— Конечно, — с серьезным видом ответил тот. — Я проверял.

— А в ресторанчике никто за вами не следил?

— Нет. Я пришел вовремя, и мистер Чемберлен был уже там.

Райдел поинтересовался, долго ли продолжался разговор, кто из них ушел первым и не выглядел ли Честер нервным. Андреос сказал, что нет.

— Сначала он хотел дать мне только половину, — улыбнулся он, — но я потребовал всю сумму целиком.

— Вы с ним больше не встретитесь?

— Нет.

— Правильно.

Райдел откинулся на спинку стула, но грохот, донесшийся из коридора, заставил его вздрогнуть.

— Дети балуются, — махнула рукой Анна. — Пинают дверь.

Райдел нащупал в левом кармане брюк свернутую пачку купюр, достал ее и улыбнулся Андреосу.

— Махнемся?

— Что это?

— Пять тысяч долларов.

— Пять тысяч? — Андреос выпучил глаза.

Нико и Анна ахнули и наклонились, чтобы рассмотреть поближе.

— Теми же купюрами, что и у вас. Можете пересчитать. — Райдел протянул пачку Андреосу.

Улыбаясь от удовольствия, тот пересчитал деньги Райдела, раскладывая их на столе.

— Пять! — объявил он и перевел взгляд с одной кучки на другую, словно искал различие. — Почему вы хотите поменяться?

— Во-первых, мне противны эти деньги, а во-вторых, я бы предпочел те, которые заплачены за мою смерть.

— Ты где получил столько? — спросил Нико по-английски.

— Все там же. Подарок от мистера Чемберлена. Чтобы я держал язык за зубами.

— Хорошо, меняемся, — согласился Андреос и убрал купюры Райдела к себе в карман.

Райдел взял деньги Андреоса и положил в левый карман брюк, туда же, где лежала предыдущая пачка. Нико глядел завороженно.

— Подарок от мистера Чемберлена, — повторил Райдел.

Андреос смотрел на него добродушно и задумчиво.

— У меня к вам еще одна просьба, — сказал Райдел. — Речь идет об услуге, за которую я готов заплатить, скажем, тысячу.

— Долларов? — спросил Андреос.

— Да. Я хочу пересечь югославскую границу. Может, вы знаете какого-нибудь водителя грузовика?

— А в чем дело? Почему в Югославию? — встрепенулся Нико.

Райдел вдруг понял, что должен отказаться от этой затеи. Слишком рискованна и займет много времени.

— Я хочу проследить за Чемберленом.

Андреос и Нико посмотрели на него с сомнением.

— Тебе нужен паспорт, — сказал Нико.

— Паспорта — твоя забота! — улыбнулся Райдел.

Нико рассмеялся.

— Чемберлен улетит по своему паспорту? — спросил он.

— Скорее всего.

— Я поговорю с Фрэнком насчет твоего паспорта. Какой тебе нужен?

Райдел снова сел на стул.

— Можно итальянский. Американский мне не по карману.

— Я переговорю с Фрэнком сегодня же вечером. — Нико с серьезным видом посмотрел на свои наручные часы, слишком большие, из фальшивого золота. — Я позвоню ему около одиннадцати. У тебя есть с собой фотография?

Фотография у Райдела была.

Когда Андреос собрался уходить, Райдел проводил его до входной двери в конце коридора. Ему хотелось убедиться самому, не околачивается ли кто у дома в ожидании Андреоса. По противоположной стороне улицы шел какой-то молодой человек. Больше никого не было. Райдел попрощался с Андреосом и пожал ему руку.

— Передавайте привет жене.

Андреос рассмеялся.

— Спасибо. Желаю успеха.

Нико задал Райделу еще несколько вопросов о тех пяти тысячах долларов, которые тот получил от Честера. Правда ли, что это плата за молчание? Не выудил ли Райдел эти деньги шантажом? Райдел объяснил, что Честер принадлежит к той категории людей, которые чувствуют себя увереннее, когда им чем-то обязаны, в том числе и деньгами.

— Был момент, когда я швырнул ему назад эти деньги, — сказал Райдел. — Они упали на пол. Его жена подобрала их и вернула мне.

Райдел чувствовал, что Нико не верит ему, воспринимая это как театральный прием, имевший целью выторговать у Честера побольше. Райдел улыбнулся. В том, что касалось денег, цинизм Нико не знал границ. О чем он сейчас думает? Возможно, о том, как прикарманить пять тысяч долларов, полученных от Честера за новый паспорт. Но теперь поздно. Он, по его словам, уже отдал Фрэнку фотографию.

— Не теряй с Честером связь. Возможно, он еще не раз воспользуется твоими услугами, — сказал Райдел.

— У него много бабок? — спросил Нико задумчиво.

— Достаточно. Он держит их за подкладкой чемодана.

— Ты их видел?

— Нет. Только чемодан.

— Как думаешь, там тысяч пятьдесят?

— Не знаю. Возможно.

Разговор, достойный подростков.

Анна мыла тарелки.

— Жаль, если полиция схватит его с такой кучей денег. — Нико покачал головой. — Их отберут. Правда?

— Да. Особенно когда выяснится, что он аферист Честер Макфарланд.

