— Ничего, кроме самых обыкновенных вещей.

— А я думал, что повсюду говорят о нас. Но вы услышите скоро многое. Что заставило вас приехать сюда?

— Я слышал, что здесь всякий находит себе работу.

— Вы принадлежите к Рабочему Союзу?

— Конечно.

— В таком случае, я думаю, вы получите работу. У вас здесь есть друзья?

— Еще нет, но я могу приобрести их.

— Каким образом?

— Я принадлежу к старинному ордену масонов. В каждом городе есть ложа, а где есть наша ложа, там у меня есть друзья.

Замечание ирландца произвело странное действие на его собеседника. Рабочий подозрительно осмотрел остальных пассажиров. Шахтеры по-прежнему шептались между собой. Полицейские дремали. Рабочий поднялся со своего места и, сев рядом с молодым ирландцем, протянул ему руку.

— Сюда, — сказал он.

Они обменялись рукопожатием.

— Я вижу, вы сказали правду, но лучше удостовериться.

Правой рукой он дотронулся до своей правой брови.

Ирландец тотчас же поднес левую руку к левой брови.

— Темные ночи неприятны, — сказал рабочий.

— Да, для странствующих иностранцев, — ответил молодой человек.

— Этого достаточно. Я брат Сканлен; триста сорок первая ложа; долина Вермисы. Я рад видеть вас в нашей местности.

— Спасибо. Я брат Джон Мак-Мурдо, ложа двадцать девятая, Чикаго. Мастер Скотт. Я рад, что встретился с братом.

— В округе нас много. Нигде в Штатах так не процветает орден, как здесь. Но молодцы вроде вас нам нужны. Одного не понимаю, как здоровый человек из Рабочего Союза не нашел себе дела в Чикаго.

— У меня было много возможностей получить заработок, — сказал Мак-Мурдо.

— Так почему же вы уехали?

Мак-Мурдо кивнул головой в сторону полицейских и улыбнулся.

— Эти двое, вероятно, с удовольствием бы узнали о причине моего переселения, — сказал он.

Сканлен сочувственно крякнул, глядя на полицейских.

— Были неприятности? — шепотом спросил он.

— Большие.

— Исправительная тюрьма?

— И остальное.

— Ведь не убийство же?

— Еще рано толковать о таких вещах, — ответил Мак-Мурдо с видом человека, невольно сказавшего больше, чем хотел. — У меня имелись собственные причины для отъезда из Чикаго. Кто вы такой, чтобы задавать подобные вопросы?

Серые глаза ирландца внезапно загорелись опасным гневом, блестя за стеклами очков.

— Полно, товарищ. Я не хотел вас обидеть. Наши ребята не будут относиться к вам хуже, что бы вы ни сделали. Куда вы теперь?

— В Вермису.

— Третья остановка. Где вы поселились?

Мак-Мурдо вынул письмо и поднес его к тусклой коптящей лампе.

— Вот адрес: Джекоб Шефтер, улица Шеридана. Этот меблированный дом мне рекомендовал один мой знакомый в Чикаго.

— Я не знаю этот дом, так как живу в Хобсоне. Кстати, мы подходим к моей станции. На прощанье я хочу дать вам один совет. Если у вас будут какие-нибудь неприятности в Вермисе, идите прямо в Дом Союза и спросите хозяина Мак-Гинти. Он мастер Вермисской ложи, и в этой округе все делается так, как хочет Черный Джек Мак-Гинти. Вот и все, товарищ. Может быть, мы встретимся в ложе. Только запомните мои слова; в случае беды — идите к Мак-Гинти.

Сканлен вышел из вагона, и Мак-Мурдо снова остался один со своими мыслями. Уже совсем стемнело; пламя горнов крутилось среди мрака. На этом кровавом фоне то сгибались, то выпрямлялись темные силуэты, они кривились, поворачивались, как винты, под ритм несмолкаемого лязга железа, грохота и рева пламени.

— Вероятно, таков ад, — произнес чей-то голос.

Мак-Мурдо оглянулся и увидел, что один из полицейских всматривался в эту огненную пустыню.

— Верно, — сказал второй, — я думаю, что ад должен быть именно таким. Если в преисподней живут дьяволы хуже тех, которых мы можем назвать, это превзойдет мои ожидания. Полагаю, вы только что приехали, молодой человек?

— Вам-то что до этого? — мрачно ответил Мак-Мурдо.

— А вот что, мистер, я посоветовал бы вам осторожнее выбирать себе друзей. На вашем месте я не связывался бы на первых порах со Сканленом или с кем-нибудь из его шайки.

— Вам-то что за дело, кто мои друзья? — прогремел Джон таким голосом, что головы всех пассажиров повернулись в их сторону. — Я что — просил вашего совета? Или вы считаете меня молокососом, который не может шагу ступить без помочей? Говорите, когда вас спрашивают.

Он, глядя на констеблей, вытянул шею и широко оскалился, точно злая собака.

Тяжеловесных добродушных полицейских ошеломило необыкновенное ожесточение, вызванное их дружеским обращением.

— Не обижайтесь, — сказал один из них. — Мы говорили для вашего же блага. Ведь вы новичок в долине Вер-мисы.

