— Ложь, Уотсон, огромная, наглая, преступная ложь — вот что мы должны взять за исходную точку. Вся история, рассказанная Баркером, — ложь. Но рассказ Баркера подтверждается миссис Дуглас. Следовательно, она тоже лжет. Они лгут оба, договорившись предварительно. Теперь перед нами задача — почему они лгут и в чем заключается истина, которую они так тщательно стараются скрыть? Постараемся, Уотсон — вы и я, — не сможем ли мы обнаружить эту ложь и восстановить истину.

Почему я знаю, что они лгут? Потому что все это — неловкая выдумка, которая не может быть правдой. Внимание! Согласно рассказу, убийца, менее чем за минуту после совершенного убийства, снял с пальца убитого кольцо, находившееся под другим кольцом, надел последнее на прежнее место — вещь, которую он никогда бы не сделал — и положил эту странную карточку около своей жертвы. Я говорю, что все это совершенно невероятно. Вы будете доказывать, хотя я слишком хорошего мнения о вашем рассудке, Уотсон, чтобы подумать, что вы это сделаете, что кольцо могло быть снято, прежде чем Дуглас был убит. Тот факт, что свеча сгорела совсем немного, показывает, что тут происходило недолгое свидание. Согласился ли Дуглас, о бесстрашном характере которого мы столько слышали, отдать свое обручальное кольцо после первого требования, или мы будем думать, что он его отдать не захотел? Нет, Уотсон, убийца был с Дугласом некоторое время наедине, с зажженной лампой. В этом я не сомневаюсь ни минуты. Но причиной смерти был ружейный выстрел. Следовательно, он должен был произойти немного раньше, чем мы говорили. Но насчет этого ошибки быть не может. Следовательно, мы очутились лицом к лицу с обдуманным заговором со стороны двух людей, слышавших выстрел, — Баркера и миссис Дуглас. Когда же, в довершение всего, я смогу доказать, что кровавое пятно на оконном косяке было намеренно сделано Баркером, дабы навести полицию на ложный след, то нам придется признать, что против него в этом деле появились очень веские улики.

Он помолчал.

— Теперь мы спросим самих себя, в каком часу произошло убийство. До половины одиннадцатого слуги еще не разошлись, так что до этого времени произойти оно не могло. Около одиннадцати они ушли по своим комнатам, за исключением Эмса, бывшего в кладовой. После того как вы нас оставили сегодня днем, я произвел несколько экспериментов и узнал, что никакой шум, произведенный Мак-Дональдом в кабинете, не может проникнуть в кладовую, когда все двери затворены. С комнатой экономки Аллен дело, однако, обстоит иначе. Она находится недалеко по коридору, и из нее я слышал шум голоса, если его сильно повысить. Шум ружья заглушается, если стреляют в упор, как это было в данном случае. Выстрел был негромким, но в ночной тишине шум его свободно мог проникнуть в комнату миссис Аллен. Она немного туга на ухо, но тем не менее упомянула в своих показаниях, что слышала что-то похожее на шум захлопывающейся двери за полчаса до того, как подняли тревогу. Полчаса до тревоги — это как раз должно было быть без четверти одиннадцать. Я не сомневаюсь, что то, что она слышала, было ружейным выстрелом, и что именно в тот момент произошло убийство. Если это так, то теперь мы должны установить, что делали мистер Баркер и миссис Дуглас, — предположив, что они не являлись активными убийцами, — от без четверти одиннадцать, когда шум от выстрела заставил их сойти вниз, до четверти двенадцатого, когда они позвонили и собрали слуг. Что они делали и почему они сразу не подняли тревоги? Вот вопрос, который перед нами стоит, и когда мы на него ответим, то наверняка найдем путь к разрешению нашей задачи.

— Убежден, — сказал я, — что между этими людьми существует соглашение. Она должна быть бессердечным существом, чтобы смеяться и шутить через несколько часов после такой ужасной смерти мужа.

— Совершенно верно. Даже в ее собственном рассказе о происшедшем она оставляет невыгодное впечатление. Я далеко не восторженный поклонник женского пола, как вы, должно быть, уже успели заметить, Уотсон, но на моем жизненном пути мне почти не приходилось встречать женщин, которые — каково бы ни было их отношение к своим мужьям — по первому слову постороннего мужчины позволили бы себе отвлечься от трупа мужа. Если я когда-нибудь женюсь, Уотсон, я надеюсь, что мне удастся внушить своей жене такие чувства, которые удержат ее от того, чтобы она позволила себя увести своей экономке, когда мое тело будет находиться в нескольких шагах. Это — постыдное явление, и самый поверхностный исследователь будет удивлен, наблюдая у женщины такое полное отсутствие чувств. Если бы даже тут не было ничего, то один этот инцидент, по-моему, способен вызвать подозрение в заговоре и сообщничестве.

— Итак, вы думаете, что Баркер и миссис Дуглас действительно виновны в убийстве?

— Какая устрашающая прямота в ваших вопросах, Уотсон, — сказал Холмс. — Если вы предположите, что миссис Дуглас и Баркер знают истину об убийстве и сообща ее скрывают, тогда я могу дать вам чистосердечный ответ. Что до меня, то я уверен, что они поступают именно так. Но ваше более суровое предположение не столь обосновано. Давайте разберемся в затруднениях, стоящих на нашем пути.