Глаза Нико начали медленно разгораться.

Райдел понимающе улыбнулся.

— Но ведь ты не знаешь, в какой гостинице он остановился.

— Можно выяснить.

— Но учти, шантажировать Честера должен кто-то другой. У тебя ничего не получится. Он может пригрозить рассказать полиции о тебе и Фрэнке. О том, что вы занимаетесь фальшивыми паспортами.

— Хм. Надо что-нибудь придумать.

— Только не втягивай в это Андреоса.

— Почему?

— Он уже достаточно поработал. Получил свои пять тысяч долларов и счастлив. Ты ведь не захочешь, чтобы его схватили после этого.

— Нет-нет. — Нико покачал головой.

— Поищи кого-нибудь другого.

Нико усмехнулся.

— Это нетрудно.

Нико ушел в половине одиннадцатого с фотографией Райдела и полутора тысячами долларов, которые Райдел дал ему в качестве аванса за итальянский паспорт. Нико вернулся около двенадцати и сообщил, что Фрэнк все сделает.

На следующее утро в прессе даже не упоминалось о расследовании, связанном с убийством в Кноссе. Райдел попросил Анну сходить за «Дейли пост» и газетами на греческом языке.

Если полиция уже беседовала с Честером, размышлял Райдел, а так, скорее всего, и было, с ним могут встречаться во второй и в третий раз, чтобы выудить побольше деталей или найти слабое место в изложенной им версии происшедшего.

Райдел вспомнил о фотографии Честера в паспорте, на которой он был с усами и без бороды. Честер собирался подретушировать ее в Афинах: добавить бороду, но, конечно, сделать этого еще не успел. Интересно, обратит ли полиция внимание на сходство между этой фотографией и фотографиями Честера, которые были в записной книжке убитого агента? Как получилось, что он беспрепятственно получил паспорт в Штатах? Возможно, это объясняется медленным ходом следствия. Американская полиция накапливает улики, выжидая, когда их наберется достаточно. Вот почему Макфарланд до сих пор оказался не связан с Чемберленом и убийством в Кноссе. Райделу захотелось выйти на улицу, найти телефон — у Нико и Анны его не было — и выяснить, где остановился Честер, в «Акрополе» или в «Эль Греко». Но он удержался.

Райделу также хотелось позвонить Женевьеве Шуман. Тревога и вынужденное бездействие мучили его. Занять себя было практически нечем. Вся библиотечка Нико и Анны состояла из нескольких популярных журналов и Библии на греческом языке.

— Почему ты не позвонишь Женевьеве? — спросила Анна.

Райдел улыбнулся.

— Потому что боюсь высовываться из дома.

— Хочешь, позвоню я?

Было четверть третьего.

Он пожал плечами.

— Могу представить, как ты минут десять будешь объяснять Женевьеве — она не очень хорошо владеет греческим, — что я не убивал женщину в Кноссе. А вдруг ваш разговор подслушает кто-нибудь из прислуги? Ты, конечно же, скажешь Женевьеве, что я прячусь у тебя в доме и что она, если пожелает, может навестить меня. Ведь так?

Анна рассмеялась. Именно это она и собиралась говорить.

— Нет, Анна. Никаких телефонных звонков.

— Тогда можешь написать письмо. Я отнесу.

Как няня из «Ромео и Джульетты», подумал Райдел.

— Я не хочу, чтобы кто-либо знал, что тебе известно, где я скрываюсь.

Он опустился на тахту.

Анна вернулась к раковине: она стирала рубашки Нико.

Райдел задумался. Допустим, он напишет Женевьеве письмо, где расскажет, как все было в действительности. Но что это изменит? Женевьева умная девушка, тонкая, чуткая и вместе с тем очень практичная. Она, конечно же, скажет: «Всего этого можно было избежать. Кто тебя заставлял связываться с этим человеком? Зачем ты помогал ему прятать тело детектива в гостинице „Кингз-палас“?» Райдел мог бы попытаться объяснить, но знал, что все его аргументы покажутся ей неубедительными и это еще больше отдалит их друг от друга.

Он встал и подошел к Анне.

— Я не хочу, чтобы ты каким-либо образом пыталась связаться с Женевьевой. Это слишком опасно. Вчера мое имя попало в газеты. — Райдел рассмеялся. — Явное свидетельство того, что полицейские уже допрашивали Честера. Могу представить, что он им рассказал. К несчастью для меня, лгать Честер умеет. — И, сунув руки в карманы, отошел. Его пальцы нащупали пачку денег. Теперь у него осталось три с половиной тысячи долларов.

В начале шестого во входную дверь постучали. Райдел вскочил. Он знал: Анна никого не ждет. Одну из своих соседок, часто заходившую к ней на чашку чая, она предупредила, что отправляется сегодня в гости к своей тетке, которая жила в северной части города.

— Не волнуйся, — шепотом сказала Анна, — это, наверное, старик Муриадис, отец Дины. — И выскользнула в коридор.

Сосед, догадался Райдел. Он оглядел комнату. Маленькие окна выходили в узкое замкнутое пространство между домами, выбраться из которого можно было, лишь вскарабкавшись по отвесной кирпичной стене высотой в двадцать футов. Анна разговаривала с кем-то.