Эта любезность заставила ее засмеяться.

— Входите, сэр, — сказала она. — Я — мисс Этти, дочь мистера Шефтера. Моей матери нет в живых, и хозяйством заведую я. Посидите возле печки в первой комнате и дождитесь отца. Да вот и он, вы можете условиться с ним.

По дорожке шел коренастый старик. В нескольких словах Мак-Мурдо сказал ему, в чем дело. Знакомый Джона Мерфи дал ему адрес Шефтера, сам узнав его еще от кого-то. Старый швед согласился принять нового жильца. Мак-Мурдо не торговался и сразу принял все условия, по-видимому располагая большими деньгами. За двенадцать долларов в неделю (внесенных вперед) хозяин дома обещал ему предоставить комнату и полное содержание. Вот таким образом Мак-Мурдо, по собственному признанию, бежавший от суда, поселился под крышей Шефтеров. Это был первый шаг, которому предстояло повлечь за собой длинный ряд событий, нашедших свой конец в далекой стране.

 Глава II

Глава ложи Вермисы

Где бы ни появлялся Мак-Мурдо, окружающие быстро запоминали его. Через неделю он стал самым видным лицом в доме Шефтера. В меблированных комнатах старого шведа было еще десять — двенадцать жильцов — честные старосты рабочих или приказчики из местных лавок, словом, люди другого калибра, нежели молодой ирландец. Когда они собирались по вечерам, Джон первый находил удачную шутку, прекрасно рассказывал, отлично пел, вообще, казался человеком, рожденным для общества. От него веяло магической силой, которая поднимала настроение у окружающих. Тем не менее ирландец порой проявлял способность впадать в неудержимый гнев, и это породило в его соседях по дому Шефтера уважение и даже страх. Он не скрывал своего глубокого презрения к закону и ко всем его служителям, что восхищало одних из его слушателей и приводило в трепет других.

С самого первого дня Мак-Мурдо стал ухаживать за прелестной мисс Этти, не скрывая, что она покорила его сердце с первого взгляда. Медлить Джон не любил. На второй день молодой ирландец признался в любви и потом постоянно твердил красавице о своем чувстве, не обращая никакого внимания на ее ответы, которыми девушка старалась лишить его надежды.

— Нашелся другой? — говорил он. — Тем хуже для него. Пусть остерегается. Неужели я из-за какого-то другого упущу свое счастье? Говорите «нет» сколько вам угодно, Этти; наступит день, когда вы скажете «да». Я достаточно молод, чтобы ждать.

Он был опасным человеком с увлекательными речами и ласковым обращением. Кроме того, его окружал ореол таинственности и неведомых приключений, а это возбуждает в женщине сперва любопытство, а потом — любовь. Он хорошо описывал область Манагана, далекий красивый остров, низкие холмы и зеленые луга, все, что издалека, в месте, занесенном снегом, казалось особенно прекрасным. Потом Мак-Мурдо переходил к рассказам о жизни северных поселений, о мичиганских лесных лагерях, о Буффало и, наконец, о Чикаго, где он работал на заводе. Дальше чувствовался намек на что-то романтическое, на события, пережитые им в этом большом городе и настолько странные, что о них он не мог говорить открыто. С сожалением упоминал Джон, что ему пришлось порвать прежние знакомства, покинуть все привычное, уйти в незнакомый мир и закончить свои скитания в этой безрадостной долине. Этти всегда слушала его, затаив дыхание, и в ее темных глазах блестело сострадание и жалость... А ведь то и другое часто переходит в любовь.

Как хорошо образованный человек, Мак-Мурдо быстро получил временное место в одной конторе. Благодаря своим занятиям он большую часть дня проводил вне дома и потому не нашел времени представиться главе местной масонской ложи. Но ему напомнили о его упущении. Однажды вечером в комнате Джона появился его железнодорожный знакомый, Мик Сканлен, человек с резкими чертами лица, черноглазый и нервный. Казалось, он был рад увидеться с Мак-Мурдо. Выпив два стакана виски, Мик объяснил хозяину комнаты цель своего посещения.

— Я помнил ваш адрес, Мак-Мурдо, и решил навестить вас. Знаете, меня крайне удивляет, что вы еще не представились мастеру. Что помешало вам зайти к нему?

— Я искал заработок... был занят.

— Если даже у вас нет времени, вы должны отыскать минуту, чтобы представиться ему. Боже мой, вы поступили очень неразумно, не побывав в Доме Союза в первое же утро после приезда. Если вы обидите его... Вы не должны этого делать!

Мак-Мурдо слегка удивился.

— Я более двух лет принадлежу к ордену, Сканлен, но никогда не слышал о подобных строгостях.

— В Чикаго, может быть, их нет.

— Но ведь здесь то же самое общество?

— Вы полагаете? — Сканлен долго и пристально смотрел на Джона, и в этом взгляде было что-то зловещее.

— Разве я ошибаюсь?

— Через месяц вы ответите мне сами. Знаете, я слышал, что после того, как я вышел из вагона, вы толковали с полицейскими.

— Как вы узнали о моем разговоре с ними?

