– Не очень-то вы много знаете.

– Просто вы слишком много хотите от меня узнать.

– Как относится Китли к Дафне?

– Он ненавидит ее.

– Почему?

Шарлотта хотела что-то ответить, но потом задумалась. Я ей помог:

– Вы хотите сказать, что Дафна уже кое-чего добилась, когда умерла Анита?

– Да.

– От чего умерла Анита Баллвин?

– Просто умерла – и все.

– Что было причиной смерти?

– Не знаю. Какие-то осложнения после сильного… Впрочем, не знаю.

– Это произошло внезапно?

– Да.

– Вы еще тогда не служили у миссис Баллвин?

– Нет. Я поступила всего полтора года назад.

– Аниту Баллвин отравили?

– Как вы можете утверждать такое?

– Утверждать? – переспросил я. – Я просто задал вопрос.

– Она умерла естественной смертью. У нее был врач, и среди прочих документов имеется свидетельство о смерти.

– Значит, Китли ненавидит Дафну?

– Думаю, что ненавидит. Он… Мне кажется, что его сестра знала о романе с Дафной. Может быть, Анита говорила об этом с мистером Китли.

– Если бы вы все это рассказали нам раньше, то сберегли бы нам много времени и трудов.

– Я боялась, что вы меня выдадите. Вы можете себе представить, что было бы, если бы кто-нибудь узнал, что я посетила вас?

– А племянница по имени Беатрис Баллвин действительно существует?

– Да.

– Что вы о ней скажете?

– Она человек искусства.

– Она знала, что вы собираетесь поручить это дело нам?

– Да. Я ей сказала, что на какое-то время воспользуюсь ее именем. Она хороший человек.

– А если бы я пошел к ней?

– А зачем это было делать? Она бы наверняка вас не приняла. Она в курсе всех дел.

Какое-то время я обдумывал все эти взаимосвязи.

– Послушайте, Шарлотта, мы не можем вечно сидеть на бочонке с порохом. Эта рекламная шумиха с фотографированием займет лишь какое-то время. А когда оно пройдет, с нас будет сорвана маска.

– Я знаю. Я только хотела… Ну, мне кажется, что ближайшие дни особенно критические.

– Когда вы приходили к нам, вы говорили о неделе.

Она кивнула.

– История с рекламой может продлиться дней десять, от силы две недели.

Девушка снова молча кивнула.

– Вы понимаете, что все это значит?

– Да.

– Вы считаете, что это случится на этой неделе?

– Точно сказать не могу.

– Ну хорошо. Садитесь в свою машину и дайте мне возможность продолжать работу.

– Я бы хотела извиниться перед вами.

– За что?

– Я думала, что вы испортили все дело. Я не имела ни малейшего понятия, как тщательно вы все взвесили.

– Ну а теперь все в порядке?

– Да, теперь я довольна, мистер Лэм. Благодарю вас.

Она протянула мне руку, вышла из машины и, улыбнувшись, быстрыми шагами направилась к своей машине.

Через минуту она тронулась с места.

Глава 5

Когда я вернулся в нашу контору, Берта отправляла почту.

– Привет, Дональд, мой дорогой! Надеюсь, ты работал, не так ли?

– Смотря что понимать под работой.

– Я имела в виду, каким делом ты сейчас занимаешься.

– Делом Баллвина.

– И что тебе удалось узнать?

– Что нашу клиентку зовут не Беатрис Баллвин. Ее зовут Шарлотта Хенфорд, и она – секретарша миссис Баллвин.

– Почему же она солгала нам?

– Для этого имелось полдюжины причин.

– Назови хотя бы одну.

– Она терпеть не может свою хозяйку.

– А кто может? – раздраженно спросила Берта. – Возьми мою секретаршу. О боже ты мой! Я плачу ей в два раза больше, чем она того заслуживает, и тем не менее готова поспорить, что она меня ненавидит.

Я ничего не ответил.

– А какое отношение ко всему этому делу имеет девушка, которая ненавидит свою хозяйку?

– Возможно, Джеральд Баллвин сам боится, что его отравят. Вот он и попросил секретаршу своей жены нанять нас, чтобы мы его защитили.

– Да, такое не исключено, – согласилась Берта. – Хотя не ясно, почему бы ему самому не прийти к нам.

– Но он же наверняка умный коммерсант.

– Что ты хочешь этим сказать?

– У него денег, как говорится, куры не клюют. Заработал на продаже земельных участков.

– Ну и что?

– Ведь в таком случае речь пошла бы о более высоких гонорарах…

Берта сразу меня поняла.

– Черт бы его побрал! – воскликнула она, и ее маленькие горящие глазки засверкали от жадности. – Какой скупердяй! Ты считаешь, что он…

– Это только предположение.

– Понятно. Другие причины?

– Возможно, его собирается отравить кто-то другой и хотел бы бросить подозрение на миссис Баллвин. Благодаря тому что нам поручили это дело, на Дафну падает двойное подозрение. Если действительно что-нибудь случится, полиция узнает, что мы связаны с этим делом. Нас допросят и поймут, что нам было поручено защищать Джеральда Баллвина от его жены. И тогда ей придется несладко.

