— А вы ему скажете, что одна из девушек, с которой она раньше работала, обратилась к ней за помощью. Она живет одна в новой квартире и сейчас больна. По счастью, ничего серьезного, просто мигрень, вот и все, и Синди проведет с нею ночь... Оги, ты знаешь какое-нибудь имя, которое может подойти?

— Джеки Симмерс,— с готовностью ответил Оги.— Они были подругами в баре на Джерси. Мне кажется, что Лорд даже видел раза два малышку Симмерс.

— Отлично,— сказал Слессор, переключая все внимание на меня.— Маленькая Симмерс позвонила мне и сказала, что плохо себя чувствует. Я ничего не мог сделать для нее, но вспомнил, что Синди живет в Манхеттене, и позвонил ей. Убедите Лорда, что Синди просила передать: о ней беспокоиться нечего, она вернется завтра вечером и сразу же поедет к нему.

Он снял телефонную трубку и, протянув ее мне, добавил:

— Но будьте благоразумны, понятно?

Подождал, пока я возьму трубку, потом пробормотал:

— Пете, стань сзади Бойда, пока он будет говорить. Если только он произнесет что-нибудь неполагающееся, ты возьмешь его левую руку и сломаешь.

Я набрал номер Синди. Джонатан сразу ответил мне. Он даже не дал мне возможности полностью убедить его, что он помнит девушку по имени Джеки Симмерс. «У нее была совершенно фантастическая грудь»,— поделился он со мной своими воспоминаниями, и под конец разговора его голос стал почти радостным при мысли, что Синди' завтра, а может быть, и раньше будет с ним. Я вынужден был сжать зубы, слушая его благодарности, которые он высказал раньше, чем я повесил трубку. Потом я повернулся к Слессору.

— Вы очень хорошо вышли из положения,— признал он.— Вот теперь мы спокойны за Джонатана Лорда. Что же касается Максин Лорд, то пройдет еще некоторое время, прежде чем она станет интересоваться, почему вы не являетесь с докладом. Вы по-прежнему представляете проблему, Бойд, но проблему теперь уже гораздо менее важную. Разве так не лучше?

— Потрясающе,— проворчал я.— А что вы хотите, чтобы я сделал теперь? Чтобы я состарился здесь, стоя на ногах?

— Думаю, на какое-то время мы поместим вас в ледник,— любезно ответил он.— Нам нужно принять два-три решения, и, как я уже сказал, вы теперь не самое срочное и важное для нас дело.

— Куда это, в ледник? — спросил Оги.

— В компанию к маленькой Бикерс. Она уже не сможет сказать ему больше того, что он знает, и будет гораздо удобнее держать их вместе. Ты можешь проводить его туда, Пете?

— Конечно,— прошипел Плешивая гора.

— Проклятая лиса! — с улыбкой сказал . мне Слессор.— Вы будете купаться в роскоши, разделяя мои апартаменты с Синди Бикерс.— Его палец указал на большое зеркало, висящее позади него.— Внутри, за зеркалом, бронированная дверь. Там нет окон, но создан искусственный климат. Бронированная дверь заперта на ключ с этой стороны, и вы не сможете выйти оттуда.

Тяжелая рука Пете замкнулась вокруг моей руки.

— Пошли, пора.

Оги ждал нас позади бара. Он снял с полки около зеркала несколько бутылок, которые скрывали рукоятку, и потянул ее. Зеркало повернулось к нам, и появилась дверь. Оги вынул из кармана связку ключей и открыл ее. Пете слегка подтолкнул меня, и я, шатаясь, переступил порог. Дверь быстро захлопнулась. Это было «прощай» нормальной жизни.

Я попал в маленькую гостиную, комфортабельно обставленную и искусно оформленную, так, чтобы скрыть отсутствие окон. Одну стену целиком занимала фреска с изображением морского пейзажа с парусниками и чайками на фоне голубого неба, освещенного солнцем. Удачно подсвеченная, она имела совершенно естественный вид. Создавалось ощущение, будто действительно смотришь из окна на море. Дверь из гостиной была слегка приоткрыта, и я осторожно толкнул ее и вошел в комнату.

На кровати лежала Синди Бикерс. Она приподнялась на локте и широко раскрыла глаза, увидев меня.

— Дэнни! Вы отыскали меня! Каким образом?

— Не расстраивайтесь,— горько вздохнул я.— Я вас не отыскал. Это Слессор приказал Пете запереть меня здесь.

— А?! — она посмотрела на меня с неприязнью, но потом лицо ее смягчилось.

— Все произошло по моей вине, не так ли? Мне нужно было удрать в первый же день, когда Оги пришел с брошкой. Тогда бы ничего не случилось.

— Возможно, случилось бы что-нибудь похуже, кто знает. А как вы попали сюда?

Я сел на край кровати и закурил.

— Как только вы ушли, я позвонила Джонатану, но его не было дома. Я звонила несколько раз, но все безуспешно. И собиралась уже ложиться спать, когда зазвонил телефон. Естественно, я подумала, что это звонит он. Но это был Слессор. Он сказал, что человек, на которого он работает, изменил намерения, так что мне не о чем теперь беспокоиться. Он хотел только договориться со мной и предложил поменять эти ужасные фотографии на драгоценности, которые мне принес Оги. Если я согласна, он пошлет Пете с фотографиями, а я отдам ему драгоценности. Я сказала, что не желаю ничего лучшего. Но как только он положил трубку, я стала звонить сначала вам, а потом Джонатану. Но ни вас, ни Джонатана не было. Я не знала, что делать. Мне хотелось верить Слессору, потому что это означало бы конец моего кошмара.

