— О’кей, — сказала Элси. — Куда вы собираетесь?

— Я отправлюсь в Техачапи и вернусь поздно вечером.

Глава 10

Итак я поехал в Техачапи. Разыскать место происшествия было нетрудно. Полицейские поднимали машину лебедкой, и колеса, на которых обгорели шины, оставили на земле целые борозды. Но обнаружить улики, позволяющие восстановить карТину происшедшего, было гораздо сложнее — следов почти не осталось. Я прошел по шоссе и нашел-таки место, где, как я думал, машина миссис Честер сошла с дороги. Следы указывали на то, что пару сотен ярдов машина кувыркалась по крутому склону, пока не наскочила на скалу. Под скалой я обнаружил осколки стекла и камни со следами краски.

Изучив все это, я пришел к выводу, что кто-то, пожелав, чтобы машина оказалась на дне ущелья, воспользовался, по-видимому, домкратом, приподнял заднюю часть машины и отодвинул ее от скалы.

После этого машина совершила долгое беспорядочное падение вниз.

Склон холма находился под углом сорок пять градусов к горизонту, и машина катилась по нему все дальше и дальше, пока не достигла края обрыва высотой пятьдесят или шестьдесят футов и не упала в песчаное ущелье.

Повсюду, как у скалы, на которую натолкнулась машина, так и на дне ущелья, были видны следы деятельности полицейских: кругом валялись сгоревшие лампы-вспышки (очевидно, они сделали много снимков), множество окурков, на земле отпечатались следы обуви различных фасонов и размеров.

Мне потребовалось пять или десять минут, чтобы извилистым путем по крутому каменистому склону спуститься к месту, где лежала машина.

Судя по всему, полицейские поднимали машину лебедкой до самого шоссе, позволив ей цепляться за все выступающие камни, затем погрузили на грузовик и отвезли в главный город округа.'

Должно быть, в машине имелись улики, которые полицейские сочли нужным сохранить.

Несомненно, подъем машины потребовал много метров троса, много сил и дорого стоил, но полицейские непременно хотели заполучить машину или то, что от нее осталось.

Место, где машина съехала с дороги, находилось на вершине высокой горы, там и сям усеянной камнями, но покрытой главным образом ровной высохшей травой и чахлой полынью, которые столь характерны для гор Южной Калифорнии.

Далее дорога спускалась, петляя между гор, местами довольно далеко удаляясь от ущелья, затем огибала горный хребет и появлялась вновь. Примерно в миле от меня дорога шла вплотную к обрыву, их разделяло каких-то несколько ярдов.

Я внимательно осмотрел место и по песчаному дну направился к устью старого речного русла.

Склоны ущелья тут были менее обрывистыми, и через какое-то время цепочки следов кончились: так далеко полицейские не заходили.

Все еще крутые, хотя и не такие высокие, каменистые склоны местами заросли полынью. Идти было нелегко, но я прошел еще несколько сот ярдов.

Наконец полынь кончилась, и я вновь увидел следы.

Они были давнишними, но сохранились.

Это явно были следы мужских туфель, но более точно о них сказать было невозможно. Крупный и сухой песок не позволял установить четкие очертания. Идя по следу, я нашел окурок наполовину выкуренной сигареты.

Я поднял его острием ножа и положил в небольшую картонную коробку, которую прихватил с собой на всякий случай. Я все еще шел по песчаному руслу, когда к моим ногам скатился булыжник.

Я поднял голову.

По крутому склону спускались Селлерс и какой-то еще мужчина.

— Стой, коротышка, — крикнул Селлерс.

Я остановился.

Они спустились ко мне на дно ущелья. На мужчине, что был с Селлерсом, я увидел значок помощника шерифа округа Керн. Это был крупный мужчина лет пятидесяти.

Селлерс ткнул пальцем в сторону мужчины:

— Это Джим Доусон, помощник шерифа округа Керн. Скажи, какого черта ты здесь делаешь?

— Осматриваю место преступления.

— Зачем?

— Проверяю.

— Что проверяешь?

— Правильность ваших выводов.

— Я тебе сказал, чтобы ты не совал нос не в свое дело. Мы не нуждаемся в твоей помощи.

— Я в этом не уверен.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вы заметили следы в старом русле, ниже того места, где сгорела машина?

— Что за следы?

— Кто-то шел по травянистому склону ущелья, а когда решил, что дальше следы искать не будут, спустился и продолжил путь по этому руслу. Так удобнее.

— Ты спятил! — воскликнул Селлерс. — Честер столкнул машину своей жены с дороги. А свою машину оставил в ста футах от места преступления, потом вернулся, сел в машину и уехал. У нас есть неопровержимые улики, мы нашли и сфотографировали следы.

— Тогда кто шел по этому руслу?

— Не знаю и не хочу знать, — сказал Селлерс. — Знаю только, что мы повсюду расставляем для Честера ловушки, ждем его, и тут приходишь ты и портишь нам все дело. Мы больше этого не потерпим. Придется подрезать тебе крылышки. Что у тебя в этой коробке?

