Агата Кристи - Долгое прощание

-— Однако можно выдать себя и не желая этого.

— С точки зрения психологов вообще все на свете подло и непорядочно,— ответил я.

— У вас, очевидно, было очень много интересного в жизни, полковник Райс? — спросила мисс Беденфельд, глядя на него лучистыми глазами. Вот как они поступают, эти девицы. Отелло очаровал Дездемону, рассказывая ей свои истории, но разве Дездемона не очаровала его тем, как она их слушала? Как бы там ни было, Анна заставила его рассказывать.

Он начал с истории о львах. Мужчина, который убивает львов в большом количестве, имеет несправедливое преимущество перед другими мужчинами. Мне кажется, я тоже рассказывал такие истории в былое время в компании дам.

— Между прочим,— заметил я,— это напоминает мне очень волнующую историю, которую я как-то слышал. Мой товарищ был на охоте где-то в Восточной Африке. Однажды ночью он вышел по какой-то причине из своей палатки и был напуган страшным ревом и рычанием. Он быстро повернулся и увидел льва, припавшего к земле и готовящегося прыгнуть. Товарищ же оставил свое ружье в палатке. По молниеносному наитию он присел, и лев прыгнул у него над головой. Раздраженный промахом, лев зарычал и приготовился к новому прыжку. Снова мой друг присел, и снова лев промахнулся. То же случилось и в третий раз. Но теперь товарищ был уже ближе к палатке. Быстро вбежав в нее, он схватил свое ружье. Когда он вышел с ружьем в руке, лев исчез. Это очень удивило охотника. Он прокрался осторожно к расчищенному месту с другой стороны палатки. Там был лев, который тренировался в низких прыжках.— Это было встречено взрывом аплодисментов. Я выпил немного шампанского.— В другой раз,—заметил я,—с этим моим другом произошел такой любопытный случай. Он пересекал Африку и очень хотел добраться до места своего назначения до наступления жары. Поэтому он приказал сопровождавшим его мальчикам запрягать, пока еще было темно. Это было довольно сложным делом, так как мулы оказались очень упрямыми, но, наконец, их упрямство .удалось сломить, и повозка тронулась с места. Мулы понеслись как ветер, и, когда наступил день, он понял почему. В темноте мальчики запрягли вместе с мулами льва.

Этот рассказ тоже был очень хорошо встречен. По столу, как волны, прокатились раскаты хохота. Но лучше всех оценил рассказ мой новый друг Райс, который продолжал оставаться серьезным.

— Господи,— произнес он с ужасом,— кто же распряг их?

— Я должна съездить в Родезию,— сказала миссис Блейр.— После того что вы рассказали нам, полковник, я просто обязана. Правда, поездка туда ужасно утомительна, пять дней в поезде.

— Вы можете поехать со мной в моем вагоне,— сказал я галантно.

— О, сэр Юстус, это замечательно, вы не шутите надо мной?

— Шучу,— воскликнул я укоризненно и сделал еще один глоток шампанского.

— Еще одна неделя, и мы будем в Южной Африке,— вздохнула миссис Блейр.

— О, Южная Африка,— произнес я с чувством и начал цитировать пассаж из моей недавней речи в Институте колоний: «Что можно увидеть в Африке? Что? Фрукты и фермы, шерсть и леса, стада, и золото, и бриллианты...— Однако закончить мне не удалось.

— Бриллианты! — вскричала миссис Блейр восторженно.

— Бриллианты,— вздохнула мисс Беденфельд.

Они обе одновременно обратились к полковнику Райсу:

— Я полагаю, вы бывали в Кимберли?

Я тоже бывал в Кимберли, но мне не дали вставить слова. Райса буквально засыпали вопросами: что из себя представляют алмазные копи и т. д. и т. и.

Райс отвечал на эти вопросы и показал немалое знакомство с предметом. Он рассказал о том, как организуются поиски, какие предосторожности принимаются в шахтах Де Вера.

— Значит, совершенно невозможно украсть бриллианты?— спросила миссис Блейр с таким видом, будто она собиралась совершить путешествие туда единственно с этой целью.

— Нет ничего невозможного, миссис Блейр, кражи случаются. Ведь я рассказывал вам, как однажды местный житель спрятал бриллианты в своей ране.

— Да, но в больших масштабах?

— За последние годы —лишь однажды, как раз перед войной. Вы должны помнить, Педлер, вы были в Южной Африке в это время?

Я кивнул головой.

— Расскажите нам,—закричала мисс Беденфельд, —  О, расскажите нам!

Райс улыбнулся.