Берта сказала:

– А это значит, что деньги, которые вложил в нашу фирму неизвестный, лишь тогда окупят себя, когда Джеральд Баллвин будет отравлен.

– Это я и хотел сказать.

Берта принялась раскачиваться в своем кресле, потом внезапно вскочила, словно ее укусила змея.

– Знаешь что, Дональд, дорогой?

– Что?

– Исходя из этих двух вариантов, я прихожу к выводу, что эта девушка, которая была у нас в бюро… Ты сказал, что ее зовут Шарлотта Хенфорд?

Я кивнул.

– …что эта пташка хочет обвести нас вокруг пальца. Деньги принадлежат не ей, она наверняка получила их от кого-то другого.

– И я так думаю.

– Почему?

– Сумма слишком велика. Представь себе: ты работаешь у какой-то женщины за двести долларов в месяц и в какой-то момент начинаешь подозревать, что она собирается отравить своего мужа. Что бы ты сделала на ее месте?

– Видимо, вообще ничего, – ответила Берта. – Если бы это случилось, я наверняка сообщила бы в полицию. Или просто со злости рассказала обо всем ее мужу и уволилась бы.

– Правильно! Но ты бы никогда не пошла в частное детективное агентство и не выложила бы двести пятьдесят сэкономленных тобой долларов, чтобы только защитить своего хозяина от хозяйки.

– Если бы я не была в него влюблена.

– Если бы ты была в него влюблена, ты тоже не пошла бы к детективу, а пошла бы к нему. Кроме того, Шарлотта утверждает, что у Баллвина связь с секретаршей Этель Ворли.

– Черт бы меня побрал! – повторила Берта.

– Хочешь знать, что я сделал? – спросил я.

– Вовсе не хочу, – ответила она. – Расследование – это твое дело. Мое дело – финансы. Как раз сейчас твоя Берта думает о том, как бы выжать из этой маленькой лгуньи побольше денег.

– Это будет не так-то просто, – сказал я. – Действительно непросто. Ты уже заключила с ней финансовое соглашение.

– Непросто? – фыркнула Берта. – Что ты понимаешь в финансах? Ты разбрасываешь деньги в разные стороны, словно собака после купания брызги. Ты даже не можешь выжать сок из апельсина, в то время как я умею выжимать кровь из свеклы. Лучше мотай отсюда и дай Берте подумать.

Я отправился в свой кабинет и стал ждать отчета о Дафне Баллвин. Детектив, наблюдавший за ней, позвонил только в пять часов. Он считал, что ему удалось выяснить кое-что интересное, и спросил, можно ли ему передать все это по телефону.

Я ответил, чтобы он приехал к нам. Он сказал, что будет через десять минут.

Придвигая ему стул, я обратил внимание, что он очень доволен собой.

– Ну, – спросил я, – что она натворила?

– Машина остановилась перед зданием Паукетта. Она вышла из машины и вошла в дом. Я успел сесть в лифт вместе с ней. Она, казалось, так была погружена в свои мысли, что для нее не существовало ничего окружающего. Судя по виду, у нее были очень серьезные намерения и она хотела как можно быстрее достигнуть намеченной цели.

– А вы не думаете, что это просто игра? Может быть, она поняла, кто вы, и поэтому попыталась…

Он отрицательно покачал головой.

– Со мной такое бывало, – ответил он. – Но им никогда не удавалось меня провести. Рано или поздно, но они выдают себя быстрым взглядом или внезапно останавливаются, чтобы убедиться, не следит ли кто за ними. Большинство людей – плохие актеры.

– А может, она как раз умеет играть?

– Что ж, – сказал детектив с сомнением, – пусть будет так. Но я в этом далеко не убежден.

– Хорошо. Что дальше?

– Она пошла к своему зубному врачу.

– К зубному врачу?

Он кивнул.

– Кто этот врач?

– Некто доктор Джордж Л. Квай.

– Его адрес?

– Здание Паукетта, 695.

– Хорошо, продолжайте.

– Поскольку у меня тоже есть больной зуб, я подумал, что стоит войти и посмотреть на доктора.

– Это было неосторожно.

– Вы правы, но женщина была полностью поглощена своими заботами. Она походила на лунатика.

– Дальше, – с сомнением произнес я.

– Итак, она последовала в кабинет доктора Квая, а я за ней. Как только ее увидела ассистентка доктора, я понял, что у этих женщин враждебные отношения. Миссис Баллвин не стала садиться в кресло, а вызывающе осталась стоять и лишь кивнула ассистентке. В приемной сидел еще один пациент, который вел себя довольно нетерпеливо, он сказал ассистентке: «Вы что, хотите пропустить эту даму раньше меня?» Та улыбнулась и ответила: «Эта дама нуждается в очень сложном специальном лечении». Тогда пациент встал и сказал, что ему назначено на этот час, а он уже пропустил двух человек. Не видя другого выхода, ассистентка предложила миссис Баллвин присесть, но та не собиралась этого делать. Миссис Баллвин попросила передать доктору Кваю, что она пришла. Она вела себя так, будто практика принадлежит ей, а не доктору. Ассистентка вошла в кабинет, оттуда послышался какой-то разговор, потом она вышла и пригласила миссис Баллвин войти. При этом ее губы были плотно сжаты, а глаза метали молнии.