— В нашей местности быстро узнают все хорошее и дурное.

— Да, я высказал этим собакам мое мнение о них.

— Ей-богу, вы придетесь по сердцу нашему Мак-Гинти.

— А он тоже ненавидит полицию?

Сканлен захохотал.

— Не полицию, а вас он возненавидит, если вы не явитесь к нему. Примите дружеский совет: немедленно идите в Дом Союза, — сказал Сканлен и простился с Джоном.

В тот же вечер другой разговор повлиял на Мак-Мурдо в том же направлении.

Неизвестно, заметил ли, наконец, старый Шефтер внимание Джона к Этти, или его новый жилец стал очевиднее ухаживать за ней, — во всяком случае, хозяин меблированного дома позвал молодого ирландца в свою комнату и без предисловий приступил к делу.

— Мне сдается, мистер, — сказал он, — что вам приглянулась моя Этги. Это так или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — ответил Джон.

— Ну, теперь же скажу, что вам не стоит свататься к ней. Вы опоздали.

— Она говорила об этом.

— И не обманула вас. А фамилию другого вы знаете?

— Нет, я спрашивал, но она отказалась ответить.

— Наверное, она не хотела вас пугать.

— Пугать? — Мак-Мурдо так весь и загорелся.

— Да, да, мой друг. Совсем не стыдно бояться Теда Баль-двина.

— А кто он такой, черт возьми?

— Он начальник Чистильщиков.

— Опять Чистильщики! Только о них и говорят здесь, и всегда шепотом. Чего вы боитесь? Кто эти Чистильщики?

Шефтер инстинктивно понизил голос, как и все начинавшие говорить об этой шайке.

— Чистильщики — старинный масонский орден.

Молодой человек широко открыл глаза.

— Да ведь я и сам масон.

— Вы? Зная это, я ни за что не принял бы вас к себе в дом.

— Почему вы так не любите орден? Это общество образовалось во имя дел милосердия и добра.

— Может быть, где-нибудь, но не у нас.

— А здесь?

— Это общество убийц.

Мак-Мурдо недоверчиво засмеялся.

— Где доказательства? — спросил он.

— Доказательства? А разве вам мало пятидесяти убийств? Что вы скажете о Мильмене Ван-Шорсте, о семье Пикльсон, о старике Айм, о маленьком Билле Джемсе и других? Доказательства! Точно в долине найдется хоть кто-нибудь, мужчина или женщина, кто не знал бы о делах этих людей.

— Послушайте, — проговорил Мак-Мурдо, — или возьмите обратно ваши слова, или докажите их справедливость. Раньше чем я выйду из вашей комнаты, вы обязаны сделать то или другое. Поставьте себя и на мое место. Я чужой в долине и принадлежу к обществу, которое считаю совершенно безобидным. Наши ложи вы найдете повсюду в Америке, и никто не скажет о них ни одного дурного слова. Теперь же, когда я собираюсь присоединиться к вермисскому братству, вы мне говорите, что масоны Вермисы — шайка убийц, называющих себя Чистильщиками. Вы должны извиниться передо мной или дать необходимые пояснения, мистер Шефтер.

— Я могу сказать только то, о чем говорят все. Если вы обидите кого-нибудь из масонов, вам отплатят Чистильщики. Это было доказано многократно.

— Вы повторяете сплетни. Мне нужны доказательства, — сказал Мак-Мурдо.

— Прожив в нашем городе подольше, вы получите достаточно доказательств. Впрочем, я забываю: вы тоже из них и скоро станете таким же дурным, как и остальные. Прошу вас подыскать себе другое жилье, мистер, я не стану держать вас у себя. Хватит и того, что один из этих господ приходит к нам ухаживать за Этти, и я не смею выгнать его. Зачем же иметь жильцом второго? Нет, следующую ночь вы должны провести под другой крышей.

Над Мак-Мурдо был произнесен приговор: его изгоняли из удобной комнаты, отдаляли от девушки, которую он страстно любил. Немного позже он застал Этти в гостиной и рассказал ей о постигших его неприятностях.

— Я не печалился бы, потеряв удобное помещение, — сказал Джон, — но, право, Этти, хотя я знаю вас только неделю, вы для меня вся жизнь и без вас я не могу жить!

— Ах, молчите, мистер Мак-Мурдо, не говорите так, — прервала его молодая девушка, — правда, я не обещала выйти за него замуж, но все же не могу стать невестой другого.

— А что, если бы я явился раньше? Вы бы дали мне надежду?

Этти закрыла лицо руками.

— Видит бог, как бы я хотела этого... — прошептала она, заливаясь слезами.

Мак-Мурдо опустился перед ней на колени.

— Ради бога, Этти, пусть так и будет, — произнес он. — Неужели из-за полуобещания вы погубите свое и мое счастье?

Его смуглые пальцы сжали белые руки Этти.

— Скажите, что будете моей женой, и мы вместе пойдем навстречу судьбе.

— Но мы уедем отсюда?

— Нет, останемся здесь.

— Нет, нет, Джек. (Теперь его руки обнимали ее.) Здесь оставаться нельзя. Вы можете увезти меня?