В одиннадцать сорок пять вечера сержант Уилсон, дежуривший в местном полицейском участке, получил первый сигнал тревоги. Он поступил от мистера Сесила Баркера, который прибежал в участок в сильном волнении. Впрочем, сильное волнение – это очень мягко сказано, он так дергал за звонок, что едва не сорвал его. Войдя, мистер Баркер сообщил сержанту, что в Мейнор-хаузе произошла страшная трагедия, и что мистер Джон Дуглас убит. Сержант просто остолбенел, услышав это ужасное известие. Затем мистер Баркер поспешил назад, в поместье, а буквально через несколько минут за ним последовал полицейский сержант, который и прибыл на место происшествия в начале первого. Уилсон не ринулся в поместье сразу только потому, что ему следовало сообщить о случившемся своему начальству. Такова инструкция, согласно которой обо всех серьезных происшествиях полицейские немедленно сообщают в сассекское управление.

Подойдя к Мейнор-хаузу, сержант увидел, что мост опущен, а в окнах горит свет. Все, кто в тот момент был в доме, находились в крайнем волнении, если не в панике. Насмерть перепуганные слуги столпились в зале, дворецкий, трясясь от страха, стоял в дверях, опершись о косяк. Только Сесил Баркер сохранял полное спокойствие и руководил ситуацией. Он открыл дверь, что находилась рядом с центральным входом, и пригласил сержанта следовать за ним. В тот же самый момент к дому подъехал, местный врач, мистер Вуд, по отзывам местных жителей, очень неплохой специалист. Втроем они: мистер Баркер, полицейский сержант и доктор Вуд – прошли в роковую комнату. За ними, осторожно ступая, вошел дрожащий дворецкий, и прикрыл за собой дверь, дабы не шокировать служанок финальной сценой разыгравшейся в комнате драмы.

В центре комнаты, на полу, широко раскинув руки и ноги, лежал мистер Дуглас. Одет он был в розовый халат, под которым виднелась пижама. На босых ногах были тапочки. Доктор склонился над телом и, взяв со стола лампу, поднес её к лицу мистера Дугласа. Одного взгляда доктора Вуда оказалось достаточно, чтобы бесспорно констатировать тот факт, что медицина здесь бессильна и что его напрасно побеспокоили. Голова мистера Дугласа, или скорее, то, что от нее осталась, представляла собой кровавое месиво, а рядом с телом валялось оружие, из которого, по всей вероятности, и был произведен выстрел – странной конструкции ружье со спиленными стволами. Определенно, выстрел был сделан не только с очень близкого расстояния, но и одновременно из двух стволов: в ином другом случае так изуродовать голову просто невозможно.

Чувствовалось, что сельский полисмен расстроен свалившейся на него нежданно-негаданно ответственностью. Он неловко поежился и, не отрывая мрачного взгляда от лежащего на полу тела, хрипло произнес:

– Предлагаю впредь до приезда моего начальства ничего не трогать.

– Здесь никто ничего не трогал, – сообщил мистер Баркер, и прибавил: – я прослежу, чтобы сюда никто не заходил. А сейчас в комнате все точно так же, как и было в тот момент, когда я вошел. Я ни до чего не дотрагивался, уверяю вас.

– А… когда это случилось? – спросил сержант и вытащил из кармана блокнот.

– В половине одиннадцатого, – ответил мистер Баркер. – Я уже подумывал готовиться ко сну, но еще не переоделся, сидел у камина, и вдруг услышал выстрел. Он прозвучал довольно тихо, словно кто-то старался приглушить его. Я тут же бросился вниз. Полагаю, с момента выстрела не прошло и тридцати секунд, как я уже был в комнате.

– Не помните, дверь её была открыта?

– Да, открыта, – кивнул мистер Баркер. – Бедняга Дуглас лежал на полу, на том же самом месте, где вы его сейчас видите. На столе горела свеча. Это я потом зажег лампу.

– Посторонних вы не видели?

– Нет. Когда я находился в комнате, на лестнице послышались шаги, но, как оказалось, это спускалась миссис Дуглас. Я бросился к дверям, чтобы не дать ей войти сюда и увидеть эту страшную картину. Потом я позвал миссис Аллен, домоправительницу, и она увела миссис Дуглас в свою комнату. Затем приехал Эймс, и мы вошли в комнату уже с ним.

– Но я определенно от кого-то слышал, что мост был поднят.

– Да, весь вечер. Это я потом опустил его.

– Но как же тогда в дом проник убийца? Мне кажется сомнительным, чтобы мистер Дуглас совершил самоубийство.

– Честно говоря, вначале я подумал, что мистер Дуглас именно покончил с собой. Но потом я увидел вот это. Подойдите сюда, – мистер Баркер приблизился к окну и поднял штору. Длинное окно было настежь открыто, а оконная створка со вставленными в нее разноцветными стеклами медленно и бесшумно раскачивалась. – А теперь взгляните вот сюда, – предложил мистер Баркер сержанту и осветил лампой подоконник, на котором отчетливо виднелось немного смазанное кровавое пятно, по форме очень похожее на отпечаток ботинка. – Насколько я понимаю, кто-то выбирался отсюда.

– Вы хотите сказать, что этот кто-то смог перебраться через ров?

– Именно так.