— Окурок. Я нашел его в ста ярдах отсюда. Сигарета выкурена наполовину, и вы сможете сделать хороший анализ слюны. На нем также могут быть отпечатки пальцев или…

Селлерс схватил коробку, открыл, посмотрел на окурок и изрек:

— Вздор! И ты, и твои дурацкие домыслы — все вздор! — Он отбросил окурок в сторону.

— Вы пожалеете, что сделали это, Селлерс.

Помощник шерифа округа Керн, к счастью, оказался неплохим парнем.

— Послушайте, Лэм, — вмешался он, — ведь вы заинтересованы в исходе этого дела. Почему бы вам не раскрыть свои карты?

— Я раскрою их. По вине Фоли Честера произошло автомобильное происшествие. Парень, который в нем пострадал, заломит страховой компании бешеную цену в качестве компенсации за ущерб, если узнает, что Честера разыскивает полиция по подозрению в убийстве. Если Честер действительно убил жену — это одно, если не убивал — совсем другое. Я хочу установить истину, прежде чем мне придется улаживать дело с пострадавшим в автомобильном происшествии. Пока у вас есть только косвенные улики против Честера. Я хочу выяснить, все ли улики вы собрали. Оценить ценность косвенных. улик можно, только имея на руках все улики.

Помощник шерифа кивнул головой.

Но Селлерс возразил со злобой:

— Не слушай его, Джим. Послушаешь этого парня и поверишь, что не было никакого трупа, не было никакой сгоревшей машины, не было следов краски, вообще не было ничего.

— Фоли Честер часто совершает деловые поездки, — сказал я. — Уезжая, он не оставляет своего нового адреса. Нет никаких оснований сомневаться в том, что он сейчас находится в одной из таких поездок. Что до улик, то у вас нет ничего, кроме машины с поцарапанной краской да осколка стекла от фары.

— Продолжайте, — сказал помощник шерифа, — если у вас есть какие-либо соображения по этому поводу, нам будет интересно их услышать.

Я продолжал:

— О’кей, вы, ребята, спускались в ущелье, чтобы осмотреть сгоревшую машину, так?

— Ваша правда.

— Судя по следам, вы спускались не по этому пологому склону.

— Вы опять правы.

— И по тому же крутому склону вы поднялись обратно на шоссе.

— Да, это так.

— Сколько времени у вас занял подъем?

Доусон ухмыльнулся и потер рукой лоб.

— Я уже не молод, — сказал он. — Пока мы поднимались, я чуть дуба не дал. Запыхался, как пес. Мне показалось, мы тащились целую вечность.

— Вы поднимались полчаса? — спросил я.

— Не меньше, — согласился он.

— Ладно, — продолжал я. — Дорога здесь относительно узкая, и машина сошла с нее на повороте.

— Конечно, — сказал помощник шерифа. — Поэтому-то он выбрал это гиблое место. Если бы не поворот и дорога была бы пошире, женщина сумела бы уклониться от столкновения, притормозив или прибавив скорость.

Я сказал:

— Если следовать вашей логике, все было так: машина сошла с дороги на повороте, скатилась вниз и остановилась, натолкнувшись на скалу. Честер вышел из своей машины с рукояткой от домкрата, спустился, добил жену, потом взял домкрат, предположительно, в своей машине, приподнял заднюю часть машины, отодвинул от скалы и пустил под откос, на дно ущелья.

— Правильно.

— Затем тем же путем он поднялся на дорогу, сел в свою машину и поехал куда-то дожидаться рассвета. Когда рассвело, он вернулся, спустился к обломкам машины, пропитал тряпье бензином, забыв привернуть крышку к баку, и поджег обломки.

— Ну и что тут не так? — удивился помощник шерифа.

— В этом случае он снова поднимался по склону обрыва к своей машине, — сказал я.

— Мы так и предполагали, — согласился Доусон.

Селлерс сплюнул в сторону.

— Но тогда его машина простояла на узком повороте не меньше полутора часов. На дороге вы могли видеть знаки со словами: «Не останавливаться», «Парковка запрещена» и другие. Сколько времени, по-вашему, может простоять на узком повороте машина, чтобы о ней не сообщили дорожной полиции или ее не заметил какой-нибудь полицейский и не наклеил на лобовое стекло повестку в суд?

Доусон сказал:

— Допустим, в чем-то вы правы. — Он повернулся к Селлерсу: — Давайте поговорим с дорожной полицией. Может быть, действительно им что-то известно.

Селлерс проговорил усталым голосом:

— Не слушай ты его. Видишь эту дорогу вверху? — спросил он помощника шерифа.

— Конечно, — отозвался тот.

— Так вот. Послушаешь Лэма и очень скоро поверишь, что это вовсе не дорога, а кусочек нитки, прилипшей к твоим очкам, что ты смотришь на нитку расфокусированным зрением и думаешь, что это дорога. — Он повернулся ко мне: — У тебя всегда много предположений, коротышка. Иногда в них есть толк, но сейчас они нас не интересуют. На этот раз у нас есть неопровержимые улики, и мы знаем, что делаем. У нас достаточно фактов, чтобы парню предъявить обвинение в умышленном убийстве. Сейчас нам нужно только найти преступника. Нас больше интересует его арест, чем твои рассуждения о косвенных уликах.