Конец островитянина

Обед прошел чрезвычайно весело. Холмс умел и поддержать беседу и развлечь собеседников, когда ему того хотелось. В тот вечер он просто блистал красноречием. Мне показалось, правда, что его словоохотливость является следствием возбужденного состояния. Шерлок говорил, не умолкая на множество тем, быстро перескакивая с одной на другую: о пьесах-мираклях и средневековой керамике, о скрипках Страдивари и цейлонском буддизме, и даже о военных кораблях будущего, причем с такой горячей убедительностью, словно долгое время основательно изучал каждый из этих предметов. Его искрометный юмор показывал, что Холмс вышел из состояния черной меланхолии предшествующих дней. Ателни Джонс оказался человеком вполне коммуникабельным, жизнелюбивым и большим знатоком гастрономии. Речь его также изобиловала остротами. Никогда бы не подумал, что этот тучный человек, не показавшийся мне при первой встрече, может стать душой общества. Настроение у меня было приподнятое. Расследование наше подходило к концу. Меня не страшила близкая развязка страшной драмы, происшедшей в Пондичерри-лодж. Я смотрел и слушал Холмса, а его беззаботность передавалась и мне. В продолжение всего обеда никто из нас и слова не произнес относительно предмета, собравшего нас за одним обеденным столом.

Когда же скатерть была убрана, Холмс взглянул на часы и налил три бокала.

– Предлагаю выпить за успех нашего маленького предприятия, – сказал он. – А теперь пора отправляться. Уотсон, у вас есть револьвер?

– Есть, – ответил я. – В верхнем ящике письменного стола.

– Вам лучше взять его с собой, – посоветовал Холмс. – И не забудьте зарядить. – Холмс прислушался. – А вот, кажется и кэб, я заказывал его на половину седьмого.

К Вестминстерскому причалу мы подъехали в самом начале восьмого. Катер уже стоял там. Критически оглядев его, Холмс спросил:

– На нем есть какие-нибудь знаки, по которым можно определить, что судно полицейское?

– Да, – кивнул Джонс. – Зеленый фонарь сбоку.

– Тогда немедленно снимите его.

Приказание было тут же исполнено, и мы ступили на борт катера. Я, Холмс и Джонс сели на корме, один из полисменов стал у руля, другой – у машины, двое остальных перешли на нос.

– Куда плывем? – осведомился Джонс.

– К Тауэру, – ответил Холмс. – И попросите полицейских стать напротив судоремонтной мастерской Джекобсона.

Катер наш оказался весьма быстроходным. Мы пролетели мимо длинных верениц барж с такой скоростью, что мне показалось, будто они стоят на месте. Когда мы с легкостью обошли речной теплоходик, оставив его далеко позади себя, Шерлок довольно улыбнулся.

– Скорость должна быть предельной, – сказал он. – Мы должны настигать любое судно на реке.

– Настигнем, – уверенно заявил Джонс. – Немного здесь найдется судов, которые бы поспорили с нами в скорости.

– Мы обязаны не дать «Авроре» уйти, а это очень быстроходный катер. А теперь, Уотсон, слушайте меня внимательно. Ситуация следующая. Помните, как я разозлился из-за возникшего перед нами маленького препятствия? Ну, когда мы не могли обнаружить «Аврору»?

– Помню, – ответил я.

– Я много думал над этим, а затем решил отдохнуть и занялся химическими анализами. Смена занятия – лучший отдых, как сказал один из наших великих политиков. Так вот. Расщепляя один гидрокарбонат, я вновь задумался над делом Шолто. Что мы имели в наличии на тот момент? Мои мальчишки прочесали и реку, и берега, и все без результата. «Аврору» не обнаружили ни на одной из пристаней. Однако, и катер не возвращался на стоянку к дому Смита. Где же он? Я был совершенно уверен, что преступники не станут топить катер. Им незачем скрывать свои следы, ведь они считают, что их никто не преследует, хотя, как гипотезу на крайний случай, такую идею рассматривать можно. Смолл – человек хитрый, в чем мы с вами имели возможность убедиться, но до изощренных тонкостей ему не додуматься. Для этого он все-таки еще примитивен. И вот я подумал, что исчезнуть из Лондона незаметно и быстро ему не удастся. Для этого потребуется много времени, едва ли не целый день. Что ни говори, а к такому шагу следует подготовиться.

– Полагаю, что он уже все подготовил заранее, – предположил я. – И, скорее всего, задолго до событий, происшедших в Пондичерри-лодж.

– Не думаю, – возразил Холмс. – Смолл будет уходить, имея при себе ларец с драгоценностями, а, значит, с большими предосторожностями, либо подготовит место для их хранения здесь. Во втором случае он ни за что не оставит Лондон, не будучи уверенным в том, что здесь их никто не обнаружит. В то же время, необычный облик его помощника, и Смолл это прекрасно понимает, по меньшей мере, вызовет к нему ненужный интерес или, что значительно хуже, даст повод заподозрить его в причастности к трагедии в Пондичерри-лодж. Именно поэтому они отправились туда ночью, под покровом темноты, намереваясь вернуться задолго до наступления утра. Как сказала нам миссис Смит, Смолл заявился к ним под утро, в начале четвертого. Он очень торопился. Начинало рассветать, и люди могли увидеть его странного помощника. Из боязни привлечь к себе внимание Смолл не рискнул уплывать далеко, а попросил Смита остановить катер где-нибудь поблизости. Затем, щедро расплатившись со Смитом, и, таким образом, заставив его молчать, Смолл уговорился с ним о последнем маршруте и заторопился в свое логово. Он надеялся отлежаться в нем день-два, посмотреть по газетам, как продвигается следствие, и только затем уже окончательно бежать из Лондона. Риска здесь нет практически никакого. Смолл и его помощник, опять же ночью, просто подплыли бы к кораблю, на который заранее купили бы билеты, поднялись на борт и преспокойно отправились бы в Америку или в одну из британских колоний.

