– Он что, действительно потерял аппетит?

Брекинридж пожал плечами:

– За пятьдесят тысяч долларов можно и поголодать.

– Пятьдесят тысяч? – удивился я.

– Он хочет предъявить нам иск на эту сумму.

– А сколько вы ему заплатите?

– О, возможно, его устроят и десять тысяч, но дело в том, Лэм, что мы не хотим платить ему вообще. Случалось, мы выплачивали деньги в подобных случаях, но если мы будем продолжать в том же духе, то к нам со всей страны начнут сбегаться адвокаты с претензией на так называемую травму шеи, как только кто-то сдерет кусочек краски с машины их клиентов.

– Понятно, – сказал я. – А что я должен делать?

– Соберите вещи, садитесь на самолет и летите в Тусон, на ферму «Холмистая долина». Там вы отдаете себя в руки Долорес Феррол, которая позаботится о том, чтобы вы встретились с Бруно, когда он приедет, и познакомились с какой-нибудь прелестной крошкой, приехавшей туда в поисках приключений или просто проводящей там свой отпуск. Она будет рада, если кто-то обратит на нее внимание. Вы подружитесь с Бруно и начнете ухаживать за девицей, чтобы между вами и Бруно возникло соперничество. Поэтому нам нужен детектив, который… Я хочу сказать, который не… Ну, нам не нужен сильный и рослый супермен. Нам нужен привлекательный, способный нравиться женщинам мужчина, а не атлет.

– Не бойтесь оскорбить его чувства, – вмешалась Берта. – Вам нужен невысокий паренек, но головастый.

– Нет-нет, – поспешно возразил Брекинридж, – не маленький, но… Одним словом, невежественный здоровенный детина нас не устроит. Наш симулянт должен захотеть продемонстрировать те свои качества, которых нет у его соперника. Не сумев тягаться с ним умом, он начнет мериться силами.

– Долго я буду там находиться? Смогу я уехать, когда вы снимете ваш фильм?

– Нет, – сказал Брекинридж, – вы пробудете там три недели. Бруно будет отдыхать две недели. Вы приедете первым и останетесь после его отъезда. Вы должны будете узнать о нем все, что сможете. Решительно все: его связи, симпатии и антипатии…

Я сказал:

– О’кей, согласен, но при одном условии.

– Какое еще условие? – выпалила Берта. – Он платит нам по ставке.

– Какое у вас условие? – спросил Брекинридж.

– Я не желаю ухаживать за какой-то женщиной, чтобы она потом оказалась в затруднительном положении. Я сделаю все, чтобы Бруно раскололся, но я не хочу, чтобы имя невинной женщины из-за меня трепали по судам.

– Мне это не нравится, – сказал Брекинридж.

– И мне тоже, – присоединилась к нему Берта.

– Тогда найдите себе другого детектива, – посоветовал я Брекинриджу.

Лицо Брекинриджа побагровело.

– Мы не сможем найти другого. Большинство детективов расположены к полноте, а если мы воспользуемся нашими людьми, то враждебное отношение присяжных нам обеспечено.

Берта посмотрела на меня сердито.

В самый раз было замолчать.

Я замолчал.

– О’кей, – наконец сказал Брекинридж, – ваша взяла, но я жду от вас хорошей работы. Такой работы много будет в будущем, и, уверяю вас, с нашей компанией можно сотрудничать. Мы пришли к выводу, что, если этот план будет осуществлять наш детектив, наша репутация пострадает. Слежка присяжным не нравится. Но если мы наймем детектива со стороны, присяжные будут менее строги. А если мы еще и будем держать его в тени, то присяжные совсем не обратят на него внимания. Присяжным не нравится, когда детектив работает в страховой компании. Для такой работы невыгодно также использовать женщин. Могу сказать вам по большому секрету, что в двух последних случаях адвокаты на перекрестном допросе смогли доказать, что пара находилась в более близких отношениях, чем того требовала ситуация. Адвокат истца набросился на нашего детектива, расписывая, как он крадется в темноте между коттеджами, и спрашивая, по какой ставке платят ему за работу в ночное время. Это вызывало бурный смех. Мы не хотим, чтобы это повторилось.

– Когда мне начинать? – спросил я.

– Сегодня. Отправляйтесь в «Холмистую долину». Позвоните туда и сообщите, каким самолетом вылетаете. Вас встретят.

– О’кей. Соберу вещи и закажу билет на первый же самолет.

– Я уже уладил денежный вопрос с миссис Кул, – сказал Брекинридж, – оставил чек.

Я проводил его и распрощался. Когда я вернулся, Берта сияла.

– Работа эта солидная, безопасная и постоянная, – ликовала она. – На ней можно зарабатывать хорошие деньги.

– Разве мы до сих пор не зарабатывали деньги?

– Зарабатывать-то зарабатывали, но делали мы это, скользя с завязанными глазами по тонкому льду на краю Ниагарского водопада. С этого момента наше агентство будет работать на признанные корпорации, богатые страховые компании. Наши расходы будут оплачиваться клиентами, мы не потратим даром ни одного цента. У страхового бизнеса в этой стране большое будущее, и он доступен каждому. Давай же ухватимся за него и будем держаться до последнего.

