— Сначала направо, — говорила она, наклоняясь вперед и кладя руки на плечи Биллу Сейджу. — Потом прямо до следующего светофора. Вот умница!

— Ну будет, будет, — не признавал своих заслуг Билл. Уши его горели, а машина виляла во все стороны.

— Нет, ты умница! — И Вики играючи потрепала его за мочку уха, прежде чем сесть назад.

Ева ничего не сказала. Она даже не обернулась. И все же атмосфера этого тихого английского пикника слегка накалилась.

— Дорогой сэр Генри! — промурлыкала Вики, когда они свернули на дорожку между живыми изгородями. — Нельзя же быть таким материалистом! Ей-богу, нельзя! Неужели в вас нет ни капельки духовности?

— Во мне? — спросил Г. М. с изумлением. — Во мне море духовности. Но чего бы мне хотелось сейчас, дорогуша, — так это пожрать. Ого!

Билл Сейдж оглянулся.

— Судя по спидометру, — сказал Г. М., — мы проехали сорок шесть с лишним миль. Когда мы выезжали из города, все приличные и здравомыслящие люди уже сели пить чай. Куда мы вообще едем?

— Так вы не поняли? — спросила Вики, широко распахнув глаза. — Мы едем в загородный домик, где со мной в детстве приключилась та ужасная история.

— Вики, дорогая, а была ли история и правда такой ужасной? — поинтересовалась Ева.

— По правде сказать, я не помню, — ответила Вики с отсутствующим видом. — Ведь я была совсем ребенком. Я еще ничего не понимала. Мои способности тогда не были столь развиты.

— Какие способности? — спросил Г. М. резко.

— К дематериализации конечно же, — ответила Вики.

На залитой солнцем теплой дорожке между изгородями боярышника колесо машины попало в выбоину. Звякнула посуда.

— Ага, понимаю, — сказал Г. М., не меняя интонации. — И куда же вы отправляетесь, дорогуша, когда дематериализуетесь?

— В неведомую страну. Сквозь крошечную дверцу. Вам не понять! Вы все такие филистеры! — простонала Вики. Затем настроение ее внезапно переменилось, она наклонилась вперед и вновь направила поток флюидов на Билла Сейджа.

— Ты же не хочешь, чтобы я исчезла, правда, Билл?

(Полегче, полегче!)

— Только если ты пообещаешь немедленно вернуться обратно, — ответил Билл с отчаянной галантностью.

— О, у меня нет выбора. — Вики откинулась назад, вся дрожа. — Моих возможностей еще недостаточно. Но даже такое беспомощное существо, как я, может преподать вам урок. Смотрите!

Она указала вперед.

Слева от них, там, где дорожка расширялась, на десяти акрах протянулась мрачная темень леса, который причудливо называли Гоблинским лесом. Справа синело небольшое озеро. Оно было расположено на частной территории, и потому там было пустынно.

Загородный домик стоял поодаль на опушке леса, лицом к дороге, отгороженный от нее буковой аллеей. Это была одноэтажная постройка, сложенная из дикого камня, с крытой шифером крышей. Вдоль фасада располагалась деревянная терраса, довольно неприглядная, как и заросли желто-зеленой травы перед домом. Билл оставил машину у обочины, поскольку ближе подъехать было нельзя.

— Здесь как-то безлюдно, правда? — громогласно вопросил Г. М. Его голос прогремел в полной тишине в раскаленном воздухе.

— О да, — выдохнула Вики. Она выскочила из машины в вихре юбок. — Вот почему они смогли прийти и забрать меня, когда я была ребенком.

— Они?

— Дорогой сэр Генри! Неужели вам нужно объяснять?

Затем Вики посмотрела на Билла.

— Я должна извиниться за состояние дома, — сказала она. — Я здесь так давно не была. Рада сообщить, что ванная здесь современная. Только лампы керосиновые, конечно. Впрочем, — мечтательная улыбка скользнула по ее лицу, — вам же не понадобятся лампы, да? Если только…

— Если только ты не исчезнешь снова, ты об этом? — сказал Билл, достававший черный чемоданчик из машины.

— Да, Билл. И пообещай мне, что не испугаешься, когда я исчезну.

Молодой человек начал было клясться всеми святыми, но сэр Генри Мерривейл строго заявил, что не одобряет святотатства. Ева Дрейтон промолчала.

— А пока, — сказала Вики мечтательно, — давайте забудем обо всем. Давайте смеяться, и танцевать, и петь, как дети! А наш гость, наверное, совсем умирает с голоду?

В этом возбужденном состоянии они приступили к пикнику.

Сказать по правде, голодная смерть Г. М. не угрожала. Вместо того чтобы сесть на пригорке около дома, они вытащили стол и стулья на тенистую террасу. Голоса у всех звучали напряженно, но никто ни с кем не спорил. Только после того как скатерть была убрана, мебель и корзины внесены в дом, а пустые бутылки выкинуты, в воздухе повеяло опасностью.

Из-под крыльца Вики выудила два полусгнивших шезлонга, которые она разместила в высокой траве на лужайке. Они предназначались для Евы и Г. М., а Билла Сейджа Вики увела осматривать какое-то удивительное сливовое дерево. В чем была его удивительность, она не уточнила.



Ева молча села. Г. М., куривший черную сигару напротив нее, выждал, прежде чем заговорить.