Предположим, что эта пара связана узами преступной любви и они решили избавиться от человека, стоящего между ними. Это — довольно смелое предположение, так как негласное следствие, произведенное между слугами, не подтверждает этого. Наоборот, многие показали, что Дугласы были очень привязаны друг к другу.

— Не могу допустить, что показание верно, — сказал я, вспомнив встречу в саду и прекрасное улыбающееся лицо молодой женщины.

— Ну, во всяком случае, они производили такое впечатление. Как бы то ни было, мы можем предположить, что миссис Дуглас и Баркер — замечательно хитрая парочка, сумевшая обмануть в этом пункте всех и замыслившая убить Дугласа, а он как раз был человеком, над головой которого висела опасность...

— Об этом мы знаем только с их слов.

Холмс задумчиво посмотрел на меня.

— Вижу, вижу, Уотсон. Вы составили теорию, из которой следует, что все, что бы они ни сказали, — ложь с начала до конца. По вашей теории, никогда не существовало никаких тайных угроз или тайного общества, ни Долины Ужаса, ни мистера Мак (забыл, как дальше), ни чего другого в таком роде. Это — хорошее, широкое обобщение. Посмотрим, к чему оно нас приведет. Они изобрели эту теорию относительно преступления. Потом они, по той же теории, оставили велосипед в парке как доказательство присутствия кого-то извне. Пятно на подоконнике подтверждает эту мысль, так же как и карточка у трупа, приготовленная, вероятно, кем-нибудь в доме. Все это подходит к вашей гипотезе, Уотсон. Но теперь мы подходим к тем странным и неясным фактам, которые никак не могут попасть на свои места. Почему из всех видов оружия была выбрана спиленная двустволка, и вдобавок американская? Как могли они быть настолько уверены, что шум ее выстрела никто не услышит? Ведь было слепым счастьем, что миссис Аллен не пошла справиться насчет захлопнувшейся двери. Почему наша преступная парочка поступила именно таким образом, Уотсон?

— Признаюсь, что не могу объяснить это.

— Далее, если женщина и ее любовник сговорились убить мужа, зачем им было афишировать преступление, так дерзко сняв обручальное кольцо убитого после его смерти? Кажется ли это вам вероятным, Уотсон?

— Нет, не кажется.

— И, опять-таки, если бы мысль оставить велосипед, спрятанный снаружи, пришла бы вам в голову, то вы тотчас же, вероятно, отказались бы от такой уловки, так как совершенно ясно, что велосипед — самая нужная вещь для человека, вынужденного спасаться бегством.

— Я не могу найти никаких объяснений.

—  И все же не должно существовать такой комбинации случайных или неслучайных событий, для которой человеческий ум не может найти объяснения. Я постараюсь указать возможный ход умозаключений, не утверждая, что они верны, а просто в виде умственного упражнения. Тут встретится немало предположений, но как часто они являются матерью истины? Предположим, что в жизни этого Дугласа была какая-то преступная или позорная тайна. Эта тайна вызывает появление убийцы или мстителя — кого-то постороннего, не из домашних. Этот мститель по какой-то причине, которую, признаюсь, я никак не могу пока объяснить, снимает с пальца обручальное кольцо. Мщение может относиться ко времени первого брака Дугласа, и кольцо было снято по одной из причин, относящихся к тому браку. Прежде чем убийца ушел, в кабинет вбежали Баркер и миссис Дуглас. Убийца убедил их, что попытка арестовать его повлечет за собой огласку какого-то позорного происшествия. Они прониклись этой мыслью и предпочли его отпустить. Для этого они, вероятно, опустили мост, который опускается совершенно бесшумно, а затем подняли его. Преступник убежал и по какой-то причине рассудил, что ему безопаснее скрыться пешком. Поэтому он оставил велосипед там, где его не могли найти, по крайней мере, до тех пор, пока он благополучно не скроется. До сих пор мы не выходим из границ возможного. Не так ли?

—  Да, все это возможно, конечно, — отвечал я довольно сдержанно.

—  Мы должны помнить, Уотсон, что все, здесь происшедшее, очень необычно. Теперь продолжим наш построенный на предположениях рассказ: намеченная нами пара — не обязательно преступная пара — после ухода убийцы соображает, что они поставили самих себя в положение, в котором им будет трудно доказать, что они не только не совершали убийства, но и не причастны к нему. Они быстро, хотя и немного неудачно, обдумывают положение. Пятно на подоконнике было сделано окровавленной туфлей Баркера, чтобы показать, каким образом преступник скрылся. Ясно, что они оба должны были слышать выстрел, поэтому они подняли тревогу, но на добрых полчаса позже происшествия.

— И как вы думаете все это доказать?

— Ну, если бы тут был кто-либо со стороны, можно было бы его выследить и схватить. Но раз его нет... ресурсы моей находчивости еще далеко не исчерпаны. Я думаю, что вечер, проведенный мною наедине с самим собой в том кабинете, очень мне поможет...