрел на них.

Гай попытался встать и снова рухнул в кресло, словно у него подкосились ноги, а Брэдли перевернул листки и посмотрел на них с обратной стороны.

— Хотите взглянуть? — спросил Брэдли бесстрастным голосом и протянул листки Линде.

Та взяла их.

— Но, инспектор, это какая-то бессмыслица, — сказала она спустя несколько секунд. — Здесь ничего не написано…

Гай вскочил на ноги, ударился о столик, на котором стояли напитки, и опрокинул один из бокалов, который покатился и угодил в камин.

— Ничего не написано?! — вскричал он и разразился диким смехом. — Ну и сучка! — проговорил он, упав обратно в кресло. — Значит, она сблефовала!.. О боже мой, как она сблефовала!

— Пожалуй, я выпью, как вы предлагали, — сказал Брэдли, спокойно глядя на Северида. — Шотландского — с водой, без льда.

— Обмываем убийство? — резко бросил Джонни. — Ну что ж, всего хорошего! Я ухожу, меня ждет Пат. Я там нужнее.

— Только не сейчас, — возразил Брэдли, не сводя с Гая глаз. Он смотрел так пристально, что Гай невольно поднял голову. — Вы сказали, Северид, что знали содержание письма?

— Не совсем так… Мне казалось, что я знаю. Я подозревал, что могло быть в этом письме, — со слов Глории! Но пустые листки!.. — Он поборол новый приступ смеха. — Не буду говорить плохо о покойной, как я о ней думал вначале. Это была просто мистификация с ее стороны.

Брэдли взял стакан, который поднесла ему Линда:

— А вы, мисс Марш… вы не подумали, что это могла быть мистификация?

— Нет, инспектор. Как я уже говорила, я не приняла всерьез слова Глории, хотя сама она была вполне серьезна.

— Вы кому-нибудь рассказывали об этом письме?

— Нет.

— И оно лежало в этом ящике с того момента, как она отдала его вам?

— Да.

— Ящик был заперт?

— Нет.

— Значит, к нему имели доступ многие люди?

— Ну, как вам сказать… Возможно… Например, моя секретарша…

— И посетители? Клиенты?

— Едва ли, мистер Брэдли. Мы не часто оставляем их здесь одних.

Джонни беспокойно шевельнулся:

— К чему вы клоните?

Брэдли пожал плечами:

— Возможно, это не то письмо, которое мисс Глория дала мисс Марш на сохранение…

— Вы хотите сказать, что кто-то подменил письмо Глории и положил туда чистые листки?

— Не сломав печатей? — Брэдли покачал головой. — Невозможно! Но полная замена возможна. Для этого нужно не более пяти секунд. И это просто сделать…

— Не по тому пути идете, инспектор! — прервал его Гай. — Все это — лишь ложная тревога, хотя и грандиозная. Это похоже на Глорию с ее школьным остроумием.

Джонни швырнул сигарету в камин.

— К черту все! С меня достаточно! — бросил он гневно Брэдли. — Линда говорит, что Глория была чем-то напугана… И она наверняка имела для этого основания… Ее смерть — прямое свидетельство этому!

— Совершенно с вами согласен, — невозмутимо кивнул Брэдли.

— Согласны? Вот и хорошо… В таком случае заставьте Гая сказать, чего же именно она боялась.

Брэдли посмотрел на Гая:

— Что вы на это скажете, мистер Северид?

— Так не пойдет, инспектор, — ответил тот с усмешкой. — Абсолютно и совершенно не пойдет! — Он погрозил Брэдли пальцем. — И не пытайтесь применить ко мне силу — я ведь каждое утро занимаюсь шведской гимнастикой!

— А где вы живете, мистер Северид? — неожиданно спросил Брэдли.

— На Лонг-Айленде, на Ривьере, в Калифорнии и на Восточной Шестьдесят третьей улице… Там у меня в стене пара смен белья и мягкая постель. Мне хочется, чтобы вы когда-нибудь заглянули ко мне, инспектор. Преуютное местечко!

— Благодарю вас! Видимо, так и будет. Мне придется побывать в вашей норе. — Брэдли повернулся к Джонни: — Кэртин, я хочу попросить вас отвезти его домой…

Тот растерянно посмотрел на инспектора:

— Послушайте, неужели вы не понимаете, что Пат там одна, со своей истеричной семейкой?

— Понимаю. Мы с мисс Марш немедленно едем туда. Но я хотел бы, чтобы вы отвезли мистера Северида домой и уложили в постель. И я должен быть уверен… — он взглянул на свои часы, — что это займет у вас по крайней мере полчаса…

— Вы подоткнете мне одеяло, мой Юный Рыцарь, и споете колыбельную песенку… — Речь Гая теперь стала еще более невнятной и нечленораздельной.

— Почему вы решили, что именно я должен выполнять роль сиделки при пьянице? — Тон Джонни был отнюдь не дружелюбный.

— Потому что я вам доверяю и знаю, что когда вы выполните мое поручение, то поедете прямо к Прейнам. Но смотрите — не меньше получаса! Не оставляйте его раньше…

— Если бы вы не были другом дядюшки Джулиуса, я бы послал вас ко всем чертям! Но так — я готов!

Ноги Гая подгибались, когда он начал подниматься с кресла, так что Брэдли и Джонни пришлось с двух сторон поддерживать его, пока он выбирался на улицу, где сержант Северид уже держал для него такси.

Общими усилиями они водворили Гая в машину.

Пока ехали к центру, а потом в восточный район, Гай тихо посапывал. Потом ненадолго открыл глаза.

— Добрый малый… Отличный малыш! — сказал он.

— А вы устроили нам целую кучу неприятностей! — огрызнулся Джонни.

— Чрезвычайно остроумно! — заметил Гай. Потом лицо его помрачнело. — Позаботьтесь о Пат, Рыцарь. Посадите ее к себе на лошадь и скачите с ней на запад, туда, откуда вы появились… Тут еще не то будет, пока не кончится эта заваруха…

— Догадываюсь…

— Увезите Пат отсюда! Скачите все время навстречу закату… — Он слабо махнул рукой. — Они не смогут остановить вас, Рыцарь, — у них нет оружия против младенцев! Предоставьте нам вариться в этом котле.

— Гай, что вам известно об этом деле? Вы наверняка что-то знаете, но скрываете…

— Скрываю? Нет. Я просто очень и очень осторожен.

Когда такси остановилось, шофер помог Джонни втащить Гая в дом. Там его сменил лифтер, которого Гай назвал Майклом. Майкл и Джонни вдвоем доставили Гая в его роскошную «нору в стене». Обстановка в комнате напоминала о морях, океанах и кораблях. Тут были барометры и компасы, на камине красовалась модель парусника, шкафы напоминали корабельные рундуки, закругленные окна, выходившие на Ист-Ривер, могли бы быть иллюминаторами рубки.