— Хорошо, я расскажу вам. Я полагаю, многие из ас слышали о сэре Лоуренсе Эдели, владельце больших южноафриканских золотых рудников. В историю он попал из-за своего сына. Вы, вероятно, помните, что, когда перед войной ходили упорные слухи о новом месторождении алмазов, может быть, даже превосходящем Кимберли, где-то в джунглях Британской Гвианы, два юных старателя, как говорили, вернулись из этой части Южной Америки, привезя с собой чудную коллекцию алмазов. Некоторые из них были весьма внушительных размеров. Небольшие алмазы находили и раньше, неподалеку от рек Маззаруни и Эссекибо, но Джон Эдели и его друг Лукас обнаружили россыпи у слияния этих двух рек. Алмазы были всех цветов: розовые, голубые, желтые, зеленые, черные и бесцветные. Эдели и Лукав приехали в Кимберли, где должны были предъявить свою находку правительственным чиновникам. В это время в шахтах Де Вера произошла сенсационная кража алмазов. Когда алмазы отправляют в Англию, их обычно тщательно упаковывают. Пакет помещают в сейф, от которого имеются ключи у двух человек, только третий знает комбинацию. Сейф переправляется в банк, а банк посылает его в Англию. Каждый такой пакет оценивается примерно в сто тысяч фунтов. Однажды банковские служащие были удивлены немножко необычной печатью на пакете. Он был вскрыт. В нем были найдены, вместо алмазов, куски сахара. Я не знаю, как подозрение пало на Джона Эдели. Вспомнили, что, учась в Кимберли, он был весьма буйным студентом и что отец не раз оплачивал его долги. Как бы там ни было, скоро распространился слух, что история с южноамериканскими алмазами была сплошной выдумкой. Джон Эдели был арестован» У него нашли несколько алмазов Де Вера, но дело на довели до суда. Сэр Лоуренс Эдели заплатил сумму, равную стоимости похищенных алмазов, и дирекция не возбудила дела против его сына. Как на самом деле было совершено похищение, так никогда и не узнали. Но то, что его сын оказался вором, разбило сердце старика» Вскоре с ним произошел удар, Что касается Джона, судьба оказалась более милосердной к нему.. Он завербовался в армию, участвовал в войне, храбро сражался и был убит, смыв кровью свой позор. С сэром Лоуренсом произошел новый удар, и он умер около месяца тому назад. Он умер, не оставив завещания, и его огромное наследство перешло к ближайшему родственнику, человеку, которого он едва знал.

Полковник замолчал. Раздались возгласы удивления, посыпались вопросы. Казалось, что-то привлекло внимание мисс Беденфельд, она вдруг резко повернулась в своем кресле. Я тоже повернулся. В дверях стоял мой новый секретарь Рейберн. Несмотря на загар, его лицо было бледно, как будто он только что побывал на том свете.

Рассказ Райса, очевидно, глубоко взволновал его. Почувствовав на себе наши взгляды, он резко повернулся и исчез.

— Вы знаете, кто он? — спросила меня Анна Беденфельд.

— Мой новый секретарь,— объяснил я ей,— мистер Рейберн. Он был все время нездоров.

Она начала играть хлебом на своем подносе.

— Он давно уже ваш секретарь?

— Не особенно,— сказал я осторожно.

Но осторожность бесполезна, когда имеешь дело с женщиной. Чем вы сдержаннее, тем она агрессивнее. Анна Беденфельд не чувствовала никакого стеснения.

— Как долго? — спросила она прямо.

— Ну, я взял его как раз перед самым отплытием, Один мой старый друг рекомендовал его.

Она ничего больше не сказала и погрузилась в задумчивое молчание.

Я повернулся к Райсу, решив, что, пожалуй, наступила моя очередь проявить интерес к его истории.

— Кто же ближайший родственник сэра Лоуренса, Райс? Вы знаете его?

— Я должен его знать,— отвечал он с улыбкой.— Это я.

Я решила, что пора кому-нибудь довериться. До сих пор я действовала совершенно самостоятельно и была даже этим довольна. Теперь все вдруг изменилось. Я перестала верить в собственную оценку людей, и впервые чувство одиночества переполнило меня. Карнавал был в разгаре. Все еще в своем цыганском одеянии я села на край скамейки, чтобы попытаться еще раз все обдумать. Сначала я подумала о полковнике Райсе. Казалось, я нравлюсь ему. Он будет добр и ласков, в этом я не сомневалась. И он далеко не дурак. Все же я колебалась. Это был человек волевой и решительный. Он возьмет все в свои руки. Но ведь это было моей тайной. Были также и другие причины, в которых я, пожалуй, не могла бы признаться самой себе, но все они сводились к одному: поделиться своей тайной с полковником Райсом было бы неосторожно.

Затем я подумала о миссис Блейр: она тоже была добра ко мне. Я, конечно, не обманывала себя в этом. Вероятно, ее отношение ко мне было простым капризом, прихотью. Тем не менее я знала, что в моей власти серьезно заинтересовать ее. Я хотела рассказать ей о совершенно исключительных событиях. Кроме того, она нравилась мне. Мне нравились ее непринужденность, ее манеры, отсутствие сентиментальности, независимость суждений.

Выбор был сделай. Я решила сейчас же разыскать ее. Вряд ли она уже в кровати. Затем я вспомнила, что не знаю номера ее каюты. Быть может, это знает ночная стюардесса?

Я позвонила. После небольшой задержки явился стюард, который дал мне нужные сведения. Миссис Блейр находилась в каюте 71. Он извинился за опоздание, но объяснил, что ему приходится обслуживать очень много кают.