Картер Браун - Дом колдовства

— Замолчите, не то вы заставите меня заплакать,— умолял я ее.— А что скажет Род, если я в виде подарка преподнесу вам свой увеличенный портрет?

— Он будет в восторге! — весело заговорила она,.— У него есть слабость — стрелять по цели, а мишеней никогда не бывает достаточно.

— В таком случае, может быть, лучше подарить вам кофеварку? — проворчал я.— С клювом, как у совы?

Когда она ушла, контора показалась мне очень пустынной, и я отправился в ближайший бар, чтобы пропустить несколько стаканчиков.

Потом в гениальном мозгу Бойда возникла неожиданная мысль. Я вернулся в контору и позвонил по телефону. Я понял, что в мире, кроме наживы, существует еще кое-что. Настало время подумать и о других, не только о себе. Принести немного радости одинокому сердцу. Это будет, замечательный поступок. ;

 Вечером, около восьми часов, я звонил у двери, которая открылась спустя несколько минут. Она стояла тут — со слабой улыбкой, освещающей ее лицо, с беспокойными глазами, увеличенными толстыми стеклами очков, и с волосами, туго стянутыми на затылке. На ней был строгий костюм, не очень элегантный, из довольно тонкого шелка, позволяющего угадать под ним броню.

— Проходите, мистер Бойд, прошу вас.

Я прошел впереди нее в гостиную и бросил в ближайшее кресло свертки, за исключением пакета с шампанским.

Она вошла за мной и остановилась в дверях, скрестив руки на груди, будто собиралась декламировать «Стрекозу и Муравья».

— У меня еще не было возможности поблагодарить вас, мистер Бойд, за все, что вы для меня сделали,— пробормотала она.

— Дэнни,— поправил я ее.

— Дэнни.

Большие фиолетовые глаза заморгали.

— Всю прошлую ночь я думала о том, что остаток своих дней проведу в тюрьме. А на следующий день, когда вы позвонили мне и сказали, что Максин просто прогнала меня... и это все...

Не думайте больше об этом. У вас есть бокалы для шампанского?

— Нет,— пробормотала она,—Мне очень жаль.

— Ничего. Любые стаканы подойдут не хуже.

Она исчезла на кухне, а когда вернулась, я уже откупорил бутылку. Потом наполнил два стакана и один протянул ей.

— Спасибо,— прошептала она, глядя па меня так, будто я собирался укусить ее.

— Мы отметим ваше новое назначение,— сказал я.

— Мое новое назначение? — повторила она с изумлением.— Но у меня нет новой работы, мистер Бойд.

— Дэнни.

— Дэнни.— Шампанское с трудом проходило в ее горло.-— Теперь это будет не так просто: пять лет у Максин, а я не могу сослаться на ее рекомендации!

— Ваше новое назначение следующее: вы — моя личная секретарша!

— Ваша...— промямлила она, почти заикаясь.— Это что, шутка?

Я говорю совершенно серьезно. Мне нужна секретарша, и я выбрал вас. Вы будете получать столько же, сколько у Максин.

— Я, право, не знаю, что мне на это сказать... Вы так добры... что я...

Неожиданный свет зажегся в ее глазах.

— Ничего я не добрый,— проворчал я.— Просто мне нужна хорошая секретарша. Но вам придется изменить свой облик,— добавил я, поднимая свой стакан.—За счастливое и тесное сотрудничество.

— За долгое, счастливое и... тесное,— медленно повторила она и сделала глоток. Потом сморщила нос и выпила еще.

— Это будет составлять часть ваших новых обязанностей,— тихо сказал я,— Вы привыкнете к шампанскому. Чем больше вы его будете пить, тем легче это будет делать.

С большим усилием она допила остатки шампанского. И я сразу же вновь наполнил ее стакан.

— Ваш новый облик — это совершенно новая Урсула Озен. С одной стороны, личная секретарша, умная и способная, а с другой — прелестная девушка.

— А как зовут вашу другую секретаршу? — спросила она с самым серьезным видом.

— Что? — не понял я.

— Великолепная девушка, прелестная и прочее?

— Никого, кроме вас, не будет. Вы и ваш новый облик!

— Это кажется мне замечательным.

Она выпила второй стакан шампанского и начала входить во вкус. Я заметил, что она больше не морщилась, и налил третий.

— В вас есть все, что может понадобиться на первых порах,— с улыбкой сказал я.— И надо начинать.

— А? — По выражению ее глаз было видно, как она заинтересована.— А когда мы начнем, Дэнни?

— После обеда.

— А я не голодна,— заявила она твердо.— А потом, разве вам не известно, что вино питательно?!

— Так же, как и огромный сэндвич,— согласился я.— Ладно, тогда начнем сейчас же?

— Браво!!!

Она доверчиво посмотрела на меня.

— Допейте шампанское,— посоветовал я.

Через несколько секунд я взял у неё пустой стакан, поставил его на низкий столик, собрал все пакеты с кресла и сунул ей в руки.