Она улыбнулась жалкой улыбкой.

— И четверть часа спустя эта глупая Синди открыла дверь. Вошел Пете и, следом, Оги. Они не стали терять времени! Пете схватил меня за горло, чтобы помешать кричать, а Оги побросал мои вещи в чемодан. Потом они буквально запихнули меня в мой плащ и затащили в машину.

— А что сказал вам Слессор, когда вас привели к нему в кабинет?

— Его даже там не было. Они заставили меня войти в дом через черный ход, провели через пустой кабинет и бросили сюда.

— А драгоценности? Они унесли их с собой, когда уходили?

— Нет,— коротко ответила она.— Но теперь вы расскажите, как вы попали сюда.

Я поведал ей свою нехитрую историю. Мой рассказ был недолог, так как происшествия, о которых я сообщил, произошли с молниеносной быстротой. Бойд верхом на белой лошади устремился на врага и в рекордно короткий срок оказался под замком,

— Значит, Джонатан теперь думает, что я провожу ночь у изголовья больной подруги! — простонала Синди.— Отлично! Он даже не станет беспокоиться до завтрашнего вечера! У них в распоряжении восемнадцать часов для того, чтобы сделать что угодно со мной и с вами.

— Я знаю,— скрежетал я зубами,— но мы абсолютно ничего не сможем поделать. Мы не сможем выйти, пока они не откроют снаружи эту бронированную дверь.

— Что же нам предпринять, Дэнни? — прошептала она.

— Я полагаю, надо поспать,— проворчал я.— Вы можете предложить что-нибудь другое?

Она выпрямилась, зажмурив глаза и сжав губы.

— И где же вы собираетесь спать, Дэнни Бойд?

— Там есть диван и кушетка.

Она внимательно посмотрела на меня, потом ее лицо понемногу прояснилось.

— Простите, мне показалось на мгновение, что у вас нехорошие мысли: ведь мы заперты вдвоем.

— У вас необыкновенно изощренное воображение, Синди,— восхищенно воскликнул я.— Вы в состояний думать о разных сексуальных штучках, в то время как я порчу себе кровь и ломаю голову над тем, как бы выйти отсюда живым! Из этой проклятой тюрьмы!

Темные глаза на мгновение блеснули.

— Почему бы вам не портить кровь подальше от меня?—сухо проговорила она.— Тогда я тоже, может быть, могла бы заснуть!

На Синди были те же зеленые брюки, которые я видел на ней, когда приходил в последний раз. Разорванная блузка была заменена орлоновым свитером.

— На вашем месте,— посоветовал я ей,—я бы не стал раздеваться. Бог знает, когда в этом доме подают первый завтрак!

— Я так и сделаю.

Она растянулась на кровати, громко зевнула, потом повернулась на бок, предоставив мне возможность полюбоваться на ее спину.

— Спокойной ночи, мистер Бойд.

— Конечно,— проворчал я и пошел в гостиную.

Мои часы показывали начало третьего. Несколько минут я смотрел на фреску и размышлял! были бы у меня шансы поймать одну из чаек, если бы я бросился в это синее, освещенное солнцем море. После того как меня заставили позвонить Джонатану Лорду, Слессор сказал, что это позволит им подержать меня в леднике некоторое время, чтобы принять на мой счет какое-то решение. Я подумал, что он грязный лгун, потому что им нужна Синди Бикерс, а я был ненужной деталью, которую при первой возможности лучше уничтожить. Поэтому их больше бы устроила темнота, чем ясный день. Значит, если я не ошибаюсь, все, что я должен сейчас потерять,—это сон.

Почему-то вспомнилась поговорка о горе и Магомете. Если бы я был Магометом, то Пете, вне всякого сомнения, горой. Неплохо, если бы я, вместо того чтобы караулить всю ночь, смог заставить его прийти ко мне. Обстановку комнаты составляли диван, низкий столик с лампой, два кресла, ковер и торшер в углу. Я начал понимать, что здесь есть еще кое-что: побыв некоторое время в этой комнате, понемногу начинаешь терять интерес к фреске, а бронированная дверь все больше и больше привлекает внимание. Даже если бы во мне вдруг открылась неожиданная сила, диван лишь раскололся бы об эту дверь, не говоря уже о креслах. Тогда какое же оружие можно применить против этой двери?! Я стал бродить по комнате в поисках решения. Я заканчивал уже четвертый круг, когда мне стали мерещиться невероятные видения. Если бы я снимался в картине в роли супермена, я мог бы просто прижаться к этой двери, и мой сверкающий взгляд просверлил бы в ней отверстие.

В течение нескольких минут я был поглощен созерцанием Пете, обезумевшего при виде супермена Бойда, великолепного в пылающем костюме. Это видение настолько увлекло меня, что я совершенно не видел, куда ставлю ноги. Запутавшись в электрическом шнуре, я упал на живот и растянулся во весь рост. По счастью, торшер имел достаточно солидный металлический доколь и был почти два метра высотой, так что он пошатнулся, но не упал.