Глава 2

Во второй половине дня самолет мягко приземлился на посадочную полосу аэропорта Тусона.

Я прошел к выходу и заметил стоящего неподалеку высокого светловолосого мужчину в ковбойской шляпе. На вид ему было чуть больше тридцати. Внимательные голубые глаза всматривались в пассажиров.

В толпе встречающих он выделялся своим независимым и уверенным видом.

Я задержал на нем свой взгляд. Мужчина протиснулся вперед.

– Дональд Лэм? – уверенно спросил он.

– Верно.

Сильные пальцы до боли сжали мою руку и отпустили. Спокойная улыбка на мгновение осветила его обветренное лицо.

– Я Крамер, К-Р-А-М-Е-Р, – сказал он. – С фермы «Холмистая долина».

Вместе со мной прибыло около сорока пяти пассажиров, но он каким-то образом сумел безошибочно распознать меня в толпе.

– Полагаю, у вас было описание внешности, – сказал я.

– Вашей?

– Да.

– Нет, что вы. Просто мне велели встретить гостя, Дональда Лэма, который приезжает к нам на три недели.

– Как вы меня узнали в этой толпе?

Он улыбнулся:

– Я гостей всегда узнаю.

– Каким образом?

– В действительности не я вас, а вы меня узнали, – проговорил он, растягивая слова, как это делают жители Техаса.

– Это как же?

– Тут все дело в психологии. Я надеваю ковбойскую шляпу, выхожу вперед, у меня загорелое лицо, потому что я много бываю на воздухе. Приезжающие к нам отдыхать знают, что их должны встречать, и, конечно, им интересно, как их найдут и как довезут до фермы. Они замечают меня, на секунду отворачиваются, а потом смотрят снова, и я почти слышу, как они спрашивают себя: «Не этот ли человек меня встречает?» – Крамер улыбнулся.

– Отличное знание психологии, – сказал я.

– На этой ферме часто приходится быть психологом.

– Вы изучали психологию?

– Тише.

– А что здесь такого?

– Если человек знает, что ты используешь психоанализ, труднее достигать результата.

– Но мне-то вы признались.

– Вы – это совсем другое дело. Вы спросили: «Как вы меня узнали в этой толпе?» Большинство людей говорят иначе: «Как только я вас увидел, я сразу понял, что это вы, мистер Крамер».

На его логику я ничего не ответил. Я был сражен.

Получив багаж, мы подошли к яркому фургону, на котором был изображен холм с целой вереницей всадников, спускающихся по извилистой тропинке, сбоку большими буквами была сделана надпись: «Ферма-пансионат „Холмистая долина“». На задней дверце была изображена вставшая на дыбы необъезженная лошадь, а на другой стороне машины – веселая компания на лошадях, плавательный бассейн и девушки в облегающих купальных костюмах.

– Наверное, у вас на ферме есть свой художник? – спросил я.

– Эти картинки делают свое дело. Каждый раз, когда я приезжаю в город за продуктами, я останавливаю машину в людном месте и вешаю на дверцу коробку с брошюрками, где рассказывается о нашей ферме, ценах и обо всем остальном. Вы удивитесь, узнав, какая это замечательная реклама. Туристы, приезжающие в Тусон, смотрят на эти картинки, читают брошюрку, и у них появляется желание отправиться на нашу ферму отдохнуть.

– Опять психология?

– Еще какая!

– Вы владелец этой фермы?

– Нет, я на ней работаю.

– У вас должно быть прозвище. Вас ведь не называют Крамером, не так ли?

– Вы правы, – усмехнулся он. – Меня называют Баком.

– Это ваше сокращенное имя?

– Мое имя Хобарт. Не будут же меня именовать «Хоб».

– Многие ковбои зовут друг друга «Текс».

– Это Аризона.

– Мне показалось, что у вас техасский акцент.

– Не говорите это никому, – сказал он, укладывая мои чемоданы в машину. – Ну, поехали.

Мы выехали из Тусона и направились по пустыне на юго-восток в сторону гор. Путь был довольно долгим.

Бак Крамер рассказывал о пустыне, о пейзаже вокруг нас, о чистом воздухе, но о себе больше не сказал ни слова и очень мало – о ферме «Холмистая долина».

Мы въехали в большие распахнутые ворота, проехали пару миль вверх по крутому склону, свернули в сторону и остановились на вершине небольшого плато у подножия гор, окрашенных в сумерках багряным цветом.

Крамер припарковал машину и сказал:

– Я отнесу ваши вещи в коттедж, и, если вы пойдете со мной, я представлю вас Долорес Феррол.

– Кто она? Хозяйка?

– Сотрудница, массовик-затейник. Она встречает гостей и следит, чтобы они не скучали. А вот и она.

Долорес Феррол оказалась настоящей красоткой.

Ей было лет двадцать шесть – двадцать семь – возраст, когда женщина становится взрослой, оставаясь при этом очень соблазнительной. Одежда подчеркивала все изгибы фигуры, а у нее было что подчеркнуть: формы ее тела были плавными и обтекаемыми, такие формы надолго остаются в памяти мужчины и время от времени, особенно по ночам, беспокоят его воображение.

Большие темные глаза окинули меня сперва несколько удивленным, затем спокойным оценивающим взглядом.