— Начнем с одежды, одежда — это главное,— уверял я ее.— Я принес два комплекта на пробу. Почему бы вам не померить один из них?

— Хорошо,— она слегка икнула. —Простите.

Урсула повернулась ко мне спиной и направилась в спальню. К моему удивлению, она была совершенно спокойна.

Пока ее не было, я понемногу тянул из стакана. Шампанское, казалось, вознаграждало меня за тот альтруизм, что охватил меня и заставил.думать о других, а не о себе.

— Дэнни!.

Голос Урсулы прозвучал недоумевающе. В проеме двери показалась ее голова.

— Дэнни, вы уверены, что ничего не забыли?

— Абсолютно,— заявил я.

— Значит, здесь все? — прошептала она.

— Все. Этот софистический наряд надевается для встречи друзей,— пояснил я.— Когда хочешь хорошо себя чувствовать и оставаться красивой и привлекательной. Особенно, когда этот приглашенный — ваш патрон, каковым являюсь сейчас я.

— А-а! — Она с трудом выговаривала слова.— А что, я могу получить еще глоток шампанского? Мне кажется, оно хорошо действует на нервы!

— С удовольствием!

Я подошел к столу и налил ей шампанского. Когда я повернулся, держа стакан в руке, она стояла в двух метрах от .меня, и лицо ее было очень розовым.

— Ну вот,— осторожно прошептал я.— Вы самое восхитительное создание и самая возбуждающая... почти!

Она благодарно улыбнулась и сделала шаг по направлению ко мне. Сквозь черный прозрачный пеньюар была видна восхитительная грудь, едва поддерживаемая крошечным лифчиком из черных кружев. Трусики того же цвета отлично контрастировали с тепловатым тоном ее бедер.

— Вы очень милы,— пробормотала она. Потом ее улыбка исчезла.— А что вы хотели сказать этим... почти?

— Только две или три детали.

Урсула не двигалась, пока я вынимал все заколки, державшие ее волосы. Наконец, они упали на плечи и казались свободным облаком. Я осторожно снял с нее очки и положил их на маленький столик.

— Дэнни?

Прекрасные фиолетовые глаза, устремленные на меня, заморгали.’

— Это нехорошо! Я ничего не вижу!

Она сделала резкий шаг вперед, но в неверном направлении, ударилась о край низкого столика, качнулась и упала на ковер.

— Дэнни! — простонала она.— Помогите!

— Только без паники,— посоветовал я,— о, замечательное и соблазнительное создание! Не шевелитесь!

— Почему?

Она снова икнула, потом неожиданно рассмеялась.

— Хотите, я вам кое-что скажу? Так вот: у меня такое ощущение, будто я поменяла кожу. Кончилась эта старая дева Озен.

— Честно говоря, я совершенно забыл, как она выглядела,— уверил я ее, погасив свет.

— Дэнни! Я не могу подняться с пола. Здесь так темно.

— Тогда оставайтесь там, на ковре!

— Чтобы делать что? — лепетала она.— Я никогда... О-о-о!

— Чтобы делать вот что! — прошептал я.— И ковёр отлично для этого подходит.

— А-а-а,— прошептала она голосом, вибрирующим и низким, который я наконец-то услышал.— Я этого не знала.

— Существует еще много вещей, которые вы не знаете. Но мы скоро восполним эти пробелы.

— Думаю, это бесполезно! — промурлыкала она.— И ничего не рвите! На спине есть застежка!

Я смотрел на прелестную блондинку в открытом купальнике, думая о том, что будь она хоть немного пышнее, ее бы просто изгнали с пляжа ревнивые жены. И в эту минуту, словно угадав мои мысли, она поднялась и направилась ко мне. Возможно, чтобы дать мне пощечину.

Я сидел возле водоема, напоминающего по форме амебу и принадлежащего отелю «Лас Америкас», и впитывал дневное солнце. На мне были плавки — в больших красных цветах, которые могли дать повод для шуток с бог знает каким исходом. И я потягивал шипучее кокосовое молоко из половинки кокосового ореха, жалея, что не заказал обыкновенный «бурбон» с водой. Чувствовал я себя довольно глупо — то ли из-за красных цветов на плавках, то ли из-за кокосовой шипучки.

Был один из тех прекрасных дней, какие нередки в Акапулько. Ярко-желтые цветы гибискуса и красные бегонии горели, как маленькие солнца, а солнечные лучи пронизывали густые ветви деревьев. Было жарко, чуть веял легкий ветерок, и я чувствовал, как по моей обнаженной груди бегут ручейки пота. Лишь немногие купались в бассейне, большинство же расположились вокруг него и под тентом бара, устроенного на открытом воздухе в нескольких футах от мелкого конца водоема. Куда ни посмотришь — всюду яркие краски, а в воздухе — непрерывный гул голосов, в который врывались иногда взрывы смеха. Всюду царили покой и красота, и над всем этим господствовали взъерошенные темные грифы, то взмывая ввысь, то стремительно падая к земле,— такая же специфическая черта Акапулько, как пляжные отели вдоль Лас Плайас.