– Но где же тогда катер? – допытывался я. – Вы же не думаете, что Смолл утащил его в свою берлогу?

– Нет, разумеется. Как я говорил, он не отплывал далеко от дома Смитов.

– Но куда-то он все-таки отплыл?

– Я поставил себя на место Смолла и попытался взглянуть на все происходящее его глазами. Что бы сделал я на его месте? Я бы никогда не отправил катер и Смита обратно домой, потому что в этом случае полиция нашла бы их обоих. Я бы спрятал катер, но неподалеку, так, чтобы он в минуту необходимости всегда находился под рукой. Но где? И решение пришло внезапно. Я бы оставил его в какой-нибудь ремонтной мастерской. Это – самый надежный способ скрыть катер от нежелательных взглядов. И у владельца мастерской подозрений не возникнет, какие-нибудь незначительные неполадки в машине всегда найдутся. Вот так «Аврора» и стала невидимой.

– Да, все очень просто, – заметил я.

– Именно такие простые решения мы всегда и выпускаем из виду. Придя к такому выводу, я решил проверить его правильность, и отправился в познавательную экскурсию по реке. Я заглядывал во все ремонтные мастерские и в пятнадцатой по счету увидел «Аврору». Владелец мастерской, некто Джекобсон, сообщил мне, что судно было отдано ему в ремонт неким одноногим господином, который жаловался на неполадки в рулевом управлении катера. Неполадок, правда, не нашли, но катер и по сей день там, в мастерской Джекобсона. Затем мне оставалось выяснить местонахождение Мордехая Смита, законного владельца «Авроры». К счастью, это не заняло у меня много времени. Пока я разговаривал с Джекобсоном, явился Смит, собственной персоной. Он был изрядно под хмельком и ревел так, что дрожали якорные цепи. «Посудина мне нужна сегодня вечером в восемь! – орал он. – И не минутой позже. Джентльмены, которых я повезу, ждать не любят!». Заплатили ему, видимо, изрядно, поскольку денег у него были полны карманы. Я шел за Смитом некоторое время, пока он не исчез в дверях пивной, после чего я вернулся к мастерской. По пути мне попался один из моих юных сыщиков, и я поручил ему не спускать с нее глаз. Он находится у самой воды и, когда катер начнет выходить, махнет нам белым платком. Мы же будем в центре реки, и бьюсь об заклад, что «Аврора» не уйдет от нас далеко. Не сомневаюсь, что не пройдет и пяти минут, как мы настигнем ее.

– Ну, что ж. Не знаю, за кем мы охотимся, за преступниками или нет, но операцию вы спланировали просто превосходно, – сказал Джонс. – Но только я бы действовал по-простому. Нарядил бы отряд полиции в комбинезоны мастеровых, понаставил их по всей мастерской, и как только одноногий и его приятель появились бы, сразу схватил их.

– Долго бы вам пришлось ждать преступников, – ответил Холмс. – Смолл – не простачок, он очень хитрый человек. Первым в мастерские он не войдет, пошлет разведчика. И если тому что-нибудь покажется подозрительным, Смолл заляжет на дно еще на неделю.

– Но вы же выследили Мордехая Смита. Он и приведет нас в логово преступников.

– Наблюдение за Мордехаем Смитом не даст никаких результатов. Сто к одному, что ему неизвестно местонахождение преступников. Да и зачем ему это знать? Деньги у него есть, к чему задавать лишние вопросы?

Разговаривая, мы проносились под многочисленными мостами, связывающими берега Темзы. Вскоре мы миновали Сити и полюбовались крестом Собора Святого Павла, сверкающим в последних лучах угасающего солнца. В наступивших сумерках мы приблизились к Тауэру.

– А вот и ремонтные мастерские Джекобсона, – Холмс показал на темнеющее здание и мачты судов, качающихся возле него. Давайте медленно крейсировать здесь, подальше от огней, – сказал Холмс. Он вытащил из кармана ночной бинокль и навел его на берег. – Часовой на месте, платка в руках у него нет.

– А, может быть, давайте проплывем немного вперед? Подождем «Аврору» там? – возбужденно произнес Джонс.

Собственно говоря, возбужден был не он один. Азарт погони захватил нас всех, включая полисменов, хотя они и понятия не имели, кого мы преследуем.

– Полагаться на случай мы не будем, – ответил Холмс. – Куда «Аврора» двинется, вверх по реке или вниз, мы не знаем, поэтому предлагаю не рисковать. Ночь светлая. Отсюда нам хорошо виден вход в док, сами же мы остаемся незамеченными. Нет, будем ждать катер здесь. О, вы только посмотрите, сколько там народу!