— Да, это место я не знаю, но мне знакомы вы и вам подобные, — с холодным бешенством произнес Мак-Мур-до. — Я думаю, вы повсюду одинаковы и везде лезете с советами, которых никто не просит.

Полицейский улыбнулся.

— Может статься, мы скоро познакомимся с вами ближе.

— Я вас не боюсь, — произнес ирландец. — Меня зовут Джек Мак-Мурдо. Слышали? И если я вам понадоблюсь, вы найдете меня в Вермисе, на улице Шеридана у Шефтера. Видите, я не прячусь от вас.

Бесстрашное заявление новенького вызвало ропот сочувствия и восхищения в группе рудокопов. Двое полицейских, пожав плечами, продолжили разговор между собой. Прошло несколько минут, поезд вошел в плохо освещенный вокзал, и пассажиры высыпали из вагонов. Город Вер-миса являлся главным пунктом на всей линии. Мак-Мур-до поднял свой кожаный ручной саквояж и уже двинулся в темноту, когда один из шахтеров подошел к нему.

— Ей-богу, товарищ, вы умеете разговаривать с этими молодчиками, — уважительным тоном сказал он. — Было приятно вас слушать. Давайте я покажу вам дорогу. Мне все равно идти мимо дома Шефтера.

Они вместе спустились с платформы.

— Спокойной ночи, — послышалось из группы остальных рабочих.

Еще не ступив на почву Вермисы, буйный Мак-Мурдо приобрел известность.

Окрестности города казались обителью ужаса, а сама Вермиса была унылым местом. В длинной долине чувствовалось, по крайней мере, мрачное величие, оно сказывалось в огромных пылающих горнах и клубах дыма; деятельность человека воздвигала себе памятники в виде туннелей в горах. Город же служил воплощением безобразия и нищеты. Широкая улица была покрыта грязным снегом, превращенным в непривлекательную кашу. По ее краям тянулись узкие, неровные тротуары. Многочисленные газовые фонари только яснее показывали длинные ряды деревянных домов с неуклюжими, плохо содержащимися верандами. Ближе к центру города картину скрашивало множество ярко освещенных магазинов, распивочных, игорных домов и других пристанищ, в которых рудокопы тратили свои заработки.

— Вот Дом Союза, — сказал проводник Джона, указывая на один «бар», почти достойный названия отеля. — Здесь хозяин Джек Мак-Гинти.

— Что он за человек? — спросил Мак-Мурдо.

— Как! Неужели вы не слышали о нем?

— Я никогда не бывал в вашем городе.

— Я думал, что его имя известно повсюду. Оно достаточно часто появлялось в газетах.

— Почему?

— Конечно, о нем пишут, — шахтер понизил голос, — по поводу громких дел...

— Каких дел?

— Чудак вы, мистер, говоря без обиды. Только об одного рода делах вы услышите у нас, а именно о деяниях Чистильщиков...

— Помнится, я читал что-то о Чистильщиках. Это шайка убийц. Ведь так?

— Тише, тише, если вам дорога жизнь, — произнес рабочий. Он положил руку на плечо своего спутника и остановился, с изумлением глядя на него.

— Если вы на улице будете открыто говорить такие вещи, вам недолго оставаться в живых. Многие из-за меньшего расставались с жизнью.

— Я ничего не знаю о них и говорю только то, что читал.

— Не стану уверять вас, что вы не читали правды! — Рабочий нервно вглядывался в тень, точно опасаясь, что там кроется беда. — Если убивать значит совершать убийство, видит бог, здесь было много убийств. Только смотрите, не произносите имени Мак-Гинти в связи с преступлениями; всякий шепот доходит до него, и он не такой человек, чтобы пропускать это мимо ушей. А вот и дом, в который вы идете. Вы скоро узнаете, что старый Джекоб Шефтер самый честный человек в городе.

— Благодарю вас, — сказал Мак-Мурдо, пожав руку своему новому знакомому, и двинулся к дому, а подойдя к нему, громко постучал во входную дверь. Ему отворило существо, какого он не ожидал увидеть.

Перед ним была молодая и необыкновенно красивая девушка, белокурая, с прекрасными темными глазами, составлявшими контраст с цветом ее волос. С некоторым замешательством и любопытством она взглянула на Мак-Мурдо, и краска залила ее бледное лицо. Молодая девушка чудесно выглядела в ярком свете, лившемся из дома, и

Мак-Мурдо мысленно сказал себе, что никогда не видел картины прекраснее. Прелестная фиалка, выросшая на одной из черных груд шлака, не могла удивить его больше. Очарованный, он стоял и смотрел на нее.

— Я думала, это отец, — сказала красавица с приятным шведским акцентом. — Вы хотите видеть его? Он в городе, и я жду его с минуты на минуту.

Мак-Мурдо продолжал смотреть на нее, не скрывая своего восхищения. Под властным взглядом незнакомого человека она опустила глаза.

— Я не тороплюсь, — наконец сказал Джон. — Мне рекомендовали ваш дом, и я думал, что условия жизни в нем годятся для меня. Теперь я в этом уверен.

— Вы быстро приходите к заключениям, — с улыбкой сказала она.

— Только слепой не поступил бы так же, — ответил Мак-Мурдо.