– В таком случае, когда вы находились в комнате, этот некто сидел в воде. Ведь вы говорите, что вбежали в комнату через полминуты после того, как услышали выстрел, не так ли?

– Совершенно верно. Я очень сожалею о том, что сразу не бросился к окну. Но я даже и не подозревал, что оно открыто – его скрывала опущенная штора. Проклятье, мне нужно было сразу подойти к окну. Я бы конечно, так и сделал, но тут я услыхал шаги миссис Дуглас и пошел к двери, чтобы не дать ей войти. Если б она увидела этот ужас…

– Да, именно ужас, – подтвердил доктор, разглядывая размозженную голову мистера Дугласа и пятна крови вокруг неё. – Давно мне не приходилось видеть такого, да, с той поры, когда в Берлстоуне произошла железнодорожная катастрофа.

– Но, послушайте, – заметил сержант, умеренные мыслительные способности которого еще не восстановились после полученного шока. – Послушайте, – повторил он, продолжая разглядывать подоконник и раскрытое окно, – я согласен, что убийца выпрыгнул из окна и вброд перешел ров. Но это когда он уходил. А как же он вошел в дом, если мост был поднят?

– Да, задачка, – подтвердил мистер Баркер.

– В котором часу подняли мост? – продолжал сержант.

– Примерно в шесть, – ответил дворецкий Эймс.

– Я слышал, что вы поднимаете мост сразу, как стемнеет. А сейчас темнеет рано, так что вы должны были поднять его раньше, где-то в половину пятого.

– Да, – согласился дворецкий, – но только вчера у миссис Дуглас были гости, и мы задержались. – Я не мог поднять мост, прежде чем они разъедутся.

– Ах, вот оно как, – произнес сержант. – Следовательно, по мосту в дом можно было попасть только до шести. И убийца, проникший в поместье, должен был до одиннадцати или чуть позже где-то прятаться.

– Совершенно верно, – ответил Баркер. – Убийца или убийцы поджидали мистера Дугласа. Каждый вечер, прежде чем лечь спать, он обходил комнаты и гасил свет, если кто-то забывал это сделать. В этой комнате убийца и выстрелил в него, после чего бросил оружие и скрылся. Да, вероятно, именно так все и было, потому что ничего другого, мне пока в голову не приходит.

– Постойте, а это что такое? – сержант нагнулся и поднял с пола визитную карточку, которую мы сразу не заметили в темноте. – Что это? – повторил полицейский, поднося к глазам карточку, на которой корявым почерком были выведены инициалы «Д.В» и номер – «341». – Чьи-то инициалы, наверное.

– Я не видел её здесь раньше, – проговорил мистер Баркер. – Может быть, её обронил убийца? – Д.В. Триста сорок один. Непонятно.

– Мне тоже, – полицейский сержант продолжал вертеть в руке карточку. – Что у вас там, доктор Вуд? – спросил он.

На полу, возле камина на куске рогожи лежал молоток, тяжелый увесистый молоток, которым обычно пользуются мастеровые. Сесил Баркер показал на кучку рассыпанных на каминной полке гвоздей с красивыми медными шляпками и сообщил:

– Вчера мистер Дуглас перевешивал картины. Я сам видел, как он с этим самым молотком в руках залезал на кресло, чтобы вбить в стену гвозди. Вот почему здесь молоток.

– Лучше будет, если мы положим его туда, где он находился, на рогожу, – сказал сержант, задумчиво почесывая голову. – Ну и дела. Нет, для такой задачки нужны мозги получше наших. Пусть лондонцы приедут, поломают голову. А нам с вами здесь больше делать нечего, – он поднял над собой лампу и неторопливо обошел комнату. – Постойте-ка! – воскликнул он. В котором часу опустили эту штору? – спросил сержант, снова подходя к окну.

– Как только стемнело, – ответил дворецкий. – Часа в четыре или чуть позже.

– Но тут кто-то прятался, это определенно, – сержант присел на корточки и осветил лампой пятна грязи и хорошо заметный отпечаток ботинка в углу. Похоже, вы правы, мистер Баркер, какой-то человек проник в эту комнату после четырех часов, когда штора уже была опущена, но раньше шести, потому что в это время уже подняли мост. Почему он прошел именно в эту комнату? Да ни почему, он попал сюда случайно, просто эта комната первой подвернулась ему. Итак, войдя сюда, человек спрятался за шторой. Вполне естественно. А где ж ему еще тут спрятаться? Так, так, значит, он юркнул за штору и стал ждать… Все ясно и понятно… Вообще-то, скорее всего это грабитель, который хотел здесь чем-нибудь поживиться, но мистер Дуглас застал его. Тогда грабитель выстрелил и исчез.

– Я абсолютно с вами согласен, – подтвердил мистер Баркер. – Но вам не кажется, что мы теряем время? Почему бы нам сейчас же не броситься на поиски негодяя? Он наверняка не мог далеко уйти.

Сержант раздумывал.

– Правильно, не мог. Первый поезд отсюда отходит только в шесть утра. А если он попытается скрыться по дороге, то найдется немало свидетелей, кто заметит идущего по дороге мокрого человека. Он же переходил вброд ров. Но я не могу уйти отсюда до приезда лондонского начальства. Да и вам незачем торопиться, давайте лучше еще раз посмотрим да подумаем, как все было.

Доктор взял лампу и принялся внимательно рассматривать тело.